Ночные ястребы

Командир Бейн покраснел и с видимым гневом сказал, тщательно выговаривая слова:
— Слушайте, ваше высочество, вы что, черт побери, с ума сошли? — Все присутствующие были ошеломлены этой вспышкой, а он продолжал:
— То, что написано в приказе, означает, что мне придется посадить в тюрьму еще около тысячи человек. Прежде всего…
— Капитан! — прервал его оправившийся от изумления Волней.
Начальник стражи не обратил внимания на канцлера.
— Прежде всего, арест любого, кто, в соответствии с приказом, «не является хорошо известным по крайней мере трем примерным гражданам», означает, что любой матрос, прибывший в город впервые, путешественник, бродяга, менестрель, пьяница, проститутка, игрок или просто незнакомец будет отправлен в тюрьму без суда и в нарушение закона. Во-вторых, у меня недостаточно людей, чтобы справиться с этим. В-третьих, у меня нет столько камер, чтобы разместить всех, кого забирают на улице и допрашивают, их не хватает даже для тех, кто не смог дать удовлетворительного ответа на наши вопросы. Черт, я едва могу найти место для тех, кто уже за решеткой. И кроме того, все это уже слишком. Вы же сумасшедший! Еще две недели, и в городе будет открытое восстание. Даже этот подонок Рэдберн не допускал такого.
— Достаточно, командир! — взревел Гардан.
— Вы забываетесь! — крикнул Волней.
— Это его высочество забывается, милорды. И если только оскорбление короны не вернули в список уголовных преступлений Крондора, я имею право высказать свое мнение.
Арута пристально посмотрел на ветерана.
— Это все?
— Далеко не все, — дерзко ответил начальник стражи. — Вы отмените приказ?
Арута невозмутимо ответил:
— Нет.
Командир снял с себя знаки различия:
— Тогда найдите для наказания города кого-нибудь другого, Арута кон Дуан. Я этого не сделаю.
— Хорошо. — Арута взял знаки и передал капитану Валдису. — Найдите старшего стражника и присвойте ему новое звание.
— Он этого тоже не сделает, ваше высочество, — сказал бывший капитан. — Вся стража согласна со мной. — Он наклонился вперед, опершись костяшками пальцев о стол Аруты, и, глядя в глаза принцу, сказал:
— Лучше пошлите армию. Мои ребята не хотят иметь с этим ничего общего. Это они останутся на улицах в темноте, когда все закончится. Это они будут пытаться вернуть обезумевший и полный ненависти город к порядку. Вы заварили эту кашу, вам и расхлебывать.
Арута ответил, не повышая голоса:
— Это все. Вы свободны. — И повернулся к Валдису:
— Пришлите отряды из гарнизона и возьмите на себя командование стражей. Все, кто хотят служить в охране, будут приняты. Тех, кто откажется выполнять этот приказ, отчисляйте.
Проглотив слова оскорбления, капитан повернулся и вышел из комнаты. Джимми покачал головой и озабоченно взглянул на Лори. Бывший менестрель, как и бывший вор, прекрасно понимал, чем все это может обернуться.
Еще целую неделю Крондор задыхался на военном положении. Арута не слушал никакие просьбы по поводу окончания карантина. К концу третьей недели все мужчины и женщины, которых было затруднительно идентифицировать, оказались под арестом. Джимми общался с людьми Хозяина, который заверил Аруту, что пересмешники проводят свое расследование. В заливе уже нашли шесть тел.
Теперь Арута и его советники были готовы провести допрос задержанных. Несколько зданий складов в северном конце города, недалеко от Торговых ворот, были превращены в тюрьмы. Арута, окруженный охранниками с мрачными лицами, смотрел на пятерых первых арестантов.
Джимми стоял поодаль и слышал, как один из солдат пробормотал другому:
— С такой скоростью мы еще год проговорим с этими ребятами.
Некоторое время Джимми наблюдал за тем, как Арута, Гардан, Волней и капитан Валдис допрашивали заключенных. Было совершенно очевидно, что многие из них были обычными людьми, попавшими в переделку, в которой они ничего не понимали, если не родились превосходными актерами. Все выглядели грязными, голодными, испуганными и в то же время упрямыми.
Джимми было не по себе, и он отошел подальше. Пройдя сквозь толпу, он обнаружил Лори, который сидел на скамейке на улице перед пивной. Джимми присоединился к герцогу Саладорскому, и тот сказал:
— Тут у них оставалось только домашнее пиво, оно не очень дешево, но зато холодное.
Он продолжал наблюдать за тем, как Арута вел допрос под палящим солнцем.
Джимми вытер пот со лба.
— Это все ерунда. Так мы ничего не добьемся.
— Это помогает Аруте успокоиться.
— Я никогда не видел его таким. Даже когда скакал в Морелин. Он…
— Он сердит, испуган и чувствует себя беспомощным. — Лори покачал головой. — Я многое узнал о нем от Каролины. На случай, если ты еще не знаешь, у Аруты есть одна особенность: он не выносит состояния беспомощности. Он зашел в тупик, но характер не позволяет ему признаться в этом. Кроме того, если он снимет блокаду города, ночные ястребы смогут приходить и покидать город, когда захотят.
— Ну и что? Они в любом случае в городе, и независимо от того, что думает об этом Арута, мы не можем быть уверены, что они за решеткой. Может быть, они просочились в ряды дворцовой прислуги, как в прошлом пересмешники. Кто знает? — Джимми вздохнул. — Если бы Мартин был здесь или король, все можно было бы закончить быстрее.
Лори отхлебнул пива и скорчил физиономию от его горького вкуса.
— Может быть. Ты назвал тех единственных людей, к которым он прислушивался. Мы с Каролиной пытались поговорить с ним, но он лишь вежливо выслушивает нас и говорит «нет». Даже Гардан и Волней не могут убедить его.
Джимми еще немного посмотрел за ходом допроса. Привели три новых группы заключенных.
— Ну, хоть что-то хорошее из этого вышло. Четверых уже отпустили.
— А если их прихватит другой патруль, они попадут в другую тюрьму, и пройдет немало дней, прежде чем кто-нибудь разберется, что их приказал отпустить сам принц. А шестнадцать вернулись в тюрьму. Нам остается лишь надеяться, что Арута скоро сообразит, что ничего из этого не выйдет. До праздника Банаписа осталось меньше двух недель, и если к тому времени блокаду не снимут, нас ожидает городское восстание. — Лори огорченно нахмурился. — Может, если бы был какой-нибудь магический способ определить, кто является ночным ястребом, а кто нет…, Джимми привстал.
— Что?
— Что-что?
— То, что ты сейчас сказал. Почему бы и нет?
Лори медленно повернулся к оруженосцу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я подумал, что пора поговорить с отцом Натаном. Ты пойдешь со мной?
Лори отставил кружку горького пива и поднялся.
— У меня недалеко привязана лошадь.
— Нам и раньше приходилось ездить верхом вдвоем. Пойдем, ваша светлость.
Впервые за многие дни Лори засмеялся.
Натан выслушал идею Джимми, склонив голову набок. Какое-то время священник Санг Белоснежной задумчиво потирал подбородок. Он был больше похож на борца, чем на священнослужителя.
— Существуют магические способы заставить человека сказать правду, но они отнимают много времени и не всегда заслуживают доверия. Сомневаюсь, чтобы они помогли больше, чем те, что используются в настоящее время.
То, как он это говорил, ясно показывало его отношение к применяемым в настоящее время способам.
— А что в других храмах? — спросил Джимми.
— Их способы отличаются от наших в основном составом заклинаний. Но трудности от этого не исчезают.
Джимми выглядел побежденным.
— Я надеялся, что есть способ как-нибудь найти этих убийц в толпе. Похоже, что это невозможно.
Натан стоял позади стола в приемной Аруты, который он занял, пока принц занимался допросом.
— Только когда человек умирает и попадает во владения Лимс-Крагмы, можно найти ответы на все вопросы.
Мрачное лицо Джимми оживилось, как будто ему на ум пришла новая идея.
— Это нам и нужно.
— Что нам нужно? — спросил Лори. — Нельзя же всех их убить.
— Нет, — ответил Джимми, жестом отметая предположение, что такая абсурдная мысль могла прийти ему в голову. — Послушайте, вы могли бы позвать этого священника Лимс-Крагмы, Джулиана?