Вороны не умеют считать

– Как это случилось?
– Ей стало плохо.
– Зачем она схватила нож?
– Понятия не имею. Я не спрашивал. Может, она открывала ножом коробку? Вообще-то я уже уходил и не видел, что она делает.
– И что было потом?
– Женщине стало плохо. Ее затошнило, началась рвота.
– Она не кричала, что ей подсунули отраву?
– Точно не помню. Кажется, она сказала дочери, что конфеты горькие или что ее отравили... Что-то в этом роде.
– Значит, вы не знаете, откуда взялся нож?
– Я помню, что видел его. Но, поймите, женщину рвало, я старался помочь ей... Мне было не до ножа.
– Дочь утверждает, что соскоблила ножом краску с коробки и положила его на стол.
– Я не обратил внимания.
– Так лежал этот нож на столе или нет?
– Послушайте, сержант, я пришел по делу. На столе столько всего лежало, что мне было не разглядеть. Может, нож лежал под журналом, а может, на самом видном месте. Коробка с конфетами, возможно, уже была в доме, а возможно, ее принесла мать. Я не обратил на это внимания. Может, она и нож с собой принесла?
– Нет, – сказал Бьюда. – Девица утверждает, что нож лежал на столе. Это ее нож.
– Так что же вы хотите от меня?
Бьюда побагровел от злости.
– Ладно, – промычал он. – Через пару часов я узнаю, что это за конфеты. Вот тогда и поговорим!
– Всегда к вашим услугам, сержант, – невозмутимо ответил я, сел в служебную машину и поехал в агентство.
 
Глава 12
Едва я переступил порог приемной, Элси Бранд поманила меня и прошептала:
– Она в ужасном настроении.
– Это ей на пользу. Поднимется температура, весь яд выйдет из организма. Пусть немного попотеет.
– Попотеет? Да она уже давно кипит через край!
– Тебя не обижала?
– Пока нет. Испепеляет взглядом. Дональд, я ее не боюсь. Приходили тут к ней девочки с биржи труда – никуда не годятся. Раньше, когда найти работу было потруднее, квалифицированные специалисты соглашались на любые условия. А теперь! Распустились. Подавай им высокий оклад, а работать не умеют.
– Ладно, пойду разберусь, – сказал я.
– Дональд, подожди немного, а то драки не миновать. Берта просто разрывается от злости.
– Ничего страшного. Все равно настала пора кое-каких кадровых изменений.
– Дональд, прошу тебя, не надо. Ты ведь это ради меня?
– Не совсем. Берта давно заставляет тебя пахать за двоих. Делаешь никому не нужную работу.
– У нее такой подход. Берта уверена, что, если клиент, переступивший порог приемной, застанет меня за чтением журнала, он решит, что здесь сидят одни бездельники, и поскорее скроется. Вот она и хочет, чтобы я стучала на машинке как проклятая с утра до вечера.
– Пора ей менять подход, – сказал я и открыл дверь кабинета.
Берта сидела у стола, склонив голову на грудь, и тяжело дышала. Увидев меня, она побагровела, набрала полные легкие воздуха, собираясь что-то сказать, но вдруг осеклась.
Я подошел к столу и сел в кресло для посетителей.
Еще секунд десять-пятнадцать Берта молчала. Потом ее стул пронзительно заскрежетал – всей своей тяжестью она легла на стол и заорала:
– Кем ты себя возомнил, болван?
Я молча закурил.
– Мне это надоело! Я готова была со всем мириться, но в последнее время ты окончательно рехнулся! Кем ты себя возомнил – Гитлером, что ли?
Я вдохнул сигаретный дым и спокойно ответил:
– Такие секретарши, как Элси Бранд, должны получать минимум вдвое больше, чем мы ей платим. А девяносто процентов ее работы – никому не нужная пачкотня бумаги. И ты это прекрасно понимаешь. Тебе, видишь ли, хочется, чтобы у клиента создалось впечатление, что контора работает...
– А чем ты недоволен? У Элси почасовая оплата. Не нравится – может уходить. Но я не позволю бездельничать.
– Все, дорогая Берта. С таким стилем покончено. Я забираю Элси к себе. А ты можешь взять новую секретаршу, и посмотрим, что она скажет, когда ты потребуешь от нее с бешенством бросаться за машинку при каждом скрипе входной двери.
– «Посмотрим»? – закричала Берта. – Да все эти девицы – сущие бездельницы! Они шарахаются в страхе, как только увидят пишущую машинку. Ладно, я открою свое собственное агентство и буду делать что хочу.
– Если ты намерена расторгнуть наш договор, скажи об этом спокойно.
Берта снова побагровела, потом побледнела, откинулась на спинку стула, глубоко вздохнула и умирающим голосом начала:
– Дональд, милый, ты же знаешь, как Берта тебя любит. Конечно, ты талантлив. У тебя нюх, смекалка. Но управлять агентством ты не сможешь. Ты не умеешь ценить деньги – бросаешь направо и налево. А бабы просто сводят тебя с ума. Чуть улыбнутся – и ты таешь. Ты и так платишь Элси в два раза больше, чем я бы ей платила.
– Придется снова удвоить ей зарплату, – сказал я.
Берта хотела возразить, но тут зазвонил телефон. Она сняла трубку:
– Алло, вас слушают... да... Конечно, конечно... Да, и я, и мистер Лэм... Да нет, не очень заняты... Он скоро закончит одно дело... серьезное дело, и у него появится немного времени... Его сейчас нет... Попробуйте поискать... Может быть, я вам перезвоню? Скажите номер вашего телефона. Хорошо. До свидания.
Берта записала номер и повесила трубку.
– Ну ты даешь! – воскликнула она, оборачиваясь ко мне. – Не знаю, как у тебя это получается. Опять баба. Вечно к тебе липнут бабы, морочат голову.
– Кто на этот раз?
– Ширли Брюс. Просит зайти к ней как можно скорее. У нее к нам дело. Она, дескать, понимает, что мы берем большие деньги, но для нее результат превыше всего. Извивается так, что я не сразу поняла, какой ты замечательный сыщик. Короче, сама любезность.
Я потушил сигарету и направился к двери.
– Дональд, ты уже уходишь?
Я кивнул.
Берта широко улыбнулась:
– Вот это другое дело! Как приятно видеть Дональда, рвущегося в бой. Об остальном не волнуйся: будет тебе и отдельный кабинет, и личная секретарша в лице Элси Бранд. Я все улажу.
Элси Бранд услышала последние слова Берты. Когда я шел через приемную к выходу, сопровождаемый восторженной улыбкой Берты, у бедной девушки на глазах выступили слезы.
Я позвонил Ширли Брюс из автомата.
– Алло, это Дональд Лэм из агентства «Кул и Лэм». Вы хотели меня видеть?
– Да. Не могли бы вы заехать ко мне?
– Когда?
– Чем скорее, тем лучше.
– Может быть, вы зайдете к нам в агентство?
– К сожалению, не смогу. Пообещала весь день быть дома, и теперь уже поздно что-то изменить. У меня к вам очень важное дело. Я готова платить за каждый час работы. В общем, я хочу... как бы это сказать... хочу нанять вас. Может, «нанять» не совсем удачное слово... – Она нервно рассмеялась.
Я молчал.
– Вы слышите меня?
– Да.
– Вы мне очень нужны. Это не телефонный разговор. Приезжайте поскорее.
– До обеда никак не могу.
– Как жаль!
– Вы подождете?
– Если ничего другого не остается – да, подожду.
– В котором часу у вас встреча?
– Да не назначено у меня никакой встречи. Просто обещала одному человеку, что весь день буду дома.
– Ладно, зайду к вам после обеда. Не беспокойтесь, я предварительно позвоню, так что врасплох вас с ним не застану...
– С ней, – лукаво поправила меня Ширли.
– Извините. До свидания. Я позвоню. – Повесив трубку, я набрал номер фирмы «Акме»: сварочные и слесарные работы». В трубке стоял треск, и девушка на том конце провода все время переспрашивала.
– Попросите, пожалуйста, Роберта Хокли.
– Что-что? Его нет.
– А где он?
– А кто его спрашивает?
– Я из газеты.
– Кто-кто? Не расслышала ваше имя.
– Не имя. Я из газеты, хочу взять у него интервью. Попросите его к телефону.
– Его нет. Он пошел за паспортом.
– За чем?
– За паспортом. Ему позвонили, что все готово. Если он нужен срочно, позвоните туда.
– Куда?
– В отдел выдачи паспортов. – С этими словами девушка повесила трубку.