Святая преданность

– Пап намеревался поехать с владельцем грузовой телеги, который направлялся бы в Бигхорн…
– Я не слышал не о каком Френке в этих местах.
– Его фамилия не Френк, а Иствуд. Оливер Иствуд.
– Иствуд. Ну, я знаю… какая досада…
– Вы знаете его?
– Знал. Оливер Иствуд умер шесть или семь лет назад.
Вилла заметила, как Чарли опустил плечи. Он посмотрел на телегу, где спала его сестра, и постарался не показать обиды и разочарования.
– Мистер Байерс, – сказала Вилла, – примут ли детей Гила Френка на ранчо Иствуд?
– Не знаю, мэм. Миссис Иствуд живет там. У нее есть дочь, но она давно уехала в город.
– Миссис Иствуд живет одна?
– Не совсем так, мэм. У нее есть работники.
– Как далеко отсюда до ранчо?
– Миль семьдесят. Это небольшое расстояние для здешних мест.
– Сэр, вы можете нарисовать карту? – спросил Чарли.
– Ну, сейчас, сын… – Мистер Байерс почесал голову. – Не совсем хорошая идея путешествовать самим: две женщины и парень. В этих краях много опасностей.
– Мы не наделаем глупостей, правда, Чарли? Мы подождем здесь, если вы не против, пока не найдем кого-нибудь, кто будет сопровождать нас.
– Хорошо, сейчас, – Байерс снова почесал голову. – Конечно, вы можете подождать здесь… Но, к счастью, на станции находится парень, который знает эту местность как свои пять пальцев.
– Видишь, Чарли, я говорила, что все изменится к лучшему.
Серьезное лицо Чарли не ответило на улыбку Виллы.
– Мы можем доверять этому человеку?
– Сын, этот мужчина честен в отношении к женщинам. Его слово ценится как золото. И если он скажет, что поможет, то сделает это обязательно. Сейчас он не в лучшей форме – кутит уже пару дней.
– Пьяница! – Вилла вспомнила, как много раз она видела семьи, которые находились на краю голодной смерти из-за пьянства. Папа Айгор объяснил, что некоторые мужчины имеют такую страсть к алкоголю, что не могут остановиться… У нее не было сострадания к человеку, который напивался до бесчувствия. – Чарли, мы лучше отправимся одни, чем с пьяницей. Мистер Байерс, можем ли мы последовать за фрахтовщиками?
– Вы собьетесь с пути уже в первый же день. Я не позволю вам сделать это. Двое подонков здесь, – он кивнул головой в сторону станции, – и они знают, что вы теперь без мужчины.
– Они будут удивлены. – Вилла гордо улыбнулась мальчику. – Что ты думаешь, Чарли? Рискнем одни или с пьяницей?
– Остановитесь на минутку, мэм. Я не уверен, что Смит возьмет вас. Он обидчивый ублю… парень. Иногда он бывает хуже, чем молодой вол с искривленным рогом. Он не вступает в драку, если его не затрагивают. Но если взвинтят, то дерется без всяких правил.
– Нам следует поговорить с ним, Вилла.
– Тебе решать, Чарли. Я никогда еще не видела человека, пьющего до беспамятства, на которого можно положиться. А из рассказа мистера Байерса напрашивается вывод, что он не только пьянице, но и драчун.
– Вы неправильно меня поняли, мэм. Здесь мужчина должен уметь постоять за себя.
– Где он? – спросил Чарли.
– Спит в сарае. Если все-таки решили поговорить с ним, следуйте за мной. Не удивляйтесь, если он вылезет из сена ругаясь и начнет драться.
Вилла и Чарли последовали за мистером Байерсом в сарай. Они прошли мимо возниц, которые некогда несли тело Гила Френка в последний путь. Сейчас они вежливо сняли шляпы перед Виллой. Двойные двери сарая были раскрыты. Старый человек с вилами в руках вышел из стойла:
– Как дела, мэм, – сказал он и поспешно сорвал с головы измятую шляпу.
– Здравствуйте, мистер Расти. Чарли и я хотим поблагодарить вас за то, что вы пришли на похороны.
– Это было не трудно сделать. Не стоит благодарности, мэм.
Вилла улыбнулась ему:
– Нет, мы ценим, что вы уделили нам время.
– Где Смит, Расти? – крикнул Байерс.
– Смит?.. Спит в стойле и не собирается просыпаться, – сказал Расти, когда Байерс уже проходил между стойлами. – Ты же знаешь, как он набрался…
Все подошли к стойке, где стоял сильный конь, по кличке Эпполуза. Уши его навострились, ноздри блестели. Он заржал и ударил копытом по земле в тот момент, когда они остановились, чтобы посмотреть через ограду соседнего стоила.
– Даже его проклятый конь хуже, чем все, – проворчал Байерс.
Смит лежал на боку, подложив руку под голову. Шляпа прикрывала лицо, но Вилла смогла увидеть густые, достаточно длинные, светлые волосы, завивающиеся над ушами. Он был довольно высокий. Носил выцветшую фланелевую рубашку, потрепанные, рваные на коленях бриджи и старые сапоги. К груди он прижимал шестизарядное ружье, а пальцы держал на прикладе.
 
ГЛАВА 6
– Смит, просыпайся, – Байерс поднял засов ворот стойла, а когда Смит пошевелился, ударил его по подошве сапог.
Быстрый, как змея, Боумен вскочил с сена, в руке он держал ружье. Черная щетина сильно контрастировала со светлыми волосами. Зрачки сузились из-за яркого света, он зарычал и выглядел очень опасно, напоминая злобное животное, припертое к стене. Вилла и Чарли подались назад.
– Черт побери, Байерс! Ты хочешь, чтобы твоя дурная голова слетела с плеч?
– Пришли люди и хотят поговорить с тобой.
– Проклятье! Мне безразлично, даже если бы сам Иисус Христос хотел поговорить со мной. Иди к черту! Оставь меня в покое!
– Осторожнее… – предупредил Байерс, – здесь дама.
– Дама? Черт!
– Ты достаточно трезв, чтобы разговаривать? – спросил Байерс.
– Я достаточно трезв, чтобы знать: проститутка мне не нужна. – Зеленые глаза заблестели, он посмотрел на Виллу. – Тебе не повезло, милая. Я не смогу сделать ничего хорошего, даже если бы захотел. Приходи ночью, может быть, тогда я буду в форме. Черт побери! Мои способности огромные…
Вилла была потрясена. Она сделала глубокий вдох, замерла на мгновение, а когда выдохнула, ярость переполняла ее.
– Вы… грубый, ничтожный человек! Поделом, если ваша мерзкая голова рано или поздно слетит с плеч!
– Уходи!
– Пойдемте, мэм. Он не подходящая компания для леди.
Байерс осторожно подтолкнул Виллу к проходу, но она сопротивлялась и стояла, уставившись на Смита, лицо ее выражало возмущение и ярость.
– Пошла к черту, – заорал он снова и застонал от звука собственного голоса.
– Горькая пьяница! Только посмотри на себя: валяешься в грязи, как свинья! – Вилла сосредоточилась на том, что ее больше всего возмутило.
– Убери ее отсюда, Байерс, или она хочет остаться и посмотреть, как я мочусь?
– Смит, ради Бога!.. Что нашло на тебя?
– Мне не нужна гадкая некрасивая телка, которая говорит, кто я есть! Я и сам это знаю! – орал Смит, схватясь рукой за голову. – Уведи ее к черту от меня!
– Я и так уйду с радостью! От тебя воняет как от… уборной! – Вилла подняла подбородок и вышла из стойла, бормоча себе под нос слова проклятия.
Она зашла за угол и подбежала к бочонку с водой. Ковш плавал наверху. Не думая о том, что делает, Вилла схватила его, наполнила водой и вылила ее в лицо мистеру Боумену.
– К вашему сведению, это вода, так что не вздумайте принять за виски!
– Проклятая!.. Пошла к черту!.. Проститутка!..
Вилла смотрела на него с нескрываемым отвращением. Она никогда в жизни не делала такого оскорбительного поступка. Девушка глубоко вздохнула, чтобы как-то успокоиться, затем вернула пустой ковш на место и проговорила медленным сдержанным голосом:
– Еще раз назовешь меня так, и я… ударю!
– Боже, Байерс, убери ее отсюда, или я выстрелю! Чарли встал перед Виллой:
– Только дотронься, и я прострелю твою дурную башку!
– Боже мой! Еще и детеныш!
– Пойдемте, мэм. У него нет сейчас настроения разговаривать с Вами.
– …или когда-либо… с ней! – закричал Смит, вытирая воду с лица.
Гордой походкой, с негодованием на лице, Вилла пошла по проходу к двери, где стоял старик Расти, облокотившись на вилы.
– Думаю, Боумен до полудня будет не в состоянии говорить, – произнес он.