1Q84. Книга 2

Аомамэ с трудом перевела дух.

— Мне очень жаль, — добавил он. — Останься ты в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, такого выбора перед тобой не стояло бы. Но тогда бы ты не узнала о том, что Тэнго все это время помнил о тебе. И о том, что вас всю жизнь с небывалой силой тянет друг к другу.

Аомамэ закрыла глаза. Только не реви, приказала она себе. Плакать еще рано.

— Но разве я действительно ему нужна? Как вы можете определить это наверняка? — спросила она.

— До сих пор никого, кроме тебя, Тэнго не любил от всего сердца. Это совершенно объективный, не подлежащий сомнению факт.

— И при этом даже не пытался меня найти?

— Ты тоже не старалась его разыскать. Разве не так?

Не открывая глаз, она попыталась оглядеть всю свою жизнь до сих пор. Как осматривают морскую бухту, взобравшись на высокий утес. Она вглядывалась так пристально, что даже услышала запах моря и шелест ветра.

— Нам следовало не трусить и попытаться найти друг друга еще много лет назад, вы об этом? Тогда мы сейчас были бы вместе и никаких стрелок бы не переключилось?

— Теоретически — да. Но в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году ты бы до этого не додумалась. Ваша взаимосвязь с ее причинами и следствиями очевидна только в таком перекрученном виде, как здесь и сейчас. И от этого никуда не деться.

Из глаз Аомамэ снова закапали слезы. Она плакала обо всем, что потеряла за все эти годы, и о том, что еще потеряет. Пока не наступил момент, когда слез уже не осталось.

— Ладно, — сказала она. — Ни причин верить, ни доказательств — одни сплошные вопросы. Но, боюсь, придется ваше предложение принять. Я согласна отправить вас на тот свет — мгновенно и без малейшей боли. Но только ради того, чтобы Тэнго остался жить.

— Значит, мы заключаем сделку?

— Да.

— Тогда, вероятнее всего, ты скоро умрешь, — сказал мужчина. — Тебя выследят и накажут. Очень жестоко накажут. Эти люди безумны.

— Мне все равно.

— Потому что у тебя есть любовь?

Аомамэ кивнула.

— Прямо как в песне, — невесело усмехнулся он. — Мир без твоей любви — лишь клоунов карнавал…

— Если я вас убью, Тэнго точно останется жив?

Выдержав долгую паузу, мужчина ответил:

— Да, можешь не сомневаться. Я смогу обеспечить это ценой своей жизни.

— И моей жизни, — добавила Аомамэ.

— Есть вещи, которых иной ценой не обеспечить.

Аомамэ стиснула кулаки.

— А ведь я так хотела, чтобы мы были вместе…

Комнату затопила тяжелая тишина. Даже гром затих на какое-то время.

— Хотел бы тебе помочь, — тихо сказал мужчина. — Честное слово. Но к сожалению, такой событийной ветки не существует. Ни в однолунном, ни в двулунном мире. Ни в каком из возможных сценариев.

— Значит, останься я в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, мы бы с Тэнго никогда больше не пересеклись?

— Да. Скорее всего, так и вспоминали бы друг друга в одиночестве до самой старости.

— Но в тысяча невестьсот восемьдесят четвертом я хотя бы знаю, что могу умереть для того, чтоб он жил?

Ничего не ответив, мужчина глубоко вздохнул.

— Объясните мне одну вещь, — попросила Аомамэ.

— Постараюсь, — ответил он, по-прежнему не отнимая лба от коврика.

— Когда я умру — ради того, чтобы Тэнго жил, — он как-нибудь узнает об этом? Или проживет всю жизнь, так и не поняв, что случилось?

Ее собеседник надолго задумался.

— Это зависит от тебя, — ответил он наконец.


— От меня? — переспросила она. И слегка нахмурилась. — В каком смысле?

— Тебе предстоят нелегкие испытания, А потом ты увидишь, что должно наступить, когда эти испытания закончатся. Ничего больше я тебе сейчас сказать не могу. Никто не знает, что такое смерть, пока не умрет.



Аомамэ взяла полотенце, вытерла пот с лица. Подняла с пола пестик, проверила, в порядке ли игла. И, зажав инструмент в правой руке, снова нащупала нужную точку на шее мужчины. Много времени все это не заняло. Легонько надавила пальцем на точку, проверила, не ошиблась ли. Все в порядке. Несколько раз вздохнула, восстановила пульс и успокоила нервы. Главное — освободить голову от ненужных мыслей. Аомамэ сосредоточилась на мыслях о Тэнго. А ненависть, гнев, сомненья и сожаления заперла на замок. Ошибка недопустима. Нужно сосредоточиться на смерти как таковой. Сфокусироваться на линии, отделяющей свет от тени.

— Итак, позвольте мне закончить работу, — объявила она. — Я должна вычеркнуть вас из этого мира.

— Наконец-то мои страдания прекратятся.

— Все прекратится. И страдания, и Little People, и меняющиеся миры, и теории… и даже любовь.

— И даже любовь, — эхом повторил он. — Да, у меня тоже были люди, которых я очень любил. Заканчивай свою работу. Все-таки ты необычайно талантливый человек. Я это отлично вижу.

— Вы тоже, — отозвалась Аомамэ. Так, словно зачитывала смертный приговор. — Вы тоже очень необычный и талантливый человек. Наверняка где-нибудь существует мир, в котором вас бы не пришлось убивать.

— Такого мира больше нет, — сказал мужчина. И это были его последние слова.

Такого мира больше нет.

Она приставила жало инструмента к той самой точке. Сосредоточилась, рассчитала нужный угол. Занесла правую руку для удара — и затаила дыхание в ожидании сигнала. Ни о чем не думай, велела она себе. Здесь каждый просто выполняет свою работу. Не о чем думать и нечего объяснять. Просто жди сигнала, когда опустить руку. Твердую как камень — и лишенную всякого сострадания.

Очередной раскат грома прогремел за окном. Капли дождя все барабанили по стеклу. Аомамэ показалось, что она попала в некую доисторическую пещеру. Темную и сырую, с низким потолком. Выход охраняли дикие звери и призраки мертвецов. На секунду свет и тень вокруг слились воедино. В комнате словно пахнуло ветром далекого моря. Это был сигнал, и ее правая рука опустилась сама собой.

Все закончилось без единого звука. Звери и призраки неслышно вздохнули, отступили от выхода и возвратились в бездушный лес.





Глава 14

_______________________

ТЭНГО

Послание вручено




— Обними-меня, — сказала Фукаэри. — Мы-должны-уйти-в-кошачий-город.

— Обнять тебя? — удивился Тэнго.

— Не-хочешь-меня-обнимать, — спросила она.

— Да не в этом дело, просто… Не совсем понимаю зачем.

— Чтобы-очиститься, — пояснила она без всякой эмоции в голосе. — Иди-сюда-и-обними-меня. Только-надень-пижаму-и-выключи-свет.

Тэнго выполнил все, что она просила. Выключил свет, достал пижаму и переоделся. Попытался вспомнить, когда он стирал эту пижаму в последний раз, но так и не вспомнил. В общем, очень давно. Но потом не пахнет, и слава богу. Сам Тэнго не из потливых. Хотя это вовсе не значит, что пижамы не нужно стирать, мысленно укорил он себя. Кто в этой жизни знает, что с ним произойдет уже через час? Стирка собственного белья — хороший способ приготовиться к неожиданностям.

Он забрался в постель и осторожно, почти неуклюже обнял Фукаэри за плечи. Она положила голову ему на плечо. И застыла, точно зверек, впавший в зимнюю спячку. Теплый, мягкий, беззащитный. И при этом совсем не потный.

Гроза разбушевалась. Капли дождя стучали по оконным стеклам как полоумные. В мокром воздухе ощущался конец света. Как в Ноевом ковчеге во время потопа. В такую страшную грозу каждая пара тварей — что носороги, что львы, что питоны — наверняка пребывала в жуткой депрессии. Слишком непригодные условия для жизни, слишком ограничена свобода передвижения, да еще и вонь такая вокруг, что хоть нос зажимай.

Подумав о «паре тварей», Тэнго невольно вспомнил о Сонни и Шер. Хотя, конечно, чтобы представлять в ковчеге людское племя, запросто нашлась бы пара и подостойнее.

Обнимать Фукаэри, одетую в его пижаму, было очень странно. Все равно что обнимать какую-то часть себя — отделившуюся от тела и обретшую собственные запах, дыхание и мысли.

Тэнго представил, что вместо Сонни и Шер в ковчег посадили его самого с Фукаэри. Тоже, мягко говоря, не самая представительная парочка. Их объятия в постели казались ему чем-то неподобающим, и эта мысль не давала ему покоя. Тогда он переключил воображение — и представил, как Сонни и Шер подружились в ковчеге с четой питонов. Картинка была совершенно бредовой, но помогла ему хоть немного расслабиться.

Застыв на его плече, Фукаэри не говорила ни слова. Тэнго тоже молчат. Обнимая ее, он почти не испытывал физиологического искуса. Секс для Тэнго всегда был продолжением общения. И если общения не происходило, секс оказывался чем-то неправильным. А главное — Фукаэри явно требовала от него не секса, а чего-то еще. Вот только чего именно — непонятно.

Но так или иначе, обнимать в постели семнадцатилетнюю красавицу — дело приятное. Время от времени ее ухо касалось его щеки. Теплое дыхание щекотало шею.

Груди, упиравшиеся в него, казались настолько идеальными, что останавливалось Время. Живот у Тэнго сжимался, и напряжение растекалось по всему организму. А еще ее кожа пахла. Чем-то совершенно восхитительным. Так может пахнуть только то, что еще растет. Например, луговые цветы на рассвете. Аромат которых Тэнго вдыхал в далеком детстве, когда делал зарядку под звуки радио перед походом в школу.

Только б не кончить, думал Тэнго. Если кончу, она сразу поймет. И это нарушит равновесие в их отношениях. Как объяснить семнадцатилетней девчонке, что даже без особого сексуального влечения можно кончить в ее объятьях? Впрочем, пока, слава богу, эрекции не наступало. Он просто вдыхал запах Фукаэри. Нужно отвлечься от ее запаха. Да и вообще от секса.

Он решил думать о Сонни и Шер. Об их отношениях с питонами. Интересно, нашли бы они, о чем пообщаться? Смогла бы звездная парочка и дальше петь свои песни? Когда фантазии о ковчеге в бурных водах окончательно истощились, Тэнго начал перемножать в уме трехзначные числа. К этой уловке он частенько прибегал во время секса с замужней подругой, чтобы задержать оргазм (а подруга была очень требовательна к тому, чтобы оба кончали одновременно). Действительно ли это помогало, он толком не понимал. Но все лучше, чем вообще ничего не делать.