Ужас из кургана
В конце концов подозрения сосредоточились на чернокожем гиганте – рабе из Калабара, из племени людоедов. На одном из привалов негра сковали цепями и успокоено уснули, но в ту же ночь погиб юный Хуан Завилла. Погиб той же смертью, что и остальные. Но он отчаянно сопротивлялся и смог прожить еще некоторое время. Запекшиеся губы прошептали де Эстрадо имя убийцы.
Брилл прервался, оттирая со лба холодный пот и широко открытыми глазами прочел:
“...Добрый священник поведал истину, и де Эстрадо стало ясно, что убийцей оказался дон Сантьяго де Вальдес – вампир, питающийся кровью живых. Вспомнил де Эстрадо и предание и о некоем гнусном дворянине, обитающем в горах Кастилии еще со времен битв с маврами. Кровь беспомощных жертв давала ему бессмертие. Его убежище было раскрыто, и отвратительный злодей бежал – долгое время никто не знал куда именно. Очевидно, спасаясь от погони, он покинул Испанию на корабле, и теперь стало понятно, что спутники его погибли отнюдь не от чумы, а от клыков безжалостного вампира.
Чернокожего освободили, и все оставшиеся в живых люди отправились на поиски дьявольского отродья. Они нашли бестию невдалеке, безмятежно спящего в зарослях чаппраля. Вампир досыта напился крови последней жертвы и отдыхал. Хорошо известно, что вампиры, насытившись, погружаются в глубокий сон, подобно переваривающему добычу удаву, и тогда их можно пленить без опаски. Но, пленив вампира, люди задумались: каким образом уничтожить нежить? Вампир – и так давно уже умерший человек, а как же можно убить мертвеца?
Сначала было решено, что дон Энрике загонит в сердце дьяволу кол, а затем отрежет голову. Но при этом необходимо произносить святые слова, которые превратят давно уже мертвое тело в прах, а священник умер, и некому было правильно сделать это. Де Эстрадо сомневался: вдруг чудовище очнется во время ритуала?
Посовещавшись, они подняли и отнесли дона Себастьяна к находившемуся недалеко от стоянки старому индейскому кургану. Торопливо раскопав холм, испанцы выбросили из погребальной камеры кости и поместили внутрь вампира. Вновь насыпав землю, они помолились: да сохранит его так Господь до Судного дня...
Это место навсегда проклято! Мне жаль, что я не умер с голоду прежде, чем, польстившись на заработки, вернулся в это страшное место. Я с детства знал и этот ручей, и холмы, и курган с его жуткой тайной. Вы ни в коем случае не должны вскрывать этот курган, синьор Брилл, теперь вы знаете все и не должны будить дьявола...”
Рукопись обрывалась на этом месте торопливым росчерком карандаша, прорвавшего помятый лист.
С безумно колотящимся сердцем, бледный, как полотно, Брилл поднялся. Язык прилип к небу, парень с трудом произнес:
– Испанская шпора! Вот отчего она оказалась в кургане, кто-то из отряда потерял ее. И перемешавшиеся с землей слои угля... Мне следовало сразу же догадаться – холм уже вскрывали...
Стив поежился, его обступили темные видения. Только сейчас он понял, что наделал. Освобожденный киркой невежды, монстр без труда отодвинул запирающую плиту и выбрался из могильного мрака. Затем он припомнил темную фигуру, вприпрыжку несущуюся по холму к свету в окне хижины, сулящему человеческую добычу... и еще немыслимо длинную руку, мелькнувшую в тускло освещенном окне лачуги.
– Безумие! Лопес спятил, и я вместе с ним, ей-Богу! – жадно глотая воздух, пробормотал Брилл. – Нет на свете вампиров! А если они существуют, почему чудовище предпочло расправиться с Лопесом, а не со мной? Или вампир выжидает, захотел осмотреться и действовать дальше наверняка? К черту! Что за бред...
Он поперхнулся последними словами. Через окно на него уставилось внезапно появившееся лицо, беззвучно шевелящее губами. Ледяные, немигающие глаза проникали до самой глубины души... Брилл завопил, и отвратительное видение исчезло. Но воздух в хижине наполнился гнилостным, трупным запахом, таким же, что висел ранее над курганом. Дверь затрещала, медленно прогибаясь под напором извне.
Стив Брилл прижался спиной к противоположной стене, револьвер заплясал у него в руке, голова кружилась от проносившихся в голове мыслей, но отчетливой была одна – сейчас между ним и ужасным порождением мрака, пришедшим из тьмы веков, была лишь тоненькая деревянная перегородка. И вот он услышал стон удерживающей засов скобы, и дверь с грохотом рухнула внутрь...
Глаза Брилла расширились от ужаса, но он молчал – язык превратился в ледышку. Взгляд остановился, уставившись на высокую, смахивающую на огромную хищную птицу фигуру: пустые холодные глаза, руки с длинными черными когтями. Монстр был облачен в полуистлевшее платье старинного покроя, высокие сапоги со шпорами, шляпа с висящими полями и поникшим пером криво сидела на голове, превратившийся в сплошные лохмотья плащ свисал, словно крылья ночной птицы...
Чудовище протянуло костлявые руки и стремительно ринулось на Брилла. Ковбой выстрелил в упор и увидел, как от удара пули в грудь вылетел кусок материи. Вампир качнулся, но тут же выпрямился и с пугающей быстротой опять кинулся на Стива. Придушенный вопль вырвался из груди парня, он отскочил к стене, выронив револьвер из ослабевшей руки. Значит, мрачные старинные легенды гласили правду – против вампира человеческое оружие бессильно. Как можно убить того, кто мертв уже долгие столетия!
Когтистые пальцы сжались на горле Брилла, но страх отступил, молодой ковбой окунулся в горячку боя. Он дрался с холодной мертвой нежитью, отстаивая свою жизнь и душу, сражаясь так, как бились его предки-пионеры, бросая вызов суровой судьбе.
Подробностей смертельной схватки Брилл почти не запомнил. Он оказался погруженным в хаос, он рвал зубами, молотил кулаками, пинал мерзкую тварь, впившуюся в него длинными черными когтями пантеры и клацающую острыми зубами в опасной близи от горла.
Вцепившись друг в друга, они катались по полу, путаясь в складках зловонного плаща, поднимались и снова падали, натыкаясь на разбитую мебель. Ярость жаждущего крови вампира не могла преодолеть отчаяния и желания жить его противника.
В какой-то момент дерущиеся рухнули на стол, перевернув его, и лампа разлетелась вдребезги, ударившись об пол и разбрызгав горящее масло по стенам хижины. На Брилла посыпались горячие брызги, но в пылу сражения он не обратил на ожоги внимания. Его продолжали терзать чудовищные когти, бездонные глаза леденили душу, иссохшая плоть не поддавалась ударам, твердая, как сухое дерево. На человека накатила волна слепой ярости, и он дрался, как безумный, не реагируя на окружающее, а вокруг быстро занимались стены и потолок дома. Схватка продолжалась среди бушующих языков пламени, как будто на раскаленном пороге ада вели сражение демон и смертный. Брилл понял, что долго не выдержит, и собрал силы для последнего отчаянного удара. Перемазанный кровью, задыхающийся, он отшвырнул гнусного монстра, а затем снова бросился на него и обхватил настолько крепко, что вампиру не удалось разжать хватку. Приподняв чудовище, Брилл с размаху ударил его спиной о край стола – раздался хруст, как будто сломалась толстая ветка, вампир выскользнул из рук Брилла и распластался на полу в нелепой, изломанной позе. Но даже сейчас тварь еще не сдохла, извиваясь, как умирающая змея, тело пыталось подползти к Стиву, несмотря на сломанный позвоночник, а вспыхнувшие глаза сверлили его с голодным вожделением...
Едва не падая, задыхаясь от дыма, Брилл ощупью нашел дверной проем и выскочил наружу. Вытирая ладонью залитые потом и кровью глаза, он бросился бежать через заросли мескита и чаппораля, словно ему удалось вырваться из ада. И наконец, рухнул на землю в полном изнеможении. Повернувшись, он смотрел на пылающую хижину и благодарил Господа: огонь выжжет дотла не только его дом, он уничтожит записки Лопеса и обратит в прах кости дона Сантьяго де Вальдеса, не оставив о жутком вампире никакой памяти...