Бездонные пещеры

– Но, леаннан… — в отчаянии сказала Изолт. – Такой план – просто самоубийство!
Лахлан быстро повернулся к ней.
– Нет, если мы захватим их врасплох и ударим сильно и быстро. У нас еще остались бочки с морским огнем, которые мы не смогли использовать из-за непогоды. А что если мы взорвем весь остров? Или заманим их в ловушку и обольем их им? Должен быть какой-то выход! Эта мерзкая фэйргийка должна знать. Она выросла на том острове и скажет нам, как победить их.
– Но ты не можешь довериться Колдунье, хозяин! – воскликнул Дункан Железный Кулак. – Она предаст нас, или я буду не я!
– Если у нас будет ее дочь, то не предаст, – процедил Лахлан. – Если она предаст нас, мы перережем славное белое горлышко ее дочурки.
– Нет! – воскликнула Изабо. – Бронни ведь совсем малышка!
Лахлан набросился на нее.
– Думаешь, мне так хочется это делать? Она ровесница моего сына, и к тому же дочь моего брата. У меня нет никакого желания вести войну через детей. Но у меня нет другого выбора, Изабо. Или мы уничтожим жриц Йора, или погибнем. Кроме того, разве не ты постоянно уверяешь меня, что Майя ненавидит фэйргов так же сильно, как и мы, а этих проклятых жриц еще сильнее? Если то, что ты говоришь, правда, она будет рада видеть, как они горят!
Он круто развернулся, отдав приказы Дункану и Дайду. Изабо стояла, сжав руки, чувствуя, как ее охватывает леденящий ужас. Доверяла ли она Майе? И что произойдет, если Майя останется им верна, но по какой-нибудь причине не сможет оказать им ту помощь, в которой они нуждались? Бронвин все равно убьют? А что будет с Серыми Плащами? И с Дайдом? Подобное поручение было чистой воды самоубийством.
Она оглянулась на комету, чей зловещий красный свет уже начал бледнеть в свете наступающего дня. Скоро она станет невидимой, но Изабо будет все так же чувствовать ее, холодную, злую, не выходящую у нее из головы. Дурной знак.
Майя сидела на своем тюфяке, расчесывая длинные черные волосы Бронвин, когда вошел Лахлан. У Ри был бледный и усталый вид, густые черные брови сошлись над переносицей.
– Ну, Колдунья, пришла пора тебе сделать что-нибудь полезное!
Ее рука замерла. Она подняла на него глаза, и вся краска отхлынула от ее лица так, что странное чешуйчатое мерцание ее кожи стало заметным, как никогда.
– Как и всегда, к вашим услугам, мой господин, – сказала она с иронией, которая, как она знала, больше всего задевала его за живое. – Чем могу служить?
– Ты можешь рассказать нам все, что знаешь о Жрицах Йора. Мы собираемся отправиться на их остров. Нам нужно, чтобы ты рассказала нам, какой он именно и как мы можем уничтожить его.
У Майи странно булькнуло в горле. Если раньше она была просто бледной, то теперь казалась совершенно бескровной.
– Не будь глупцом! Ты не можешь напасть на жриц Йора вот так! Они владеют такими силами, о которых ты не знаешь вообще ничего.
– Так расскажи мне, – сказал Лахлан, не отрывая от нее внимательного взгляда. – Что за силами они владеют и как мы можем победить их?
– Они – жрицы Йора! Они избраны Йором. Они взывают ко всей силе Йора. – Голос у нее дрожал.
– И что?
– Ты не понимаешь, – пролепетала она. Ее голос зазвучал странно, нараспев. – Йор все. Йор могущество. Йор сила. Йор власть. – Она глубоко вздохнула, расслабив пальцы, судорожно сжимавшие расческу. – Его нельзя победить. Жриц нельзя победить.
Крылья Лахлана немного расслабились. Прислонившись к стене, он положил руку на Лодестар, и, отвечая на его прикосновение, внутри сферы вспыхнул и засиял свет.
– Мы в Шабаше не верим в богов и богинь, как вы, фэйрги, – сказал он тихо. – Мы верим, что во вселенной существует единственный источник силы, что все мы озарены и связаны им. Твой Йор – просто олицетворение этой силы, одно из многих лиц Эйя. Он нам не враг. А твои жрицы не непобедимы. Разве я не застрелил Сани Ужасную из своего лука? Да и тебя тоже обучали жрицы, разве не так? И все же я видел твою кровь, а теперь ты моя пленница.
Майя ничего не сказала, глядя на него, напряженная, точно тетива лука.
Лахлан медленно продолжил:
– Шабаш Ведьм тоже владел огромной силой и считал себя непобедимым, но ты свергла и уничтожила его всего за несколько дней. В мире нет ничего несокрушимого, и ничто в конце концов не может избежать гибели. Как ты одержала победу над ведьмами?
– Я… Я застала их врасплох, нанесла молниеносный и сильный удар, так что никто не сообразил, что произошло и как организовать оборону. Я зала, что это должно быть сделано быстро и жестоко, ибо мимолетного колебания было бы достаточно, чтобы…
– Вот именно. Точно так же мы должны поступить и со жрицами Йора.
Она покачала головой.
– Нет, нет, это невозможно сделать.
– Это нужно сделать. – Голос Лахлана все еще был мягким, но в нем звенела неумолимая стальная решимость. – И ты поможешь нам в этом.
Она снова покачала головой. Бронвин всхлипнула от страха. Глаза Лахлана обернулись к ней. Он встал перед ней на одно колено.
– Не бойся, девочка. Иди и отыщи тетю Бо. Тебе пора покинуть Замок Забвения. Никогда еще не видел места с более подходящим названием. Твоя мама поедет с нами, но тебе нечего бояться. Она поможет нам выиграть войну.
– А если не помогу? – спросила Майя.
Лахлан сказал резко:
– О, думаю, что ты все-таки поможешь нам.
Тон его голоса заставил Бронвин прижаться обратно к матери, хотя, разумеется, здесь не было ни тени того мгновенного понимания, что кроется за его словами, которое забрезжило в глазах Майи. Фэйргийка крепко обняла дочь, глядя на Лахлана поверх ее шелковистых черных волос, потом поцеловала ее в макушку.
– Тебе лучше пойти собрать вещи, малышка. Мама должна уйти с твоим дядей Лахланом.
– Нет! – закричала Бронвин, вскакивая. – Не уходи, мама! Останься со мной!
– Не могу, маленькая. Тетя Бо позаботится о тебе.
– Ты понимаешь, что должна сделать все, что можешь, чтобы помочь нам? – угрожающе спросил Лахлан. Майя кивнула.
– Тогда идем. Я созвал военный совет. Времени осталось совсем мало, так что мы должны спешить. У нас всего восемь дней, чтобы сделать то, чего мы не добились за шесть месяцев.
Бронвин не до конца поняла подоплеку всего произошедшего в комнате, но она была достаточно восприимчивой, чтобы перепугаться. Плача, она прижалась к матери. Майя крепко обняла ее, потом медленно встала. Она была белой, как мел.
Лахлан сказал мягко:
– Не бойся. Майя. Ты кое-что рассказывала нам о том, как тебе жилось со жрицами. Естественно, что ты до смерти боишься их и их силы. Но они не боги. Они тоже смертные. А у меня нет никакого желания прямо сейчас очутиться в объятиях Гэррод. Я люблю своих детей и хочу увидеть, как они станут взрослыми. Если мы не сможем победить жриц, то все вместе отступим в горы, даю тебе слово.
– Все?
– Да, все, кто останутся в живых, – сказал он. На его лице было сострадание, выражение, которого Майя ни разу у него не видела. Она кивнула, с трудом сглотнув. Наклонившись, она еще раз обняла Бронвин, потом высвободилась из цепляющихся за нее рук девочки.
Военный совет собрали в зале, обычно служившем Изолт с Лахланом спальней. Тюфяки поспешно скатали, а одеяла сложили. Стола не нашлось, но карты разложили на полу и прижали камнями. Офицеры генерального штаба Лахлана и лорды уселись на скатанных тюфяках или сели на корточки.
Майя нехотя показала на маленький, отстоящий отдельно от других островок.
– Но Остров Божественной Угрозы неприступен, – сказала она. – Как и все остальные здешние острова, это потухший вулкан. Его скалы поднимаются из воды отвесно со всех сторон, и на него нельзя попасть с поверхности воды. Все жрицы живут внутри вулкана, который испещрен пещерами и туннелями.
– Но должны же жрицы как-то попадать внутрь и наружу, – раздраженно заметил Дайд.
Майя кивнула.
– Они заплывают. Под водой есть несколько ходов.