Время перехода

– Не без причины. Спроси у своей зеленой пернатой задницы.
– Фи! Надо встречать рок с достоинством.
– Это ты встречай свой рок с достоинством, клюворылый! Что до меня, так я буду колотить пятками и вопить. Эй, а это еще что?
– Где? – Джон-Том с трудом разглядел фигуру выдра – тот хлопотал у большого дубового сундука.
– Там чтой-то очень специфически пахнет. Любашка, дай-ка мою котомку, будь добра. Ах, какая хорошая девочка!
Взяв у Виджи мешок, Мадж порылся там, извлек пару металлических загогулин и занялся замком сундука. Джон-Тому это занятие казалось бессмысленным, но он не вмешивался – пусть лучше занимаются чем-нибудь, а не думают о конце.
В сундуке лежали два металлических атташе-кейса, оба запертые.
– Приятель, не можешь чуток посветить? Эти замки мне в новинку.
В заднем кармане Джон-Тома еще оставалось три спички, и он зажег одну, поднеся ее к чемоданчику. Мадж, прищурясь, разглядывал замок.
– Офигенно коварная работа.
– Сможешь отомкнуть?
В слабом огоньке блеснули зубы ухмыльнувшегося выдра.
– Приятель, ни в одном мире нет замка, который не по зубам старине Маджу. Дай тока малость прикинуть, что к чему.
Спичка обожгла пальцы, и Джон-Том, отшвырнув ее, зажег следующую.
– Мадж, осталась только одна спичка.
– Расслабься, кореш. Я могу и на ощупь.
– Ты всегда это умел, – бросила Виджи, и обе выдры непристойно хихикнули.
Две минуты тихих трудов – и все четыре замка открыты. Мадж поднял крышку, и Джон-Том заглянул ему через плечо.
– Ни черта не вижу. Что там внутри?
– Да, считай, ничего. Тока пластиковые пакеты, набитые курьезным пахучим зельем. Вот ежели нюхнуть щепоточку…
Выдр когтем вспорол один мешочек, наклонился и сильно потянул носом.
И подскочил, будто пол под ним внезапно раскалился добела. В полете он перекувырнулся и плюхнулся на сломанный бархатный диван.
– Мадж, Мадж, ты в порядке?
– В порядке? В порядке – не то слово, приятель! Виджи, милашка, возьми и ты щепоточку, тока крохотулечную.
Выдра охотно послушалась и подпрыгнула под самый потолок.
– Эй, что это за зелье? Вы, оба, угомонитесь! Нехорошо, если наши друзья в кабине узнают, что тут происходит. – Джон-Том еле сдерживал рвущегося к чемоданчику Маджа.
– Что это?! Я скажу тебе, что это, приятель! Это чистейшая кусачая роса, вот это что такое! Тут больше, чем я ваще видал за раз, больше, чем можно себе представить. Теперь все ясно. Думаю, в твоем мире она ничуть не дешевле, чем в моем.
– Кусачая роса? – Джон-Том нахмурился, крепко призадумавшись. Долго ломать голову не пришлось.
Оружие, бизнес в Чикаго, заезд за грузом, прозрачные пакеты с курьезно пахнущим зельем.
– Мадж, порошок какого цвета?
– Ты че, парень? Белый, какой же еще?
– Боже!..
Джон-Том плюхнулся в удачно подвернувшееся кресло. Грузовик швыряло и раскачивало на ухабах проселка, но тут уж было не до удобств.
– Это действительно все объясняет, все до точки. И фургон, и мебель – просто ширма. Эта парочка – курьеры. Два чемодана кокаина! Боже…
Встав с кресла, Джон-Том, невзирая на протесты Маджа, запер чемоданчик, затем проверил содержимое второго – то же самое. Он прикинул вес: судя по всему, в каждом чемодане было фунтов сорок-пятьдесят чистой, неразбавленной «кусачей росы».
– Мне нужна твоя ясная голова, Мадж, а от этой дряни у тебя мозги съедут на сторону.
– Знаю, приятель, зато на какую замечательную сторону!
– Джон-Том прав, – поддержала человека Виджи. – И потом, ты же обещал удерживаться от искушений.
– Во-во, милашка, но – целый чемодан!
– Присматривай за ним, – попросил Джон-Том. – Вообще-то Мадж крепкий парень, но когда речь заходит об искушениях, проявляет непростительную слабость.
– Слабость?! Чертовы враки, а не слабость! Я могу устоять перед чем угодно, ежели подойду к этому с головой.
– Боюсь, что к этому, – Джон-Том похлопал по чемоданчику, – ты подходишь с носом. Если тебя на пять минут оставить наедине с этой дрянью – ты вычихаешь мозги через уши. Чтобы выбраться отсюда, все должны быть как стеклышко.
– И как же мы отсюдова выберемся, ваше чародейство?
– Я хочу домой, – внезапно подал голос Перестраховщик. – Обратно в нормальный мир.
– Я тоже. То есть, я хочу помочь вам вернуться домой, – ответил Джон-Том и внезапно задумался:
– А я-то чего хочу? – Но не нашел ответа.
– Хей, я слышу, что говорят оба парня. – Перестраховщик прижал ухо к передней стенке фургона.
– Не может быть, – возразил Джон-Том и тут же смекнул, что спорит с енотом, способным в лесу расслышать, как в тридцати футах от него бежит по сухому листу букашка. Стараясь не шуметь, человек и выдры пробрались вперед – к своему украшенному маской товарищу. Они ждали, едва дыша.
Наконец Джон-Том не выдержал:
– Что они говорят?
– Много смеются. Говорят, что сделают с нами после приезда в какой-то Вегас.
– Вегас? Лас-Вегас? По-моему, они говорили о поездке в Чикаго.
– Так ты ничего и не понял в жизни, приятель, – покачал головой Мадж. – С чего это сообщать нам, куда они направляются?
Это не лишено смысла, решил Джон-Том. Подходящее местечко для крупных сделок – далеко от федеральных органов, масса неконтролируемой наличности, приезжие со всего света.
– Тише! – шепнул Перестраховщик, а через минуту сообщил:
– Они говорят о нас.
– О нас? То есть обо всех, кроме меня?
– Ага, они хотят нас продать – в зверинец или куда еще – и наверняка получат кучу денег.
Да уж, мысленно согласился Джон-Том, пара пятифутовых выдр, такой же крупный енот и попугай, который может без умолку крыть в три этажа, – изрядное искушение для любого директора зоопарка или цирка.
– А обо мне? Они не говорили, что хотят сделать со мной?
– Тебя они продавать не хотят. – Глаза Перестраховщика блеснули во мраке. – Но и отпускать не намерены.
– Я так и думал.
Потому они и не боятся, что он наткнется на кокаин, – все равно не сможет никому об этом рассказать. Они просто выбросят труп на какой-нибудь пустынной дороге между Флагштоком и Лас-Вегасом, а стервятники проведут вскрытие куда быстрее, чем подоспеет дорожная полиция.
– Надо выбираться отсюда. Даже если бы они надумали меня выпустить, то, будь я проклят, не могу допустить, чтоб моих друзей продали в какой-нибудь вшивый балаган!
Перед его мысленным взором встало видение: Маджа и Виджи раздевают, выставляют на всеобщее обозрение в клетке посреди казино, их выстукивают и ощупывают высоколобые ученые и бездушные зоологи.
Поглядите-ка на удивительных говорящих выдр! Поглядите-ка на гигантского говорящего енота!
С другой стороны, если Мадж не затоскует по соплеменникам, то будет жить, как у Христа за пазухой, наслаждаясь роскошью, азартными играми и спиртным. Лучше и не намекать впечатлительному и морально неустойчивому выдру на такую возможность. Это вряд ли придется по душе Виджи. Или?..
Ответом на этот невысказанный вопрос стало негромкое всхлипывание по соседству.
– Мадж, не нравится мне этот мир. Я хочу домой.
– Мне тоже, милашка, мне тоже. Парень, сделай же что-нибудь!
Признание развязало Джон-Тому руки.
– Мадж, им кажется, что они заперли наше оружие. Они правы?
– Дай мне три минуты, кореш.
Мадж склонился над ящиком.
Но выдр заблуждался – прошло целых четыре минуты, прежде чем замок уступил. Когда все вооружились, Джон-Том приказал собраться в задней части кузова.
– Тогда парни в кабине не услышат моего чаропения.
– Тьфу на тебя, шаман! – отозвался Камалк с покачивающегося взад-вперед гардероба. – Неужто ты думаешь, что мы поверим, ах-ха?
Дуришь только народу головы своими дохлыми шутками.
– Хочешь верь, Камалк, хочешь не верь, а мы уходим отсюда.
– Вы так думаете? Ну ладно, на случай, если вы правы… – Попугай развернулся и заорал в сторону кабины:
– Эй, там, впереди! Ваши пленники собираются… вывафафф!