Сын белого волка

 
Роберт Говард
Сын Белого Волка
 
1
Командир турецкого аванпоста в Эль Ашрафе был разбужен на рассвете стуком лошадиных копыт и звоном оружия. Он сел и позвал ординарца, но тот не явился. Поспешно натянув на себя одежду, он вышел из грязной хижины, служившей ему штаб-квартирой.
Командир остановился в изумлении, увидев, что его отрад, верхом и в полном вооружении, выстроился недалеко от железной дороги, той самой, которую приказано было охранять. Равнина, где раньше располагался лагерь, опустела. Тягловые верблюды, навьюченные палатками и другим скарбом, стояли за отрядом, готовые тронуться в путь. Комендант удивленно смотрел на все это, не веря своим глазам, пока его взгляд не остановился на флаге в руках одного из солдат.
На развевающемся полотнище не было знакомого полумесяца. Побледнев, комендант повернулся в сторону подходившего к нему лейтенанта Османа и крикнул:
– Что это значит?
Офицер, высокий, крепкий как сталь и гибкий, со смуглым лицом и проницательным взглядом, подошел к нему совсем близко и тихо сказал:
– Мятеж, эфенди. Мы устали воевать для Германии. Мы устали от Джемаль Паши и других дураков из "Единения и прогресса". [1] И от вас, в частности. Мы уходим в горы, чтобы создать там свое племя.
– Безумие! – воскликнул комендант, хватаясь за револьвер, но не успел даже поднять руку, Осман выстрелил ему в голову.
Убрав револьвер в кобуру, лейтенант повернулся к отряду. Солдаты преданно смотрели на человека, добившегося своей цели прямо под самым носом у командира, который лежал теперь перед ними с размозженной головой.
– Слушайте! – приказал Осман.
В наступившей тишине все услышали глухой отзвук канонады, доносившейся с запада.
– Британские орудия! – воскликнул Осман. – Они разнесут империю на куски! Младотурки [2] проиграли. Азии нужна не новая партия, а новая раса! Тысячи воинов от сирийского побережья до персидских гор готовы пойти за новым словом, за новым пророком! Восток спит. Наш долг – его пробудить! Вы все поклялись следовать за мной в горы. Давайте же пойдем по стопам наших языческих предков, которые поклялись Белому волку до того, как приняли веру Магомета! Близится конец исламской эпохи. Мы отречемся от веры в Аллаха как от суеверия, выдуманного припадочным погонщиком верблюдов из Мекки. Наш народ слишком долго подражал арабам. Но мы настоящие турки! Мы сожжем Коран и не будем слепо верить их лживому пророку. Мы не в Мекку пойдем, а в горы, укрепимся там на удобной позиции и захватим арабских женщин себе в жены.
– Но наши сыновья будут наполовину арабами, – запротестовал кто-то.
– Мужчина – сын своего отца, – возразил Осман. – Мы захватывали в свои гаремы женщин со всего мира, но наши сыновья всегда были турками.
Вперед! Под нами кони, в руках у нас оружие. Если мы промедлим, нас уничтожат: англичане наступают от побережья, а арабы во главе с Лоренсом [3] с юга. Вперед, на Эль Авад! Меч для мужчин, плен для женщин!
Когда Осман отдавал приказания, его голос звучал, как удары кнута. Отряд в полном строевом порядке двинулся к гряде зубчатых гор, видневшихся вдали. Позади слышался отдаленный грохот британской артиллерии. Над ними развевалось полотнище с головой Белого волка посередине – боевое знамя древнего Турана.
 
2
Когда фройлейн Ольга фон Брукман, немецкий секретный агент, приехала в маленькое арабское горное селение, моросил мелкий дождь и сгущались сумерки.
Вместе со своим проводником, арабом по имени Ахмед, она ехала по грязной улице, и местные жители с порогов своих хижин со страхом разглядывали всадников. Многие из них впервые в жизни видели белую женщину.
Ахмед сказал несколько слов шейху, и тот поприветствовал женщину на своем языке, предоставив лучший дом в деревне. Лошадей увели, чтобы покормить. Ахмед шепнул своей спутнице:
– Эль Авад на стороне турков. Не бойтесь, что бы ни случилось, я буду рядом.
– Постарайтесь достать свежих лошадей, – попросила она. – Я должна выехать как можно быстрее.
– Шейх клянется, что у него нет хороших лошадей. Возможно, он лжет, но наши успеют отдохнуть до следующего утра. Даже со свежими лошадьми не имеет смысла путешествовать ночью. Мы поедем через горы, а там можно столкнуться с бедуинами Лоренса.
Ольга везла важные секретные документы из Багдада в Дамаск. Ахмед знал о ее миссии, но она на опыте убедилась, что ему можно доверять. Утомленная долгой дорогой, девушка сняла мокрый плащ и сапоги для верховой езды и вытянулась на грязных одеялах, которые служили постелью. Она была первой белой женщиной, пытавшейся проехать из Багдада в Дамаск.
Только протекция, оказанная доверенному секретному агенту турецким правительством, а также ловкость и усердие проводника помогли ей проделать большую часть пути без приключений.
Засыпая, Ольга думала о долгих утомительных милях, которые ей предстоит проехать, об еще больших опасностях, которые ждут впереди: она достигла мест, где арабы воевали против своих завоевателей.
Турки еще удерживали страну, но этим летом арабы стали устраивать молниеносные набеги, взрывая поезда, перекрывая пути сообщения и убивая солдат на отдаленных постах.
Лоренс вел племена на север, и с ним был таинственный американец Эль Борак – тот, чьим именем пугали детей.
Она вдруг проснулась и села в страхе и замешательстве, не зная, как долго спала. Дождь все еще стучал по крыше, но с его стуком слышались крики боли и ужаса, вопли женщин и отрывистый треск винтовочных выстрелов. Вскочив, Ольга зажгла свечу.
Только она натянула сапоги, дверь резко распахнулась. Ахмед, шатаясь, вбежал в дом. Смуглое лицо его было мертвенно-бледным, между пальцами, прижатыми к груди, струилась кровь.
– На деревню напали! – крикнул он задыхаясь. – Люди в турецкой форме! Это какая-то ошибка! Они должны знать, что Эль Авад на их стороне! Я пытался сказать офицеру, что мы друзья, но он начал в меня стрелять. Нам нужно как можно быстрее уходить отсюда!
Позади него раздался выстрел, и вспышка огня прорезала темноту. Ахмед застонал и упал. Ольга в ужасе вскрикнула и с удивлением посмотрела на стоявшего перед ней человека. Высокий офицер в турецкой форме преградил ей путь. Он отличался самобытной хищной красотой и смотрел на нее так, что кровь прилила к ее щекам.
– Почему вы убили этого человека? – спросила она. – Он был верным слугой вашей страны.
– У меня нет страны, – ответил тот, шагнув к ней. Снаружи выстрелы затихли, но вопли женщин стали громче и жалобнее. – Я собираюсь создать свою, как мой предок Осман.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказала Ольга, – но если вы не дадите мне сопровождающих, которые проведут меня до ближайшего поста, я доложу вашему начальству и...
Он захохотал.
– У меня нет начальства, глупая женщина! Говорят вам, я создатель империи. В моем распоряжении сотня вооруженных человек, и вместе с ними в этих горах я положу начало новой расе! – выпалил он, сверкая глазами.
– Вы сошли с ума! – воскликнула она.
– Сошел с ума? Это вы сошли с ума, потому что не понимаете, какие у меня возможности! Эта война обескровит Европу. Когда она закончится, все нации будут в изнеможении. И тогда настанет очередь Азии!
Если Лоренс может заставить арабов воевать на себя, то почему бы мне, турку, не создать государство из своих людей?
Тысячи турецких солдат дезертировали к англичанам. Еще больше перейдет ко мне, когда услышат, что турок воссоздает империю древнего Турана.
– Делайте что хотите, – сказала Ольга, считая, что он обезумел и потерял чувство реальности; такое часто случается во время войны, когда кажется, что мир рушится, и любая дикая идея выглядит легко выполнимой, – но, по крайней мере, не мешайте моей миссии. Если вы не дадите эскорт, мне придется ехать одной.