Внемлющие небесам

С моральным духом в Программе всегда ощущались проблемы. А, кроме того, эти встречи положительно действовали на Марию. Она и так достаточно редко выходит из дому. Ей необходимо общение. Ну, а в остальном…
А в остальном, быть может, Адамс прав. Возможно, там действительно никого нет. И сигналы не поступают потому, что их некому посылать; может, и впрямь: человек — один, как перст, во Вселенной. Так сказать, наедине с Господом. Или наедине с самим собой? Неизвестно, что хуже. И, может, все эти усилия напрасны, и подготовка, их труд, мечты, интеллект и квалификация и все замыслы и чаяния как в бездонной бочке?
Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию долбил
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком.
В магистрах, докторах хожу
И за нос десять лет вожу
Ушников, как буквоед,
Толкуя так и сяк предмет.
Но знанья это дать не может
И этот вывод сердце гложет.
Гете. Фауст. Часть I
Жалкий глупец. «Ну почему, собственно, я?» — думал Макдональд. Разве кто-либо другой не смог бы руководить ими лучше, водить их, не за нос, а в свет собственной истинной мудрости? Или эти ежесубботние приемы — единственное, для чего он еще годится?.. И не пора ли ему пересаживаться в иное кресло? Он вздрогнул. Это ожидание без конца исподволь доканывало его, — ожидание чего-то, никак не наступающего. А ведь не за горами очередные дебаты в Конгрессе. Что он скажет им такого, чего уже не говорил раньше? Как обосновывать Программу, осуществляющуюся уже почти полстолетия, если она может длиться еще бесконечно долго?
— Господа, — энергично обратился он. — Прошу всех занять свои места у аппаратуры.
Едва он успел усесться за свой захламленный стол, как перед ним возникла Лили.
— Вот тут — компьютерный анализ данных прослушивания последней ночи, — сообщила она, кладя на стол тоненькую стопку стянутых скрепкой листков. — Рейнольдс утверждает, там ничего нет, но вы ведь всегда проверяете лично. А это — стенограмма прошлогодних дебатов в Конгрессе. — Поверх стопки легла толстая папка. — Корреспонденция и текущие финансовые документы, если понадобятся, — в отдельном скоросшивателе.
Макдональд повернул голову.
— Здесь правительственное сообщение из НАСА, касающееся процедурных основ прошлогоднего бюджета, и личное послание Тэда Вартиняна. Он сообщает, речь и впрямь идет о жизни или смерти, и урезания ассигнований не избежать. Он не скрывает своей озабоченности, ведь по сути, это может означать свертывание Программы.
— Нет слов, — сказал Макдональд голосом уверенного в себе человека.
— Несколько просьб о предоставлении работы. Правда, их меньше, чем обычно. На письма детей я уже ответила. Ну и, конечно, как всегда, эти дикие письма от людей, получающих послания непосредственно из Космоса, а одно — от летавшего на НЛО. Он так это и назвал, — не «тарелка» или как-то там еще. Один журналист желает взять интервью у вас и еще одного-двух сотрудников Программы. Думаю, он наш сторонник. А вот другой его коллега производит впечатление человека, собирающегося нас разоблачить.
Макдональд терпеливо слушал. Лили как всегда была великолепна. Она в состоянии выполнить всю черновую работу так же хорошо, как это сделал бы он сам. А если откровенно, то, возможно, у нее вышло бы даже лучше, не путайся он под ногами и не отвлекай ее внимания.
— Оба прислали перечень вопросов и просят вас ответить на них. И еще на беседе с вами настаивает Джо.
— Джо?
— Один из смотрителей.
— Чего он хочет?
Потерять смотрителя они себе позволить не могли. Найти его намного сложнее, чем астронома, или, скажем, даже электронщика.
— Он не сообщил, просто настаивает на разговоре с вами. Однако от персонала столовой я слышала, будто он жалуется, что его… его…
— Ну-ну, что — его?
— …его искусственная челюсть принимает сообщения.
Макдональд охнул.
— Задобри его как-нибудь, ладно. Лили? Боюсь, если я с ним поболтаю, мы наверняка потеряем смотрителя.
— Я попытаюсь. Еще звонила миссис Макдональд, сказала, ничего срочного и перезванивать ей не нужно.
— Соедини-ка меня с ней, — попросил Макдональд. — И, Лили… ты же завтра вечером будешь у нас, не так ли?
— А что мне там делать, среди всех этих умников?
— Для нас очень важно твое присутствие. Особенно настаивает Мария. Ты ведь знаешь, мы ведем разговоры не только на профессиональные темы. А женщин всегда так не хватает. Может, еще вскружишь голову какому-нибудь молодому человеку…
— Это в моем-то возрасте, мистер Макдональд? Не предполагаете ли вы таким образом от меня избавиться?
— Ни в коем случае.
— Пойду звонить миссис Макдональд. — В дверях Лили обернулась. — Насчет приема я подумаю.
Макдональд поворошил бумаги. Единственный интересующий его документ лежал в сомом низу — компьютерный анализ прослушивания прошлой ночи. Подумав, он решил оставить его, так сказать, на закуску — в награду за рутинный просмотр всего остального. Тэд не на шутку встревожен? Отвали-ка, Тэд. Следующее, эти щелкоперы. Допустим, он их примет. В конце концов, это одно из побочных следствий дислокации Программы в Пуэрто-Рико: сюда никто просто так, от нечего делать, не заявится. Ну и вопросики. Два привлекли его внимание. Как вы стали директором Программы? Этим интересовался тот самый доброжелатель. Какая у вас профессиональная подготовка? Это — второй. Что им сказать? Да и вообще, сможет ли он ответить?.. Наконец, он добрался до компьютерной обработки данных, — не отличающейся, впрочем, от остальных, поступивших за эту неделю, и за предыдущую, и все предшествующие месяцы и годы. Никаких существенных корреляций. Несколько пиков сигнала, — вот, например, эти, на частоте двадцать один сантиметр, — впрочем, это единственная концентрация шума. Всего-навсего излучение скоплений водорода, — ведь Малое Ухо функционирует как обычный радиотелескоп. Впрочем, у Программы налицо и кое-какие достижения. Так, она исправно поставляет в Международный информационный банк ленты с новыми научными данными по звездам. Издержки процесса, не производящего каких-либо эффектов, кроме негативных. Возможно, их Инструментарий недостаточно чувствителен? Не исключено. Если б только удалось немного улучшить характеристики. Такой результат послужил бы хоть какой-то дымовой завесой для комиссии. Его можно выдать и за некоторый прогресс, хотя бы в области совершенствования аппаратуры. Топтаться на месте они не могут себе позволить. Необходимо расходовать больше средств, иначе ассигнования будут урезаны. Или прекратятся Вообще.
Он сделал пометку: «Внимание, Саундерс: план повышения чувствительности».
А может, аппаратура недостаточно избирательна? Впрочем, для подавления фоновых помех использован целый пакет изобретений, а периодические измерения в процессе эксплуатации Большого Уха показывают: с этим у Них все в порядке, по крайней мере, в отношении помех земного происхождения.
«Внимание, Адамс: новый конденсатор селективности».
А если компьютер не распознает вводимый в него сигнал? Может, для выделения каких-то неуловимых сообщений ему недостает сложности… Хотя самые изощренные шифры он раскалывает за пару секунд. Программа требует при появлении сигнала лишь различения, то есть принимается случайный шум или же в нем присутствует некая нестохастическая составляющая. На этом уровне даже не требуется подтверждения искусственности сигнала.
«Внимание: запросить компьютер — что они прозевали…» Смешно?.. «Спросить Олсена».
А стоит ли вообще исследовать радиоизлучение? Возможно, радио — особенность человеческой цивилизации? А у других его никогда и не было, или же они миновали подобный этап и обладают более иными, совершенными средствами связи? Например, лазерами. Телепатией или чем-то другим, по нашим понятиям, схожим с нею. А может, это и есть то самое «пси-излучение», с помощью которого Моррисон проводил свои сеансы за много лет до Программы ОЗМА?  [3]