Бездонные пещеры

Поэтому сейчас Изабо пробиралась по лагерю к побережью, озабоченно сведя к переносице тонкие рыжие брови. Сумерки уже окутывали бухту теплой фиолетовой мглой, и солдаты устраивались на ночь. Лагерь занимал большую часть долины рядами горящих костров и невысоких серых палаток. На фоне темнеющего леса возвышался лес мачт кораблей королевского флота, стоящих на якоре у берега широкой бухты. На следующий день армии предстояло отправиться по морю в Карриг, но пока солдаты наслаждались последней ночью на суше. Выкатили несколько бочонков с виски и разделили их между солдатами, а над кострами жарилась свежая баранина – вечером закололи стадо овец. От сладковатого запаха подгорелого мяса Изабо тошнило.
От одного круга солдат донесся взрыв смеха, и Изабо бросила на них взгляд, прежде чем продолжить свой путь. Ей пришлось использовать все хитрости, которым ее когда-либо учили, чтобы пройти через этот шумный и людный лагерь незамеченной. Но Изабо учила сама Мегэн повелительница зверей, поэтому она была бесшумной и незаметной, точно тень.
Где-то кто-то играл на гитаре и пел, а грубые голоса подтягивали сентиментальную мелодию. За лагерем лес подходил к самому склону холма, и в сумерках листва казалась совсем черной. В своем темно-зеленом платье, с покрытыми темной шалью рыжими волосами, Изабо бесшумно проскользнула сквозь ряды часовых и растворилась в сумраке.
На побережье еще догорали последние лучи солнца. Волны набегали на берег, оставляя на песке белое кружево пены. Лагерь надежно скрывали из виду низкие песчаные дюны, заросшие колышущейся на ветру серебристой травой. Буба принялась носиться туда-сюда, ловя кузнечиков. Уже почти совсем стемнело.
Изабо пошла вдоль края воды, увязая босыми ногами во влажном песке и прислушиваясь, не раздадутся ли чьи-нибудь чужие шаги, скрип песка или шелест травы. Все было тихо. Несмотря на безмятежный покой побережья, Изабо была напряженной и расстроенной. Ее мучили дурные предчувствия. Почему фэйргийка пошла на такой огромный риск? Неужели она пришла за Бронвин? Что будет с Изабо, если ее застигнут за разговором с ней? Изабо чувствовала, что близится что-то ужасное.
За спиной у нее послышался легкий шорох. Она обернулась. Из глубокой тени в расселине между дюнами отделилась еще одна тень. Это была Майя.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала Изабо. – Как ты можешь так рисковать?
– Я пришла предупредить тебя, – тихо сказала Майя. – Ее хрипловатый голос, как обычно, был полон очарования. Она подвинулась ближе к Изабо, и ее лицо в тусклом фиолетовом свете было очень бледным.
– Предупредить меня? О чем?
Майя заколебалась.
– Жрицы Йора готовят для вас ловушку. Они знают, что вы собираетесь ударить по ним в ответ на нападение на Риссмадилл. Я не знаю всего, что они затевают, но они привлекли грозные силы. У них появилась новая помощница, полукровка, как и я. Она владеет силами как людей, так и фэйргов. Я знала ее еще ребенком. Ее мать похитили во время набега на Шантан. Она была какой-то ведьмой…
– Наверное, погодной ведьмой, если она была из Шантана, – предположила Изабо.
– Не знаю. Может, и так. Но эта девушка должна обладать воистину огромной силой. Она умудрилась выжить. – В голосе Майи прозвучала ирония. – Нила говорит…
– Нила?
– Мой брат. По отцу, разумеется. Он поймал меня, когда я плыла вдоль берега, и рассказал мне все это, а потом отпустил. Я не знаю, почему. Он или очень мужественный, или очень глупый, раз осмелился навлечь на себя гнев нашего отца.
– Возможно, это просто часть ловушки.
– Вряд ли. Он ненавидит нашего отца так же сильно, как и я, могу поклясться в этом. Кроме того, он не знал, что я пойду и расскажу об этом тебе. Он сказал мне об этом, чтобы я могла бежать и спастись.
– Что он тебе рассказал? – Изабо побледнела. Дурное предчувствие давило на нее, пригибало к земле, точно гигантская рука.
– Что жрицы Йора собираются поднять приливную волну и затопить сушу, используя магию кометы, как сделала я, когда была зачата Бронвин. Они смогут сделать это, Рыжая. Они воззвали к силам Кани. Она – мать всех богов, богиня огня и земли. Это Кани вызывает извержения вулканов и землетрясения, молнии и зловещее сияние рыбы-гадюки…
Мир вихрем закружился вокруг Изабо. Она протянула руку, но ухватиться было не за что.
– Я знаю, – выдавила она. – Я знаю…
Потом все вокруг нее утонуло в ревущей мгле, и мир рассыпался на куски. Она упала на колени. Очень тихо, как откуда-то издалека, до нее донесся крик Майи:
– Рыжая, что с тобой? Что с тобой?
– Изолт… – сказала она. – Изолт!
Она почувствовала, как боль сотней кинжалов пронзает все ее тело, почувствовала смертельный холод. Изолт! Она взмыла над берегом. Сверху она видела, как темная фигура Майи склоняется над ее собственной, ничком лежащей на белом песке. Потом ее дух развернулся и полетел. Изолт…
Она летела над темной холмистой местностью, легко, точно орел. Она видела спутанные клубки речушек, отливающих зеленью и синевой Там и сям, точно стаи светляков, виднелись скопления огней городов и деревень – огоньки человеческих душ, а не фонарей. Пролетая мимо она ощутила, как по ней пробегает дрожь их жизней – горе и счастье, надежда и отчаяние, их маленькие радости и неприятности. Над ней кружились и пели звезды, и их музыка звучала, как неумолимый посмертный реквием. Она парила между ними, чувствуя, как они искушают ее. Изолт…
Под ней пейзаж поднимался и падал, складываясь в острые пики и глубокие ущелья. Изабо поняла, что начинает слабеть. Впервые за все время она испуганно оглянулась назад. За ней тянулось ее астральное тело, призрачное, точно дымок от погасшей свечи. От ее сердца отходила длинная нить, серебристая и тонкая, как паутина. Она тянулась за ней, слабо пульсируя, и казалось, будто она вот-вот оборвется.
Изабо полетела дальше. Внизу расстилались сияющие ледяные глади. Изабо уже приходилось бороться. Ветер то бросал ее вверх, то тянул вниз. Музыка грохотала в ее ушах. Изолт, позвала она. Изолт…
Она увидела под собой огромную массу снега и камней. Очень слабо и далеко она ощущала сердцебиение сестры, чувствовала огромную массу холода и горя, неумолимо увлекающую ее к смерти. Не спи! — крикнула она. Я здесь.
Потом до нее донеслось дремотное и неуверенное: Изабо?
Изабо полетела вниз, к этой мешанине каменного крошева и снега. Она видела огни, мечущиеся вокруг. Люди искали, раскапывали, плакали. Она чувствовал их ужас и отчаяние гораздо сильнее, чем биение сердца Изолт. Нет, воскликнула она. Не там…
Ее никто не услышал. Она была призраком, завывающим в темноте. Она была ветром – безголосым, безликим, не могущим копать без рук, не могущим предостеречь без слов. Долгие напрасные минуты она билась в их глухие невнимательные уши, потом бросилась прочь, ища, нащупывая.
Ее разум коснулся кого-то, кто был ей знаком. В отчаянии Изабо полетела вниз. Ее силы были на исходе, пуповина, привязывавшая ее к ее физическому телу, растянулась, став очень тонкой, опасно тонкой. Изабо понимала, что умрет, если она разорвется. Изабо понимала, что умрет не только она, но и Изолт тоже.
На выступе скалы, выходящем на долину, лежал снежный лев. Это было величественное создание, с огромными сильными лапами и белоснежной гривой с черной каймой. Изабо повисла перед ним, умоляя его. В гордых золотистых глаза она видела свое отражение, зыбкое и серебристое, точно блики солнечного света на воде. Она сбивчиво заговорила, протягивая к нему бесплотные руки, умоляя, упрашивая. Я спасла тебя, когда ты был еще совсем детенышем, помнишь? Ты в гисе передо мной, помоги же мне теперь…
Снежный лев встал, тряхнул своей роскошной гривой и поскакал вниз по склону. Изабо из последних сил поплыла за ним.
Почти растворившись в воздухе, она смотрела, как он несется по снегу. Ее охватила тоска. Как хорошо она помнила ту смертоносную грацию, ту уверенную силу, которую ощущала в теле снежной львицы. Как же ей хотелось бежать рядом с ним, перескакивая через скрытые под снегом камни, оставляя глубокий след в этом белоснежном снегу! Как ей хотелось быть способной откопать Изолт, при помощи своего острого нюха отыскав то место, где она лежала под толстым снежным слоем. Но она была слабой, как дымок от свечи на ветру, она рассеивалась, растворялась в воздухе.