Вечный союз

Он сделал глубокий вдох и напряг все силы, чтобы взять себя в руки. И наконец решение пришло к нему.
Бросив быстрый взгляд вдоль фронта, он удостоверился, что люди по-прежнему оказывают врагу сопротивление — то ли движимые воинской честью и дисциплиной, то ли чисто автоматически. Эндрю рассказывал ему о том, что зачастую зеленые юнцы армии конфедератов продолжали стойко сражаться просто потому, что были не в состоянии оценить обстановку, в которой опытные ветераны давно отступили бы. Как бы там ни было, но 5-й Суздальский оставался на своих позициях.
Батарея Вельникова продолжала стрелять, но Винсент обратил внимание на то, что огонь ее сместился на один из вражеских флангов, в то время как мушкеты и орудия противника обстреливали все пространство на протяжении почти шестисот ярдов по фронту. Когда Винсент увидел, чем это вызвано, он понял, что все пропало. Римляне дрогнули и стали тысячами поспешно отходить назад по всему полю. Было ясно, что охватившая их паника не отпустит их, пока они не окажутся за стенами родного города.
— Дмитрий, скажи, чтобы уносили раненых с поля боя. Пусть выделят по одному человеку на каждого, кто не способен передвигаться самостоятельно. Мы не позволим, чтобы их добивали враги. — Затем он приказал молодому ординарцу: — Передай Вельникову, чтоб устроил этим сволочам на холме настоящий ад! Дрожащий ординарец отдал честь и помчался выполнять поручение. Винсент опять обратился к Дмитрию:
— Шеренги будут отступать постепенно, по очереди. Сначала одна отходит на десять шагов и перезаряжает оружие. В это время вторая стреляет и затем отходит на двадцать шагов. И так далее.
Это был абсолютно нешаблонный маневр, которому нигде не обучали.
Дмитрий, отдав честь, побежал вдоль линии, выкрикивая команды.
Первая шеренга стала отступать, и карфагеняне, видя это, немедленно двинулись в атаку.
— Вторая шеренга, приготовиться к беглому огню! Мушкеты были нацелены прямо в лица наступавших врагов.
— Огонь!
Противник был так близко, что, казалось, промахнуться невозможно.
— Отступить на двадцать шагов и перезаряжать!
До сих пор солдаты неукоснительно подчинялись дисциплине. Но когда они стали отбегать назад, их охватила паника. Они были просто не в силах остановиться на намеченном рубеже и побежали дальше. Винсент остался с первой шеренгой, надеясь, что ротные командиры сумеют справиться с ситуацией.
Он обернулся в сторону противника, и холодный ужас охватил его. Карфагеняне упорно наступали.
— Приготовиться к беглому огню! Огонь!
Шеренга карфагенян, находившаяся уже совсем рядом, понесла большие потери. Наступление временно приостановилось.
— Отойти на двадцать шагов и перезарядить мушкеты!
Солдат рядом с ним, вскрикнув, сделал шаг назад, схватился за живот и упал на колени. Винсент бросился к нему, пытаясь поднять.
— Не трогайте! — завопил раненый.
Казалось, этот момент длится целую вечность. Он все поднимал и поднимал солдата и в то же время видел, как из дымовой завесы на него надвигается строй карфагенян.
— Черт побери, генерал, оставьте меня!
Дико озираясь, Винсент увидел, что Суздальцы уходит все дальше. Он не имел права бросать их. Проклиная самого себя, он выпустил раненого из рук и бегом нагнал отступающих, которые как раз выставили свои мушкеты навстречу врагу. Едва он успел ворваться в их ряды, как они дали залп. Обернувшись, он увидел, как к стоявшему на коленях солдату приблизился карфагенянин и проткнул несчастного штыком.
— Негодяй! — завопил Винсент. Он впервые в этом бою вытащил свой револьвер и, наставив его на карфагенянина, несколько раз судорожно нажал на курок. Лицо солдата буквально взорвалось, кровь брызнула сразу во все стороны. Он зашатался и упал.
— Идемте, сэр, идемте! — Кто-то схватил его за плечи и потянул назад. Все еще посылая проклятия, Винсент отступил вместе с остальными за следующую линию стрелков.
Раздался еще один мушкетный залп, затем еще.
Натиск карфагенян стал ослабевать, их строй распался, не выдержав мушкетного огня русских.
И вот Винсент был уже на вершине холма, с которого начал свое наступление. Полк отходил все дальше, сохраняя боевой порядок и продолжая, как машина, свою смертоносную работу. Карфагеняне прекратили преследование, столпившись на дне ложбины между холмами. Посмотрев на свои фланги, Винсент с ужасом понял, почему. Римские легионеры освободили поле, и с двух сторон к полку беспрепятственно приближались войска противника. Они боялись подойти слишком близко, но с каждым залпом добивались все большего успеха. Справа остатки батареи Вельникова забирались на холм радом с Бугариным. И тут оглушительный грохот перекрыл равномерный гул битвы. Стена земли выросла прямо перед орудиями. Артиллеристы, спрятавшись в укрытие, что-то возбужденно кричали, указывая в сторону моря.
Взбежав на самую вершину, Винсент взглянул в том направлении и почувствовал такую боль, будто его пронзили штыком. Туман рассеялся, и посреди залива он увидел массивное судно, из единственной трубы которого валил дым. Судно было приземистым и уродливым, похожим на какой-то странный металлический сарай, пущенный в плавание по морям.
— Откуда, ради всего святого… — пробормотал Винсент, и в это время весь борт судна озарился вспышкой, а затем его скрыла туча дыма. Спустя несколько секунд послышался леденящий душу вой, который все приближался к ним и вот уже звучал над самой головой. Винсент успел заметить гигантское вращающееся ядро, и тут ослепительный свет вспыхнул прямо за батареей; раздался громовый удар, и вся земля вокруг содрогнулась.
Винсент остолбенело глядел на корабль, угрожающе покачивавшийся на воде в двух милях от него, вне пределов досягаемости.
«Это Тобиас, больше некому, — подумал он угрюмо. — Этому мерзавцу удалось каким-то образом сделать из своего „Оганкита" бронированную крепость и установить орудия, превосходящие по мощности все, что имелось на Руси». Горечь и отчаяние охватили его. На корме судна развевался флаг, и Винсент с отвращением увидел, что это государственный флаг Союза.
— Уж вывесил бы флаг мятежников, предатель! — бросил он сквозь зубы.
Пока Винсент, онемев, стоял на вершине холма, битва близилась к концу. Последние остатки римской армии в панике удирали в сторону столицы. Карфагеняне наступали по всему фронту, и единственным препятствием для них служили русские войска.
— Бой проигран! — раздался голос позади него. Марк приближался к нему верхом, не обращая внимания на летающую вокруг смерть, и Винсент не мог не восхититься мужеством этого человека, который впервые в жизни оказался под огнем, но держался с хладнокровием, достойным лучших ветеранов союзных войск. Его появление напомнило Винсенту о его статусе и о том, что он обязан сделать. Он отбросил на время мысли о предательском корабле.
— Бой проигран, — повторил Марк спокойным тоном. — Выводите своих людей из-под огня.
— Мы лучше подождем еще немного — ответил Винсент. — А то как бы нас не задавили в городских воротах. — Он указал на толпу перепуганных римлян, спешивших к своему городу. — Мои люди оказались единственными дисциплинированными воинами.
— Да, и я этого не забуду. — Свесившись с седла, консул крепко сжал плечо Винсента.
— Я хотел, чтобы вы увидели, как умеют сражаться свободные люди, даже на чужой войне, — бросил Винсент.
Марк выпрямился, глядя на молодого командира.
— Мир изменился, Марк, и чем быстрее вы осознаете это, тем лучше, — сказал Винсент, указывая на надвигавшихся карфагенян и на броненосец в море. — А теперь передайте Вельникову, чтобы он взял свои три уцелевшие пушки и поставил две у городских ворот, а третью в резерве возле форума. Бугарин же пусть разделит свою батарею на две части и разместит по три пушки по обеим сторонам нашего полка. После этого постарайтесь наскрести какие-нибудь остатки своей кавалерии, чтобы защитить наши фланги, и было бы неплохо, если бы вы раздобыли для меня коня. Увидимся в городе. Выполняйте!