Список жертв

— Что-то случилось?
— Не-е-ет. — Она все еще внимательно разглядывает одеяло.
Юноша вздохнул:
— У меня нет времени гадать, что произошло. Через пару минут мне нужно уходить по делам. Поэтому просто расскажи сама, что тебя так огорчило.
— Ничего. — Хрупкие плечи приподнялись. — Честно-честно.
Теперь она чертила пальцем узоры на кровати. Брат пожал плечами и взялся за кроссовки. Завязывая шнурки, он вдруг вспомнил, что сегодня его младшая сестра пошла в первый класс.
— Кстати, как школа? — небрежно спросил он.
Эйден оказался совершенно не готов к тому, что последовало в ответ. Девочка разрыдалась. Она упала навзничь, зарылась лицом в одеяло и всхлипывала. Потом села, вытерла глаза и нос о его подушку и принялась выплескивать свои горести. Беда в том, что слова, слетавшие с дрожащих губ вперемежку со всхлипываниями и подвываниями, показались брату начисто лишенными смысла.
— Я ненавижу эту дурацкую школу и не пойду туда больше никогда-никогда, потому что там есть не дают, а сидеть приходится слишком долго… а я не могу так долго сидеть на одном месте… потом там была та девочка, а большая девочка ее обижала, и она плакала… я на переменке ее утешала, а большая девочка сказала, что если мы пожалуемся учительнице, то и нам будет то же… а завтра она опять станет обижать ту девочку, так что я больше в эту дурацкую школу не пойду.
Рыдая, Риган упала лицом в подушку. Эйден в изумлении разглядывал сестренку. Ему стало смешно, но он сдержался из уважения к ее искреннему горю. Да уж, хорошо, что ему и братьям достался характер Мэдисонов — сдержанный и уравновешенный. А малышка, похоже, унаследовала страсть к драматизации и бурному проявлению эмоций от ветви Гамильтонов.
Девочка производила столько шума, что Эйден не услышал стук в дверь. В комнату ввалились Спенсер и Уокер — высокие худощавые и темноволосые — весьма похожие на старшего брата. Спенсеру было пятнадцать, и он отличался мягким нравом. Уокеру только что исполнилось четырнадцать. Он был самым нахальным и бесшабашным из братьев. На данный момент подросток выглядел так, словно побывал в нешуточной драке: лицо и руки покрыты живописными кровоподтеками. Два дня назад он полез на крышу за футбольным мячом и, не удержавшись, свалился вниз. Скорее всего мальчишка сломал бы себе шею, не сумей он ухватиться за ветку дерева, которая и замедлила его падение. После чего Уокер приземлился Прямиком на своего друга Райана и сломал ему руку. Теперь Райану, выступавшему в команде в качестве квотербека, предстояло провести весь сезон на трибуне для зрителей. Уокер не сильно переживал по поводу случившегося — он винил во всем мяч и дерево.
Сейчас он бесцеремонно разглядывал сестру, переворачивая ее в разные стороны в поисках синяков. Не обнаружив отметин, брат пожал плечами и спросил у Эйдена:
— Что ты с ней сделал?
— Ничего.
— Тогда почему она так орет? — Уокер перестал теребить девочку и теперь в растерянности взирал на плачущего ребенка.
Спенсер отпихнул брата от кровати, сел рядом с Риган и осторожно принялся гладить ее по плечам и спине. Через некоторое время рыдания стали тише и по временам перемежались сопением. Эйден вздохнул с облегчением: похоже, буря миновала.
— Чудненько, — пробормотал он, завязывая вторую кроссовку. — Ей уже лучше. Только не спрашивайте о…
— Как прошел твой первый день в школе? — выпалил Уокер.
Подвывания и рыдания возобновились с новой силой. Эйден покачал головой и отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Само собой, он сочувствовал сестре, но то, что это мелкое существо производит так много шума, казалось ему действительно нелепым и забавным.
— У Риган был трудный день, — пояснил он братьям.
— В школе? — спросил Спенсер.
Девочка перестала рыдать и сказала низким, хриплым от слез голосом:
— Я никогда больше не пойду в эту школу.
— А что стряслось-то? — спросил Уокер.
Риган принялась повторять свои жалобы. Впрочем, звучали они так же несвязно и невнятно, как и первый раз.
— Ничего из этого не выйдет, — заметил Спенсер. — Тебе все равно придется ходить в школу.
— Не-е-ет! — Акустическая атака заставила брата отшатнуться, но он упрямо повторил:
— Придется!
— Папа не стал бы меня заставлять!
— Откуда ты знаешь? Он умер, когда ты была еще младенцем, и ты просто не можешь помнить, каким он был.
— А я можешь! Можу! В смысле, помню! Он был хорошим, вот!
— Твоя грамматика ужасна, — с неодобрением произнес старший брат.
— И это еще один аргумент в пользу школы, — подхватил Спенсер, возвысив голос, — Риган опять ревела.
— Черт, надо же так орать, просто крышу сносит. — Эйден поморщился, потом бросил взгляд на часы и решительно сказал: — У меня остается всего несколько минут, если я хочу успеть на тренировку. Давайте-ка разберемся и закроем этот вопрос. Риган, прекрати размазывать сопли по моей подушке и сядь прямо.
Ни суровые слова, ни тон не произвели на младшую сестренку решительно никакого впечатления. Ей все еще хотелось плакать — и она плакала.
— Риган, ну же, успокойся и расскажи нам толком, что же случилось в школе, — попробовал ее успокоить Уокер. — Что именно сделала та большая девочка?
Спенсер достал из кармана бумажную салфетку.
— Вот возьми, — сказал он. — Вытри нос и поговори с нами. Мы не сможем помочь тебе, если не разберемся, что же у вас там случилось.
— Риган сама разберется со своими проблемами, — заявил Эйден.
— Нет! — Девочка оторвалась от подушки и решительно затрясла головой. — Не буду я разбираться, потому что я туда больше не пойду. Это плохая школа!
— Убежать от проблемы — не значит решить ее, — наставительно произнес старший брат.
— А мне все равно. Я остаюсь дома.
— Слушай, Эйден, — вмешался Уокер, — но если какая-то здоровая девица обижает нашу сестренку, разве мы не должны…
— Подожди. — Эйден предостерегающе поднял руку. — Давайте выясним обстоятельства дела. Сначала следует взвесить все факты и лишь потом принимать решение, ты понял, Уокер? А теперь, Риган, — голос его стал мягче, — скажи мне: сколько лет этой большой девочке? — Не знаю я.
— Что ж… А в каком она классе?
— Да ей-то откуда знать? — вступился за сестру Спенсер. — Она еще малявка и вообще была там первый раз.
— А вот и нет! — Дух противоречия заставил Риган сесть прямо и откинуть волосы с глаз. — Я знаю: она во втором классе, ее фамилия Морган, и она жадина!
— Ну наконец-то мы узнали что-то определенное, — нетерпеливо сказал Эйден, бросив взгляд на часы. — Значит, Морган — жадина.
Спенсер и Уокер улыбались. К счастью, Риган этого не видела.
— И она обижала девочку из начальной школы? — продолжал Эйден.
— Еще как!
— И как же она ее обижала? — спросил Уокер. — Ударила?
— Нет.
— Тогда что она сделала?
— Морган отобрала у нее бантики и заколочки! — Глаза Риган опять наполнились слезами.
— Эта девочка в твоем классе? — спросил Эйден.
— Да, и она сидит рядом со мной. Она хорошая, и ее зовут Корделия. Но она сказала, что все друзья зовут ее Корди и я тоже могу ее так называть.
— Она тебе понравилась? — спросил Спенсер.
— Да. — Риган шмыгнула носом. — И еще мне понравилась София. Она тоже сидит рядом с нами.
— Смотри как здорово: ты была в школе всего один день, а , у тебя появились новые друзья. Целых два друга — София и Корделия.
Эйден был весьма доволен собой: положительный момент найден, а значит, вопрос исчерпан. Он схватил ключи от машины и пошел к двери.
— Подожди, — вскинулся Уокер. — Но мы еще не решили, что делать с забиякой Морган.
— Ты шутишь? — Старший брат вскинул брови. — Она всего лишь во втором классе.
— Но мы должны как-то защитить Риган, — настаивал младший брат.
— И как же? Может, нам всем троим отправиться туда завтра утречком и напугать забияку до потери сознания?
— Точно! — Риган принялась подпрыгивать на кровати, демонстрируя полный восторг. — Напугать! Тогда она оставит меня и моих друзей в покое.