Анжелика и заговор теней

— Да, помню.
— Но это необычный медведь. Прирученный! Он не бродит по улицам. Не об одном и том же медведе мы говорим? Мы так привязались к этому мсье Уилби!
— Я не знаю, как зовут медведя, который находится на корабле, — сказала мадемуазель Бургуа. — Когда Онорина говорила о медведе, я спросила себя, не тот ли это медведь?
— А при каких обстоятельствах этот медведь попал на корабль?
— В заливе Сен-Лоран капитан без зазрения совести захватил барку с экипажем. Среди них был и медведь.
— А не было ли там маленького мавра?
— Да, действительно был.
— Это они: медведь Уилби, Тимоти, негритенок. Несомненно, это наши друзья. Пожалуйста, скажите, что с ними стало?
— Капитан увидел, что можно хорошо поживиться — потребовать выкуп или продать в Квебеке. На борту барки был англичанин из Новой Англии.
— Элиас Кемптон! — С этими беднягами очень плохо обращались, особенно доставалось англичанину, которого объявили еретиком. Я иногда вступалась за него. Матросы меня еще слушали.
— А медведь?
— Его втащили на борт корабля, чтобы содрать с него шкуру, а медвежатину покоптить.
— Какой ужас! Мой бедный Уилби! А что с ним стало?
— Я им доказала, что бесполезно убивать медведя. К тому к нему нелегко подойти. Его хозяин сумел успокоить медведя и заставил выполнить несколько номеров. Это очень позабавило команду. Его оставили в покое и поместили на верхней палубе.
— Если вы спасли мсье Уилби, моя дорогая Маргарита, я буду вам бесконечно благодарна. И Онорина тоже. Но как же это случилось, что эти люди не встретились с моим мужем? Судя по вашим рассказам, они еще должны быть на борту.
— Несомненно, еще вчера я их там видела. Может быть когда мы прибыли в Тадуссак, капитан предпочел скрыть их от посторонних глаз?
— А может, он их убил! О боже, мадемуазель Бургуа! Я понимаю теперь, почему я так встревожилась. Нельзя терять ни минуты.
Она бросилась к двери. Маргарита Бургуа — за ней.
— Послушайте! Я вспомнила, там в барке был еще один человек, очень полный, он не хотел сдаваться в плен. Его нещадно избили, хотя он был ранен…
— Вспоротое Брюхо! Это он.
— Может быть. Я помню, что он намекал на протекцию графа де Пейрака. И грозил, что если над ним будут издеваться, то граф отомстит за него. Когда капитан Дюга увидел, что к его кораблю приближается действительно граф де Пейрак, он, наверное, спрятал пленных, заткнув им сначала рот кляпом.
— Это вероятно. Ох, они несчастные!
— Кто знает? Может быть, капитан, видя, что он теперь в руках де Пейрака, попытается избавиться от пленников, чтобы не понести наказания за грабеж.
— О, боже мой, — повторила Анжелика, — только бы мы не опоздали!
Она побежала, мысленно осыпая себя упреками. В Тидмагоуче она проявила беспечность: отпустила барку Аристида Бомаршана и не поинтересовалась его судьбой.
Она слегка коснулась рукава камзола Жоффрея. Он — повернулся к ней и удивился, видя, что она не может отдышаться, как после быстрого бега. А она ведь действительно бежала.
Она быстро сообщила ему о том, что только что узнала. Жоффрей де Пейрак составил план. Он подал знак д'Урвиллю, танцевавшему с девушками.
— Я оставляю вас продолжать праздник, — шепнул он ему на ухо. — Пускайте фейерверки, развлекайте всех, чтобы никто не заметил моего отсутствия. Я направляюсь на «Сен-Жан-Баптист» со своими людьми.
Анжелика и граф спустились в порт. Их сопровождали испанские солдаты. Распределив гребцов, граф де Пейрак повел шлюпки теневой стороной к кораблю. Когда они отчаливали, залп фейерверка осветил ночное небо. Толпа встретила его радостными возгласами.
«Может окажется, что все это ерунда, — говорила себе Анжелика, видя рядом Жоффрея и сжимая его руку. — Тем хуже». Но она хотела иметь чистую совесть, а он понимал ее. Это так замечательно быть замужем за всесильным человеком, который в угоду тебе отдает все; свои отряды, оружие, «пушки, корабли…
И он никогда не смеялся над ней…
Когда они близко подплыли к кораблю, вспыхнул новый свет фейерверка, и одновременно ночь разорвал крик:
— Ко мне! На помощь! Убивают!
— Это голос Жюльенны, — воскликнула Анжелика и вскочила так резко, что едва не свалилась в воду. — Значит, мое предчувствие меня не обмануло. Сейчас мои друзья в опасности.
— На помощь! На помощь! — звал голос. — Есть ли на этом проклятом корабле христиане? Пусть помогут! Убивают!
Послышался топот на палубе. Там наверху, в темноте кто-то копошился. Жоффрей велел зажечь большой фонарь. Бросили крюк, взяли судно на абордаж. Через несколько минут люди уже были на палубе. Жоффрей прыгнул на корабль первым. Анжелике сбросили веревочную лестницу. Взобравшись по ней, Анжелика увидела спектакль, от которого у нее прошел мороз по коже.
Жоффрей с пистолетом в руке держал на почтительном расстоянии матросов, захваченных врасплох. Между ними билась женщина с раскрытой грудью. Это была Жюльенна. Поодаль от нее лежала какая-то бесформенная масса, тщательно завязанная, с кляпом и веревкой на шее, к которой был прикреплен огромный камень.
— Ничего себе! — удивился величине камня один из людей с «Голдсборо».
Когда беднягу Аристида Бомаршана освободили от пут, он тоже пришел в ужас при виде этой каменной глыбы. Значит, его хотели утопить, как собаку.
— Это приказ капитана! — кричали грубые матросы. Их связали, предварительно отобрав ножи. Жюльенна бросилась с объятиями к де Пейраку, громко всхлипывая, прижалась к алмазной звезде, затем подбежала к Анжелике.
— Я была уверена, что вы нас спасете. Я говорила Аристиду: они придут! — Видите, как с нами обращаются, — говорил Аристид. -А мы — честные люди. Разве это не позор?
— А англичанин, разносчик? забеспокоилась Анжелика. — Его не бросили в воду?
— Нет, он еще со своим медведем на камбузе. Их заковали в цепи.
Миновали площадку, где томились пассажиры с испуганными лицами. Многие не могли уснуть из-за шума подков. Они вынесли столько мучений за время четырехмесячного плавания: и мертвый штиль, и штормы, и эпидемии, — и вот теперь, прибыв в Канаду, попали в эту пиратскую территорию.
Промелькнули бледные лица женщин, силуэты безучастных монахов, сгорбленные спины мужчин. Отсветы фейерверка, проникшие через открытый боковой люк, осветили печальную картину, достойную пера Данте.
В самой глубине, где было душно и смрадно, нашли Кемптона, закованного в цепи. Он лежал на куче гнилой соломы.
— Ах, мадам, каким добрым ветром вас сюда занесло? воскликнул разносчик, поднимая к небу скованные цепями руки. — Я уже отчаялся. Я износил подаренную вами пару башмаков. Это какое-то чудо — вы здесь! Я не знал, как сообщить вам.., что у меня украли все мои товары.
— Нас захватили эти бандиты, — захныкал Аристид. — И отобрали у нас все: у него — груз, а у меня ром, исключительный ром, привезенный с Ямайки…
— А где Уилби? — спросила Анжелика, пока искали ключи, чтобы освободить Кемптона от цепей.
— Здесь, — сказал Кемптон, указывая на кучу соломы.
— Что с ним? Он не шевелится. Он умер?
— Нет, он спит.
— Почему? Он болен?
— Нет, он спит. Не беспокойтесь, мадам. Это естественно Он вытерпит любые испытания, только не мешайте ему спать С приближением зимы медведи впадают в спячку. Если бы нас не захватили бандиты, я оставил бы его в берлоге, которая находится недалеко отсюда, а весной приехал бы за ним. На Новой Земле у меня несколько клиентов. Мы с Аристидов взяли бы мсье Уилби и втроем отправились бы в Нью-Йорк Обычно так я поступал. Но вот судьба распорядилась иначе Нас, словно пленников, притащили в Новую Францию. Таковы случайности навигации.
Пока шел этот разговор на английском языке, явился свирепого вида матрос и неохотно снял цепи с пленных.
Разносчик встал, помассировал ноги и руки, причесался, привел в порядок свою шляпу и надел ее на голову.
— Что же мы будем делать? — указала Анжелика на кучу соломы. — Как его перевозить? Наверное, опасно беспокоить медведей во время спячки…