Чужой-3

Обернувшись, Клеменз заметил, что она на него смотрит, и, подняв стакан, сказал:
— Извини, что не могу предложить тебе этот напиток. Ты проходишь курс лечения.
Рипли покосилась на стакан.
— А что это на этот раз?
— Это удивило бы тебя.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась она. — Ты уже удивлял меня.
— Спасибо.
Он поднес стакан к лампе.
— Оборудование, оставленное Компанией, примитивное, но достаточно чувствительное. Поскольку мы не можем рассчитывать на непрерывное пополнение запасов, я кое-какие медикаменты синтезирую сам. Нужно не так уж существенно подправить программу для синтезирования спирта, предназначенного для протираний, чтобы получилось нечто гораздо более приятное.
С довольным видом он немного отпил из стакана.
— Маленькое хобби, но весьма благодарное занятие.
— Андруз в курсе? — спросила Рипли.
— Не думаю. Если только дьявол его не надоумил. Если бы он знал, то давно бы прикрыл эту лавочку. Сказал бы, что это может оказать опасное моральное воздействие на людей, если они узнают о моих возможностях. Я не могу не согласиться с этим. Но пока он ничего не узнал, я спокойненько продолжаю получать этиловые молекулы и их стимулирующих родственников для удовлетворения своих потребностей.
Он держал банку над маленьким стаканчиком.
— Не беспокойся. Я тебе оставлю. Для использования в дальнейшем.
— Ты очень внимателен.
— Не стоит благодарности. Когда я был в школе, одним из моих любимых предметов была рекомбинаитная синтетическая химия.
Он немного поколебался.
— А если говорить о внимательности, насколько я успел заметить, то она проявляется у тебя как раз в нужный момент, чтобы успеть уклониться от моего последнего вопроса. Причем тебе это удается. Но не думай, что тебе удастся сбить меня с толку.
Она посмотрела на него.
— Ты начинаешь портить мне настроение.
— У меня не было такого намерения. Но я всего лишь сотрудник медслужбы, который выполняет свои обязанности. И чем больше ты будешь уходить от темы, тем больше будет разгораться мое любопытство. Что ты искала в девочке? Почему так настаивала на кремации тел?
— Я все поняла. Ты считаешь, что раз я оказалась в твоей постели, то должна отвечать на твой вопрос?
Он терпеливо ответил:
— Попытка оставить меня в дураках тоже не пройдет. Нет, ты должна ответить на мой вопрос, потому что я в этом заинтересован с профессиональной точки зрения и потому что я подставлял свою шею для того, чтобы выполнить твои желания. А пребывание в моей постели с этим никак не связано.
Он улыбнулся.
— Твое упорное молчание, похоже, может усложнить наши дальнейшие отношения.
Рипли покорно вздохнула и повернулась набок.
— Но в этом действительно нет ничего особенного. Неужели мы не можем оставить все, как есть. Просто, когда я находилась в состоянии глубокого сна, мне приснился дурной сон.
Она закрыла глаза от внезапно нахлынувших ужасных воспоминаний.
— Я не хочу о нем рассказывать. Но я должна была убедиться в причине ее гибели.
Она посмотрела на медика.
— Ты даже не представляешь, что я пережила. По сравнению с этим все твои самые дикие кошмары покажутся детскими мечтаниями пятилетнего ребенка. Я знаю, что никогда не смогу этого забыть. Никогда! Но это не означает, что я не буду пытаться сделать это. Так что, если я кажусь непоследовательной в некоторых вещах, постарайся быть снисходительным. Поверь, мне это действительно нужно. Мне очень нужно, чтобы кто-то беспокоился обо мне. Что касается Ящерки… что касается девочки, то я совершила ошибку.
Он погладил большим пальцем край стакана, который держал в руке, и медленно кивнул, плотно сжав губы.
— Возможно.
Рипли не отрывала от него глаз.
— Может быть, я совершила и другую ошибку.
— Какую?
— Братание с заключенными, физическая связь. Это ведь против правил, не так ли?
— Несомненно. И кто этот счастливчик?
— Ты, болван!
Клеменз посмотрел на нее как-то неопределенно.
— Я — не заключенный.
Рипли указала на его затылок.
— А как же насчет кода?
Он машинально потрогал свой череп.
— Думаю, что это нуждается в особых пояснениях. Но думаю, сейчас не время для этого. Извини. Мы все время усложняем ситуацию, тебе не кажется?
Загудело устройство внутренней связи. Он бросил извиняющийся взгляд на Рипли и подошел, чтобы ответить на вызов. — Нужно ответить. Я не могу позволить себе такой роскоши, как не выходить на связь.
Он нажал на кнопку. Раздался едва слышный голос:
— Клеменз?
Медик бросил на нее покорный взгляд.
— Да, мистер Эрон.
— Андруз хочет, чтобы вы связались с вентиляционной шахтой номер 17 во втором квадрате. Как можно скорее. У нас несчастный случай.
От неожиданности Клеменз повернул всенаправленный микрофон, вмонтированный в стене, чтобы удостовериться, хорошо ли его слышат.
— Что-нибудь серьезное?
— Да, можете назвать это так, — сказал ему заместитель. — Одного из работавших там заключенных изрубило на мелкие куски.
Связь резко оборвалась.
— Дьявол.
Клеменз осушил стакан, поставил его на клавиатуру компьютера, и обернулся к своей гостье.
— Извини. Но я должен идти. Официальные обязанности.
Рипли слегка потянулась и взяла стакан.
— А мне уже начала нравиться наша беседа. В отличие от других дел.
— А как ты думаешь, что я чувствую? — пробормотал в ответ Клеменз, открыв шкаф и начиная одеваться.
— Может быть, мне тоже стоит пойти?
Он оглянулся на нее.
— Лучше не надо. Одно дело, когда я сопровождаю тебя как лечащий врач, другое — если нас начнут встречать вместе, когда ты совершенно здорова. Могут возникнуть лишние вопросы. И разговоры. А этим парням лучше не попадаться лишний раз на язык.
— Я все поняла. Мне это не очень нравится, но я поняла.
Он нырнул в рабочие штаны.
— Это как раз те две необходимые вещи, которые следует вы поднять, чтобы выжить на Фиорине. К тому же, я не думаю, что твое присутствие порадует старшего офицера Андруза. Подожди здесь и смотри на все проще.
Он успокаивающе улыбнулся.
— Я скоро приду.
Рипли ничего не ответила, но вид у нее был не очень-то веселый.
Осматривать было практически нечего. Хоронить тоже, заключил Клеменз, осмотрев следы кровавой бойни в вентиляционном проходе. Причина смерти была ясна. Пятен на стенах было не меньше, чем на неподвижном вентиляторе.
Это было не очень понятно. Люди здесь резались о неровные металлические края или падали с металлических мостиков, но они все хорошо знали о возможных опасностях законсервированного рудника и старались избегать их. Гигантский вентилятор трудно было не заметить.
Это совсем не означало, что несчастный и теперь разрезанный Мерфи был неповинен в упущении. Он мог бежать, скользить по гладкой поверхности прохода и даже протирать лопасти шваброй. Он мог поскользнуться. Или его одежда попала в работающий механизм. Что произошло, они никогда не узнают. Не было смысла посылать на очистку прохода двух человек. Мерфи работал один.
Очевидно, Эрон думало том же. Он угрюмо смотрел на вентилятор.
— Он был с причудами. И я направил его на эту работу. Я должен был это предусмотреть и послать другого или дать ему в пару кого-нибудь покрепче.
За их спинами заключенный Джуд продолжал вытирать все шваброй.
Андруз был в тихой ярости. Не от того, что погиб Мерфи, а от сопутствующих обстоятельств. Все это было не в его пользу. К тому же влекло за собой дополнительную писанину.
— Не оправдывайтесь, мистер Эрон. Здесь нет вашей вины. Здесь вообще нет виноватых, кроме самого мистера Мерфи, но он уже заплатил за это.
Он повернулся к медику.
— Ваше мнение, мистер Клеменз?
Медтехник пожал плечами.
— Что здесь можно еще сказать? Причина смерти очевидна. Сомневаюсь, что он успел что-то почувствовать. Я уверен, что все произошло мгновенно.