Поцелуй теней
Человек не смог бы не попытаться сунуть нос, но человек не мог бы и сидеть спокойно, пока другой мужчина возится с грудью его любовницы. В Роане не было ревности. Он знал, что для меня это ничего не значит, а потому для него тоже не значило ничего.
Единственной, кроме меня, женщиной в комнате была детектив Люсинда (называйте меня просто Люси) Тейт. Мы с ней работали над некоторыми делами, где преступник не был человеком и обычных подставных агентов из полиции околдовывал, сводил с ума или просто убивал. Привлекать Джереми и нас всех в качестве временных сотрудников полиция начала сразу после распространения действия Закона о разрешении магии на полицейскую работу. Дело в том, что все мы обладали нужными умениями и были идеальны для работы, на которую копов-немагов пришлось бы натаскивать долго и дорого. Нечто вроде чрезвычайных помощников, которых привлекают в чрезвычайных обстоятельствах. Закон о разрешении магии – только из-за него я оказалась детективом, так сказать, прямо с колес, не тратя долгих часов на обучение, без которого в Калифорнии лицензию не получить.
Детектив Тейт стояла, прислонившись к стене, и качала головой.
– Ну и ну, Клейн! Неудивительно, что против тебя выдвигают обвинения в сексуальных приставаниях.
Мори заморгал, будто возвращаясь мысленно откуда-то издалека. Так выглядит человек после снятия мощного заклятия, будто только что проснулся и сон еще не кончился. Трудно переоценить способность Мори концентрироваться. Наконец он повернулся к Люси, не вынимая рук из моего лифчика.
– Я вас не понял, детектив Тейт.
Я посмотрела на нее поверх стоящего на коленях Мори.
– Он действительно не понимает.
Она улыбнулась.
– Извини за долгую возню, Мерри. Не будь он лучшим в своем деле, никто бы его не вытерпел.
– Мы редко используем подслушивание и скрытые камеры, – сказал Джереми, – но когда используем, я предпочитаю платить за высший сорт.
Тейт посмотрела на него:
– А как департамент может себе это позволить?
Мори высказался, не отрывая глаз и рук от моей груди:
– Мне случалось работать на полицию бесплатно, детектив Тейт.
– И мы это ценим, мистер Клейн.
Только выражение лица не соответствовало этим словам – лукавое подмигивание и циничная улыбка. Цинизм – профессиональное заболевание полицейских. А подмигивание – лично от Люси Тейт. Кажется, она всегда над чем-нибудь посмеивалась. Я не сомневалась, что это – защитный механизм, за которым она прячет свою истинную суть, но понятия не имела, от кого она прячется. Не мое, конечно, дело, но я должна признать за собой совершенно не фейское любопытство относительно детектива Люси Тейт. Само совершенство этого камуфляжа, сам факт, что никогда ничего не было видно за этой слегка веселой маской, вызывал желание за нее проникнуть. Я видела страдание Роана и потому могла его не трогать. Но в Люси я не видела ничего, и даже Тереза не видела, а это значило, разумеется, что детектив Тейт – парапсихик серьезной силы. Но что-то случилось в ее юные годы, что заставило ее спрятать свою силу очень далеко и даже не иметь о ней понятия. Никто из нас, впрочем, не пытался открыть ей глаза. Жизнь детектива Тейт шла как хорошо отлаженная машина, вид у Люси был вполне довольный. Если она разбередит рану, которая заставила ее спрятать силу в подполье, это все может перемениться. Прозрение может оказаться такой травмой, от которой Люси уже не оправится. Так что мы ее не трогали, но гадали, что с ней, и иногда это бывало чертовски трудно – не лезть к ней с магическими или парапсихическими штучками – просто чтобы увидеть, что получится.
Мори отодвинулся назад, убрав наконец руки.
– Вот тут, я думаю, годится. Я только чуть ленты приклею, чтобы он не сдвинулся, и готово.
Крис тут же подал ему кусочки ленты, которая уже была наготове. Мори взял их, ничего не сказав.
– Вы видели, что мне пришлось проделать, чтобы спрятать микрофон. Так вот тому типу придется проделать то же самое, чтобы его найти.
Он дал мне самой подержать лифчик, чтобы действовать обеими руками. Честно говоря, это было очень мило с его стороны – самое приятное из всего, что он делал последние сорок пять минут.
Он встал и отодвинулся назад.
– Поправьте лифчик, как вы его обычно носите.
Я сдвинула брови:
– Вот так и ношу.
Он пошевелил руками на уровне груди.
– Ну, расправьте вот эту, чтобы она была как другая.
– Расправить?
Но я тут же улыбнулась, поняв, о чем он говорит.
Он вздохнул и сделал шаг вперед:
– Дайте я покажу.
Я остановила его протянутой рукой:
– Сама справлюсь.
Наклонившись, я встряхнула правой грудью, вправляя ее в чашку, рукой ставя все на место. Лифчик был достаточно поддерживающим, чтобы моя и без того хорошая грудь выглядела положительно непристойно, но когда я провела рукой над местом, где должна была нащупать микрофон, ощутила только ткань и проволоку скобы.
– Безупречно, – сказал Мори. – Можете раздеться вот так, только оставьте на себе лифчик, и он даже не догадается. – Он склонил голову набок, будто ему в голову пришла мысль. – Микрофон я закрепил на лифчике, так что, если придется, можете его снять, только оставьте в пределах радиуса пяти футов. Лучше ближе. Если сделать микрофон чувствительнее, он начнет передавать биение вашего сердца и шелест одежды. Я могу их отфильтровать, но это легче сделать уже по записи на ленте. А я полагаю, что вы хотите, чтобы вас сегодня было слышно – на случай, если ваш плохой парень выйдет за пределы дозволенного.
– Да, – сказал Джереми, – полезно было бы знать, не нужна ли Мерри помощь.
Ирония была для Мори слишком тонкой, он ее не заметил.
– Можно было бы приклеить микрофон к эластичному верху чулка, но я не могу ручаться, что чулок не закатается вниз и не сбросит микрофон. Если будете снимать лифчик, обязательно сверните ткань, чтобы микрофон не был заметен.
– Я не собираюсь его снимать.
Мори пожал плечами.
– Я просто постарался учесть все варианты.
– Я оценила, Мори.
Он кивнул. Крис уже собирал мелочи, разбросанные на полу.
Роан спрыгнул со стола, взял со столешницы мое свернутое платье и протянул мне этот квадрат черной ткани. Мне пришлось купить черное платье из соображений, что в черном легче что-то спрятать, чем в более светлых цветах. Я не ношу чисто черного, когда этого можно избежать, пусть даже этот цвет мне идет. Он в моде при Неблагом Дворе, потому что его любит королева.
Роан развернул в руках шелковое платье, держа за плечи, потом очень медленно, отчетливо стал собирать его вверх, не сводя глаз с моего лица. Когда платье превратилось в узкую черную полоску, свисающую из его сильных небольших рук, он наклонился передо мной, раскрыв платье, чтобы я могла шагнуть внутрь.
Я положила руку ему на плечо для опоры и шагнула в тканевой круг. Роан стал выпускать платье из пальцев, поднимая руки, и оно падало вокруг меня, как театральный занавес. Когда его руки поднялись так высоко, как мог он их поднять, стоя на коленях, платье упало до талии. Роан встал, положив мне руки на бедра. Этим движением он приблизился на расстояние поцелуя. Глаза его были точно на одном уровне с моими. Это придавало взгляду в глаза такую интимность, какой не бывало ни с кем другим. Я никогда до него не была с кем-то настолько же низкорослым, как я. От этого поза миссионера становилась невероятно интимной.
Роан поднял платье так, чтобы я могла сунуть руки в рукава, потом надвинул его мне на плечи, обходя вокруг. При этом он оказался сзади и обдернул шелк, надевая платье окончательно. Потом начал застегивать молнию у меня на спине. Платье натягивалось постепенно, будто сжимая мне талию, ребра, груди. Вырез был очень смелым, что было еще одной причиной для приподнимающего лифчика. Только такой я нашла, чтобы его можно было надеть под это платье и не светить им. Платье было без рукавов и сидело как блестящая вторая кожа, а первая ярко белела на фоне черной ткани. Я намеренно выбрала обтягивающее. Лиф выглядел так, будто едва присутствовал, и оставались только выставленные напоказ груди, но если попытаться запустить руку в вырез, был сильный риск порвать платье. Если Алистер Нортон захочет поиграть с моими грудями, ему придется ограничиться их обнаженным верхом, если мы не планируем сценарий с изнасилованием, а как сказала Наоми, фантазии на, эту тему появились только по прошествии двух месяцев. Первый месяц роман шел идеально. Поскольку свидание сегодня первое, Алистер Нортон будет, вероятно, вести себя наилучшим образом. Чтобы у него был шанс найти микрофон, мне надо будет снять платье, а это в мои планы на сегодня не входило.