Последний герой

Кроша безразлично пожала плечами, но подчинилась, и они пошли дальше: девушка – впереди, Гараня – сзади, замыкающим. Он боялся, чтобы Кроша не отстала. Попробуй потом найти ее в джунглях…
Сначала им послышался шум падающей воды, а когда они приблизились, то увидели небольшой – до пяти метров высотой – водопад, в который превратился широкий ручей с удивительно чистой и прохладной водой. Похоже, его питали подземные ключи.
Мини-водопад за многие годы выбил в земле и камне углубление, похожее на чашу. Вода в ней бурлила, словно кипела. Воздушные пузыри нитями прозрачного бисера пронизывали углубление от дна до поверхности, чтобы затем рассыпаться по темной воде радужными блестками.
Гараня как рухнул вниз лицом в каменную чашу, так и лежал, не меняя позы, до тех пор, пока не нахлебался воды вволю. Утолив жажду, он не стал подниматься на ноги, а лишь перекатился на спину, потому что живот стал большим и круглым, будто Гараня целиком проглотил арбуз, и тянул его к земле.
Кроша тоже пила долго. В отличие от Гарани она черпала воду двумя ладонями и больше разливала, нежели проглатывала.
Когда девушка отошла от водопада, ее глаза оживились и в них появились проблески мыслей. О чем она думала, сказать было трудно, но ее размышления явно были связаны с Тараней, который лежал с закрытыми глазами, пребывая в полном блаженстве.
Наверное, вода заполнила предназначенные для алкоголя поры тела, и Гаране стало полегче. Он понимал, что этот обман будет раскрыт быстро, а потому наслаждался каждой секундой нормального человеческого состояния, не отравленного винными парами и уж тем более – тяжелым алкогольным синдромом.
Пауза продолжалась недолго. Гараня вдруг совсем некстати вспомнил, что жаждой страдал не только он и девушка-наркоманка и что пора возвращаться на берег, где их ждали товарищи по несчастью и какая-никакая, но все же еда.
Он довольно бодро встал и задумчиво молвил:
– Конечно, все это хорошо… Вода – вот она. Пей, хоть залейся. А как ее на берег доставить? Как, я тебя спрашиваю? – Он обернулся к девушке.
– Я почем знаю, – небрежно ответила Кроша, продолжая думать о своем.
– Вот так всегда… – Гараня сокрушенно покачал головой. – Вечная моя проблема по жизни. Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что, пользуйся для этого тем – не знаю чем. – Он тяжело вздохнул. – Нужно искать тару…
Гараня посмотрел на Крошу и уже открыл рот, чтобы пригласить девушку за компанию обследовать окрестности водопада, но тут же передумал. Ну ее, решил Гараня с невольным облегчением. Пусть лучше сидит здесь. Он отлучится ненадолго.
Осмотреть местность вокруг водопада его подвигли некоторые соображения. Во-первых, к нему вела тропа – правда, сильно заросшая травой, наверное, ею давно не пользовались, – а во-вторых, поляна, где находился водоем в виде чаши, явно была рукотворной. Кто-то не только вырубил деревья и кустарники, но и выкорчевал корни.
Тропа вывела Гараню еще на одну прогалину. Она уже была естественного происхождения и представляла собой каменистое плато размером с волейбольную площадку. В ее дальнем конце Гараня сразу же заметил следы большого костра.
Гараня опустился возле кострища на корточки и попробовал пепел на ощупь. Он был уже слежавшийся и черный, а это означало, что огонь здесь горел очень давно.
Поковырявшись в пепле, Гараня обнаружил там несколько мелких костей, похожих на куриные, и ржавые металлические полосы. Похоже, люди, которые жгли костер, для растопки использовали деревянные ящики с металлической окантовкой.
Побродив по площадке, Гараня убедился, что неподалеку от костра некогда стояла палатка; ее крепили прямо к камням, забивая металлические костыли для растяжек в щели. Место и впрямь было отменным – всегда сухо, и в двух шагах – питьевая вода.
Увы, какой-нибудь сосуд для воды или что-то похожее на него здесь и не ночевали. Огорченный Гараня, немного подумав, пошел по тропе, которая змеилась у берега ручья. И вскоре в заболоченной низинке наткнулся на заросли бамбука.
Гараня даже рассмеялся от неожиданной радости. И сразу же почувствовал себя бодрее. Вот они, ведра для воды! – подумал он с воодушевлением, подыскивая среди поваленных буреломом бамбуковых стволов подходящий – чтобы был не гнилой и потолще.
Через полчаса Гараня уже поднимался по тропе к водопаду. В руках он держал, кроме мачете, четыре цилиндрические емкости, изготовленные из полого бамбукового ствола. Дужками этих импровизированных ведер служили куски тонкой, но очень прочной лианы.
Кроша сидела возле водопада и неотрывно, как завороженная, смотрела на бесконечную игру воздушных пузырьков. Она даже не шелохнулась, когда Гараня окликнул ее:
– Ей, подруга, ты что, уснула?
– Нет, – коротко ответила Кроша.
Но голову она так и не подняла.
– Все, уходим, – сказал он, наполняя водой свои «ведра». – А то нас, наверное, уже заждались.
– Не важно.
– Это почему?
– Я хочу остаться здесь.
– Вот те раз… – У Гарани от негодования дух перехватило. – Мне что, одному все это тащить?! У меня и так коленки подгибаются.
– Я хочу остаться здесь навсегда. Место красивое…
– Не понял…
– Ты похоронишь меня вон под тем деревом. Там земля мягкая… я пробовала. И цветов много.
– Тэ-экс… Кого-то из нас пробила шиза. Что ты мелешь, дурочка?! Ты ведь еще не умерла.
– Так убей меня… – Кроша подняла на него на полненные мукой глаза. – Я больше не могу терпеть. Пожалуйста.
– Чур тебя! – Гараня отшатнулся от нее. – Как это – убей? Нет, ты точно не в своем уме.
– Это же так просто… Ножом… вот сюда. – Она показала. – У меня не получится. Прошу тебя, избавь меня от мучений.
– Говори, да не заговаривайся. Я не убийца. Ты обратилась не по адресу. Тебе трудно? Так ведь всем тут не мед. Я вот тоже… не знаю, протяну ли два месяца. И мне здесь жизнь не в радость. Сама видишь. Внутри будто зверь сидит, кишки рвет в клочья. Хочется лечь и умереть. Но чтобы так… Это не по-божески.
– Ты даже не представляешь, как мне плохо. Руки и ноги отнимаются. И исход у меня только один – паралич. Я это знаю, приходилось видеть… Но мне не хочется умирать медленной смертью под пальмами. Ты, что ли, будешь выносить из-под меня судно? То-то.
– Нужно потерпеть. Глядишь, все образуется и ты выздоровеешь. Я читал, что таких, как ты, успешно лечат.
– Вранье! – гневно воскликнула Кроша. – Я лечилась два раза. В общей сложности по больницам почти полгода маялась. И все без толку. Таким, как я, только одна дорога – короткая и не пыльная – на тот свет. Помоги мне… пожалей меня. Пожалей!
– С ума сойти… – Гараня ошалело покрутил головой. – Сказал бы мне кто-нибудь месяц назад, что кто-то будет меня просить сделать кырдык, – ни в жисть не поверил бы. Если хочешь знать, я даже курицу не зарезал. А ты просишь… – Он вздрогнул.
– Все вы, мужики, такие… – В голосе Кроши за звучало презрение. – С виду орлы, а на самом деле… Испугался… Ты не жизни меня лишишь, а принесешь освобождение. Ладно, можно и по-иному. Чтобы твоя совесть была чиста. Воткни нож в землю лезвием вверх и хорошо закрепи его, У меня на это нет сил. А там я уже сама…
– Хватит! – вскричал Гараня. – Ты достала меня своими бреднями. Поднимайся, пойдем. Поживем – увидим, что там будет дальше. И нечего слюни распускать. Не волнуйся, от смерти ты не убежишь. Рано или поздно все равно она за тобой придет. Это я тебе гарантирую. Вставай!
Кроша посмотрела на него уничижающим взглядом, но все-таки промолчала и подчинилась. Едва она встала на ноги, как некоторое оживление, вызванное разговором с Тараней, будто ветром сдуло с ее лица. Оно снова стало неподвижным и бесстрастным, а глаза опять словно покрылись тонкой полупрозрачной пленкой.
Злой как черт, Гараня безо всяких церемоний всучил ей «ведра», и они, пошатываясь и расплескивая воду, медленно побрели через заросли, держа направление к берегу бухты.
Ни Гараня, ни Кроша уже не видели, как после их ухода из джунглей появился леопард. Это был не тот, которого встретил Самусь. Матерый зверь и статью и мощью превосходил первого леопарда. Он казался божеством джунглей – загадочным, свирепым и беспощадным.