Архон

— Шестьдесят. За весь мешок.
— Сорок.
— Пятьдесят.
Сетис кивнул и, ловко орудуя стилем, вписал в свиток еще одну строчку.
— А рог единорога? Для чего он нужен?
— Лекарство. — Купец прислонился к обшивке своего корабля. Носовая фигура сирены нависала над каменистым пляжем. — Лекари и знахарки толкут его в порошок. Исцеляет любые хворобы. Ветры в животе, колики, язвы. И женщинам полезен. — Купец опять подмигнул. — Сам знаешь для чего.
Сетис не знал и сомневался, хочет ли знать. Но решил, что сумеет с выгодой перепродать диковинку, и кивнул.
— Это весь твой товар?
— Весь, писец. Разве что… — Купец оглянулся на рабов, убедился, что все они уже поднялись на борт, и склонился к Сетису, обдав его жарким дыханием. — Разве что тебе приглянется нечто особенное.
— Особенное?
— Редкая вещь. Драгоценная. Такие встречаются раз в жизни.
Сетис вздохнул. Этого и следовало ожидать. Самая большая невидаль всегда припасается напоследок.
— Кажется, догадываюсь. Яйцо феникса. Или нет, летающий гиппогриф. Или зубы дракона, из которых, если их посеять, вырастет целое войско.
Купец отступил на шаг. Его обветренное, дочерна загорелое лицо нахмурилось.
— Давай, писец, издевайся над бедным торговцем. Ты парень ученый. И в буквах разбираешься, и в цифрах. Но есть на свете вещи, о которых даже ты не знаешь. Дары самих богов.
Сетис кивнул с высокомерной улыбкой.
— Не сомневаюсь. И что же это такое?
Купец тщательно вытер руки о тунику. Потом поднял глаза:
— Господин, это звезда.
— Звезда?
— Да. — Купец благоговейно взглянул на собеседника.
— Да брось ты, — коротко рассмеялся Сетис. — Я что, похож на дурака? Откуда ты ее взял? Приставил к небу лестницу и вскарабкался?
Некогда ему заниматься глупостями. Повозка должна была прибыть на склад еще час назад; торговец задержал его, а товары надо спрятать, пока не вышла на работу следующая смена. Если Надзиратель заметит, что он доставляет в Город контрабанду, придется отстегнуть ему часть прибыли.
Но купец пропустил колкость мимо ушей. Крикнул что-то рабам на палубе на причудливом островном диалекте. Один из рабов ушел, а торговец вернулся к делу.
— Три ночи назад, — тихо сказал он, — мы шли по морю между Гекладами и рифами Скории. Воды там бурные, так что я сам стоял за штурвалом. Ночь была ясная, луна еще не взошла, звезды как на ладони — и Охотник, и Псы, и Скорпион. И тут вспыхнул свет, от хвоста Скорпиона протянулась яркая черточка, и что-то упало в воду прямо перед носом корабля — плюх! И зашипело.
По берегу приближался раб с тяжелой ношей. Сетис раздраженно вздохнул.
— Если хочешь загнать мне какой-нибудь обшарпанный камень…
Торговец взял у раба мешок.
— Никакой не камень. Мы склонились через борт и увидели ее глубоко на дне. Ее блеск пробивался через толщу воды. За ней нырнул Антон — он всегда достает жемчужины. Взгляни, писец. Твой Архон наверняка захочет купить звезду.
Он неторопливо разворачивал ветхую тряпицу. Когда складки разошлись, лицо торговца внезапно озарилось сиянием, от которого тот аж зажмурился. Купец победоносно глянул на Сетиса.
Юноша вытаращил глаза. Он был так потрясен, что на краткий, но роковой миг даже выдал свое волнение. В руках купца, в складках замызганной тряпицы сверкала капля чистейшего света. Стекловидный кристалл блистал ярким белым огнем; из-за этого сияния на песке стала видна еле заметная тень торговца. Раб переминался неподалеку, не в силах отвести глаз.
Сетис вздохнул, облизал губы и хрипло проговорил:
— Горячая?
— Нет. Мы боялись обжечься, но она холодна. Возьми, писец.
И он осторожно вложил хрупкий кристалл в руки Сетису. Тот прищурился от яркого света, уловил слабый металлический запах, довольно приятный. Покачал головой.
— Философы говорят, звезды прикреплены к самой внешней из небесных сфер.
— Значит, одна расшаталась. А что же это еще, как не звезда? Маленькая, сам видишь. — Купец обернулся, увидел раба и угрюмо мотнул головой. Когда тот ушел, он бросил пристальный взгляд на Сетиса и сказал: — Конечно, такие вещи стоят дорого.
Юноша с трудом оторвал взгляд от звезды. Перед глазами всё расплывалось, взор застилали радужные пятна. Он накрыл сияющую звезду тряпицей и кивнул.
— Не сомневаюсь.
Оба впились друг в друга взглядами. Начал купец:
— Пятьсот сиклей.
Сетис с нарочитой небрежностью пожал плечами.
— И речи быть не может.
— Даже за звезду?
— Да хоть за десяток. — Он вложил огонек обратно в руки торговцу. — К тому же что мне с ней делать?
Оба понимали, что ему хочется заполучить звезду. Торговец задумался.
— Как я уже сказал, милость Архона…
— Я и без того друг Архона. — Сетис торопливо подвел итог, достал кошелек из кармана и принялся отсчитывать монеты.
— … и господина Аргелина…
— Вряд ли звезда его позабавит.
— … и Девятерых…
— Они мне тоже друзья. — Сетис затянул шнурок на кошельке и убрал его в карман. Окликнул нетерпеливо ожидающих рабов; те тотчас же подхватили оглобли повозки и покатили ее по крутой тропинке к дороге. Если они поторопятся, то поспеют вовремя.
Купец вздохнул.
— Ладно, четыреста. Только из личной симпатии. На рынке я бы выручил шестьсот.
— Тогда принеси ее в Порт, заплати пошлину Аргелину, аукционный сбор, налоги…
Оба замолчали. Потом торговец горестно покачал головой.
— Слишком уж ты заносчив, сынок. Когда-нибудь это выйдет тебе боком. Это, и еще твоя жадность.
Сетис пожал плечами.
— Моя цена — две сотни. Я не знаю, что это такое, могу только верить тебе на слово.
— Ты сам видишь, что это такое. — Раздраженный торговец посмотрел на море. Начинался прилив. — Ладно, ладно. Двести пятьдесят. Или попытаю счастья в другом месте.
Сетис сделал вид, что задумался. Оба понимали: это было притворством.
— Заметано. — Он достал кошелек и отсчитал сто сиклей. — Возьми. А завтра пришли человека в Город, пусть спросит Палату Планов. Я работаю там вторым архивариусом. Он получит остаток. — Он вскинул руки, отметая возражения. — У меня при себе больше нет. Я же не знал, что приобрету звезду.
Купец неохотно протянул ему сверток. Взяв его в руки, Сетис ощутил, как сквозь ткань в него почти незаметно вливается поток могущества. Примерно то же самое он чувствовал, когда нарочито небрежным тоном произнес «второй архивариус». Они обменялись рукопожатиями, торговец прикрикнул на рабов, и те оттолкнули лодку от берега. Сетис спешно вскарабкался по каменистому склону к тропе, проходившей над невысоким обрывом. Сапоги скользили по мягкому песку. Наверху он обернулся: корабль уже поднял якорь, моряки рывками ставили парус, хлопали на ветру канаты. Переводя дыхание, Сетис смотрел, как белый парус затрепетал, поймал ветер, надулся.
Только тогда он позволил себе взглянуть на сверток. Присев на каменистую землю, он снял с шеи шарф, осторожно вынул звезду из грязной тряпки и завернул в мягкий шелк. Белое сияние поразило его. Алексос будет рад. А когда новая игрушка ему наскучит, Сетис сумеет продать ее по двойной цене. Сияющая звезда! Светится в темноте! Он отбросил кишащую блохами тряпку и сунул тугой узелок за пазуху. Усмехнулся, вытер пот со лба. Самая выгодная покупка в его жизни! И так задешево!
Он выпрямился. Окрестности уже почти погрузились в темноту. Далеко на западе, над горами, садилось солнце, и далекие пики вырисовывались на фоне заката мрачными черными силуэтами. От них протянулись длинные тени. В Порту зажигали огни. В богатых домах на верхних ярусах террас ярко запылали факелы. Когда-нибудь он с отцом и Телией тоже поселится наверху. Они уже переехали из портового квартала в более приятный район. И это только начало.
Повозка с покупками уехала далеко вперед, и стук ее колес уже не слышался. Внезапно Сетиса со всех сторон окутало глубокое безмолвие пустыни. Ветер стих, осталось лишь легчайшее дуновение, от которого поскрипывали оцепенелые ветви деревьев, погибших от жажды. До Порта оставалось три лиги. В этих местах никто не жил, лишь изредка сюда забредали пастухи со стадами коз.