Вождей не выбирают

– Зачем сразу – драться?.. —всполошилась я. – Можно же придумать что-нибудь…
– Нет времени! – отрезал бородач, натягивая поводья и снимая с пояса секиру.
– Таврус! – Я подняла руку: – Подождите! А эти коровы… пардон, горгоны – они вообще боятся сами чего-нибудь?..
– Света, – подумав, сообщил он. – Но сейчас – ночь! Удивляюсь, как они посмели выйти из-под земли при полной луне!.. Да еще в таком количестве…
– Послушайте, а если мы разведем костры?
– Не успеем! Они уже совсем близко! Оглянись!.. Я посмотрела по сторонам – бородатый прав! Со всех сторон нас медленно, но верно окружало бесчисленное стадо. Острые концы рогов угрожающе поблескивали в лунном свете. Ходячий мясокомбинат… нет, со всеми отряд однозначно не справится! Надо драпать!.. Только пока я на это решилась, нас уже взяли в кольцо…
– Таврус! А если – факелы? Это тоже свет, и проще, чем костер! Огнем их по мордам, и вперед!..
– Ничего не выйдет. – Он покачал головой. – Если горгона посмотрит человеку в глаза – он окаменеет.
– Уверяю, им будет не до этого! Сам подумай – если бы тебе звезданули по фэйсу горящей палкой…
– А-а-а! – не своим голосом заорал Мыш, дергаясь всем телом. – Умираю! Спасите! Эта тварь на меня посмотрела!
– Как?
– В упор!! А-а, спасите, кто может, холодею… Щас в камень превращусь… ой-е-е!..
– Мындер! – недовольно сказала моя светлость. – Ничего с тобой не делается! Чего орешь, как оглашенный?
– Я не окаменел? – удивился он.
– Пока нет.
– Круто!.. – Истерика у Мыша чудесным образом прекратилась.
Я подпрыгнула в седле:
– Таврус! А на животных взгляд горгон не действует?
– Возможно… а что? – Он внимательно посмотрел на меня.
Я свистнула Спиртуса, и мы все трое склонили головы друг к другу. «Не уверена, что моя идея сработает, но попробовать все-таки стоило…»
Отряд, вытянувшись в форме эллипса и выставив по краям пылающие факелы, двинулся вперед, туда, где вражеский заслон был менее сплоченным. Вы бы знали, сколько потребовалось нервов, чтобы убедить их не вступать в драку! Упрямые бараны смотрели исподлобья и наотрез отказывались действовать согласно моему плану, потому что, видите ли, это не по-мужски – показывать врагу спину! Кое-кто даже вякнул, что, мол, женщины не должны вмешиваться в военные дела… после пары крепких затрещин (каюсь, я не сдержалась…), сдобренных порцией отборного мата (а вот это уже Мыш не утерпел, защищая мой авторитет), болтун немедленно взял свои слова обратно…
Мое предложение было таким: все воины накрепко завязывают себе глаза чем придется и направляют лошадей в нужную сторону – туда, где пробить брешь в стаде наиболее просто. Испугавшись света, горгоны волей-неволей расступятся, пропустив нас, а уж тогда… В общем, пока что все было как надо. Кони храпели, били копытами, но вперед шли. Не знаю, как на это шествие слепых реагировали сами горгоны, которых мне так и не удалось рассмотреть вблизи, зато всем были прекрасно слышны возбужденные вопли Мыша, который, будучи крысой, не мог пострадать от смертоносных глаз:
– Па-асторонись, рогатые!.. Мы идем!.. У, да их здесь чертова куча… Стаська, не дергайся, они, кажется, не бодаются… Ну и морды, ну и морды! Что смотришь? Фигу тебе, не на тех напал! И не фыркай, бесполезно!.. Ara-а! Один уже ноздри-то обжег… как его скрючило… Мужики, маши факелами, эти парнокопытные их в натуре на дух не переносят! Э! Э! Не так сильно, здесь не торжественное самосожжение… Вперед!.. Еще каких-нибудь двести метров – и… эй, те, что сзади, шевели копытами – коровки с тыла заходят! Напирают, сволочи… Таврус, а ну-ка, огоньку – влево и вниз!..
По Каменоломне разнесся рев, от которого меня чуть с седла не сбросило – видимо, кто-то из горгон здорово получил в нос горящим Таврусовым факелом. Мыш уважительно прокашлялся:
– Это было сильно, приятель! Убить ты его, конечно, не убил… но нюх бычаре отшибло надолго!.. Еще маленько вперед… поднажали… напряглись…
Кошмар подо мной вздрогнул, весь подобрался и, резко скакнув вперед, сменил нервный аллюр на галоп. Застучали копыта по камням.
– Эге-гей, залетные! – орал Мыш у меня под ухом. – Шпоры в бока!.. Стаська, сымай повязку и дуй до горы!..
Я сдернула с глаз платок и, покрепче вцепившись в поводья, прижалась к блестящей от пота шее коня.
– Не оглядываться! – командовал крыс– Смотреть только перед собой!.. Эхма!..
– Ну и голосина у тебя, серый, – не выдержала я. – Громкость убавь, уши свои, не казенные… Ну что, оторвались?
– Докладываю по форме, – встал столбиком хвостатый. – Стадо крупного рогатого скота с оригинальными пищевыми пристрастиями, типа – люди, оставлено за бортом в полном и окончательном обломе! Из наших никто не пострадал. Операцию можно считать блестяще выполненной!.. Всем на грудь – по сто грамм и орден…
Скакали всю ночь. Только когда над горными кручами начало восходить утреннее слепое солнце, измученные лошади остановились. Разбивать лагерь у нас просто не было сил – воины мешками падали на расстеленные плащи и проваливались в сон… Я свернулась калачиком между дружно храпящими Таврусом и Спиртусом. Наоравшийся за ночь Мышель вырубился еще прежде, чем мы спешились, и сейчас спал у меня на руках, время от времени дергая задней лапой. Наверное, ему снилась погоня. Кошмар бродил вокруг нас, сонно помаргивая по сторонам – бдил. Последнее, что я помню – расплывающийся в глазах желтый солнечный диск…
Когда я изволила пробудиться, день уже клонился к вечеру. Ни Мыша, ни двух моих «братьев по крови» рядом не было. Кочевники жгли костры, вероятно, собираясь готовить ужин. Я сладко потянулась и села. Эх, хорошо! Выспалась. Теплое вечернее солнышко припекало. Я огляделась по сторонам: лагерь был разбит совсем рядом с горными хребтами. Каменная пустынная почва кончилась, у подножия гор зеленела трава, и откуда-то слева доносился отчетливый шум воды. Наверное, неподалеку есть какая-нибудь речка… Кстати, о речках – неплохо было бы помыться, что ли!.. Два дня без душа…
Из-за камня выскочил мой крыс:
– Проснулись, милочка?.. Ну вы и дрыхнете – ночь скоро!
– Отстань. – Я поднялась с плаща. – Ты мне лучше скажи – тут действительно вода где-то рядом, или мне кажется?..
– Да вон там озерцо симпатичное, – кивнул он, – а что?
– Искупаться охота. Скоро грязью зарасту…
– Э!.. Моются те, кому лень чесаться!..
– Да ну тебя, – отмахнулась я. – Ладно, пойду окунусь…
– Я с тобой.
– Это еще зачем?
– Ну, мало ли… – развел лапами Мыш. – Никогда не знаешь, что у них тут из кустов вылезет… Да ты чего, стесняешься, что ли?!
– Ничего подобного…
– Ой, да ладно! – захихикал он. – Как по комнате в неглиже разгуливать – так это в порядке вещей, а тут мы смущаемся!..
– Да-а, а ты тогда не разговаривал!
– Подумаешь!.. Балда ты, Стаська. Ну, хочешь, я отвернусь и смотреть не буду? А то сама посуди, ладно, – я, а если кто из солдатиков подглядывать надумает?..
Аргумент был железный. Я плюнула и согласилась. Обогнув валуны, поросшие зеленоватым мхом, я тихонечко проскользнула за спинами кочевников.
– Эй, подожди!.. – Сопящий от натуги хвостатый возился у мешка, стараясь что-то из него вытащить. – Помоги, мне ее не поднять…
– Это что?
– Таврусово добро… Помоги, говорю!
Вместе мы извлекли на свет божий тяжелую секиру.
– Ну и зачем тебе это?
– Не мне, а тебе! Бери-бери, на всякий пожарный… может, здесь хищники какие водятся. Потом назад положим, никто и не узнает!
Пожав плечами, я взяла оружие и, посадив предусмотрительного питомца на плечо, пошла на звук льющейся воды. Мыш, конечно, жуткий перестраховщик – зачем мне эта тяжеленная штуковина, которой я и пользоваться-то не умею, когда рядом – целый отряд накачанных мужиков?! Да стоит только свистнуть – и всем злопыхателям полный крандец! Ну, по крайней мере, я на это сильно надеюсь…
Небольшое озеро с прозрачной водой было надежно укрыто со всех сторон нагромождениями скал. Над его гладкой, как стекло, поверхностью, шелестя листьями, клонились деревья. С горы, весело шумя, спускался небольшой хрустальный водопад. Обалдев от восторга, я бросила секиру на камень, усадила рядом Мыша и, скинув одежду, с разбега плюхнулась в воду…