Песнь сауриалов

Но дело было не только в благодарности, ему нравилась дерзость Оливии. Хафлинг напоминала ему себя самого.
— Как дела? — спросил певец. — Уже больше года прошло с нашей последней встречи.
— Да. Действительно. Как ты, вероятно уже слышал, это лето было довольно суматошным. Я была у друзей в Приморье, они отговаривали меня от поездки, пока некоторые проблемы не были устранены. Если бы я знала, что ты в тюрьме, то появилась бы раньше, — сказала хафлинг. Она вытащила из чаши с фруктами большую сочную сливу и быстро и ловко съела ее.
— Мое заключение является чистой формальностью, пока не закончится новый суд, — объяснил Безымянный. — Даже эта дверь не запиралась, пока не появилась старая Морала и не подняла шум.
— Это жрица Милила? — спросила Оливия. — Та, которая все это устроила?
— Вы знакомы? — спросил певец.
— Встречались.
— А ты видела Элию?
— Как только я появилась здесь, то отправилась к тебе, — объяснила хафлинг. Она не сильно волновалась по поводу Элии, но вспомнила, что Безымянный относится к певице-наемнице как к дочери и вежливо спросила:
— Как наша дорогая Элия?
— Не знаю, — вздохнул Безымянный. — Она и Дракон прибыли в Тенистый дол на день позже Моралы, но та не пустила ко мне посетителей. А как ты прошла мимо стражи возле ворот башни?
— Видите ли, — начала хафлинг, вытащив из кармана плаща серебряную булавку, — просто удивительно с каким уважением относятся местные силы охраны порядка к этому значку с арфой и луной. Даже если он находится на груди маленького безоружного существа.
Безымянный иронически улыбнулся. Это он подарил вороватому хафлингу свой старый значок арфера. Согласно обычаю, он должен был поручиться за нее перед другими арферами, но он был лишенным доверия арфером. А сейчас Оливия воспользовалась этим значком, чтобы нарушить правило, установленное Моралой — Мастером-арфером.
— А ты понимаешь, — спросил Безымянный, — что до тех пор, пока я не восстановлен в правах, у тебя будут проблемы во взаимопонимании с арферами?
— А ты понимаешь, что у меня будут проблемы с арферами до тех пор, пока они не перестанут строить из себя и не оставят свою привычку изгонять и запрещать? Нечего тебе делать в этой дыре. Я приготовила для тебя на окраине города лошадь и провизию.
— Это ужасно мудро с вашей стороны, госпожа Раскеттл.
— Тогда вперед. — Оливия вскочила со скамеечки, подбежала к кровати и нетерпеливо топнула ногой.
Наклонившись вперед, Безымянный провел рукой по ее волосам. Обычно хафлинг терпеть не могла, когда люди похлопывали ее по голове. Но на самом деле Бард не похлопывал ее, к тому же он нравился ей больше других представителей человеческой расы, поэтому она не обиделась. Она смотрела на него, удивляясь, зачем ему вообще трогать ее.
— Ах, Оливия, — грустно улыбнулся он.
— Что случилось? — спросила она, отметив, что Безымянный назвал ее по имени, чего раньше не бывало.
— Ты думаешь, что я не способен организовать собственный побег, Оливия? — спросил он.
— Но ты еще здесь, ведь так? — уточнила Оливия. Она начинала злиться.
— Но не потому, что плохо разбираюсь в замках и отмычках. — Безымянный вытянул руку и показал Раскеттл медную проволочку, которую только что вытащил из ее волос. Он ловко закрутил блестящий кусочек металла, и тот исчез так внезапно, что Оливия не могла сказать, выкинул ли его Бард или засунул себе в рукав.
— Здорово, мне понравилось. А можно мне получить инструмент обратно? — спросила хафлинг.
— Он в твоих волосах, там, где и был, — ответил Безымянный.
Оливия провела рукой по волосам и нашла проволочку как раз за ухом, там, куда засунула ее.
— Это иллюзия, правильно? — предположила Оливия.
Безымянный хитро прищурился и ничего не ответил.
— Ненавижу, когда ты так делаешь, — фыркнула Оливия.
— Ты обожаешь, когда я так делаю, — возразил Безымянный. — Тебе не нравится, что ты сама не можешь так.
— Хорошо. Чтобы убежать отсюда, тебе не нужна моя помощь. Тогда почему ты все еще здесь?
— Потому что не хочу стать разыскиваемым беглецом, если в этом нет необходимости. Арферы примут здравое решение и освободят меня.
— Точно также ты думал двести лет назад. А почему ты решил, что приговор этого суда будет отличен от прежнего?
— В этот раз Эльминстер выступит в мою защиту, — сообщил Бард.
— Ты слишком уж сильно надеешься на этого старого лысуна.
— Арферы должны принять во внимание слова Эльминстера.
— И ты надеешься, что они все забудут, примут тебя обратно в свою организацию и восстановят в звании Мастера-арфера? — фыркнула Оливия.
— Естественно, — холодно ответил Бард.
— А потом? Приглашения к королевскому двору? Дворянские титулы в знак признания твоих талантов? Волшебники, умоляющие открыть твои тайны? Толпы учеников, готовых служить тебе?
— А почему это должно быть не так, как было раньше? — с самоуверенной улыбкой спросил Безымянный.
— Ты размечтался, приятель, — закричала Оливия. Ее раздражали его тщеславие и самоуверенность. — Проснись! Открой глаза! Эльминстеру противостоит не только Морала. Что касается оставшихся двоих, то, может быть, следопыт и пожалеет тебя, но эта певица-полуэльф — настоящий железный голем. Тебе нужно…
— Оливия замолчала, смущенная эхом собственного голоса. Она разозлилась из-за того, что этот глупый человек заставил ее потерять самообладание. — Тебе нужен план на случай непредвиденного развития событий, — прошептала хафлинг. — Если я окажусь права, а ты ошибаешься.
— Но если я убегу, а ты окажешься не права, то я слишком много потеряю, — с горячностью возразил Безымянный.
— Ты много потеряешь, если сам окажешься не прав. Береженного боги берегут. Поскольку ты уже сбежал из Цитадели Белого Изгнания, они могут подыскать для тебя местечко похуже — если, конечно, можно придумать место еще хуже.
Безымянный попытался сдержать дрожь в губах. Он провел двести лет в Цитадели Белого Изгнания, оттуда мог наблюдать за событиями, происходящими в Королевствах, но не мог в них вмешаться. Это было для него настоящей пыткой, но он мог представить и кое-что похуже. Хотя у него были и другие возражения против побега.
— Ты забываешь, что мы имеем дело с арферами, — уточнил он. — Они легко смогут меня выследить.
— Но ты и сам арфер, — возразила Оливия. — Если ты не собираешься почить на лаврах, то сможешь опередить их на шаг. Я нашла место, где ты сможешь спрятаться. Там никто не сможет найти тебя с помощью волшебства.
— Ты предлагаешь мне спрятаться за спиной Элии, — ответил Безымянный. Он вспомнил о заклинании, благодаря которому Элию и тех, кто путешествует с ней, невозможно обнаружить с помощью волшебства. — Забудь об этом. Я не собираюсь втягивать ее в это.
— Я имела в виду вовсе не Элию, — сказала Оливия. — Ты слишком плохо обо мне думаешь. Она — слишком простой способ. Я также говорила и не о волшебной мертвой зоне. Это тоже слишком просто. Кроме того, в подобных местах собирается слишком много всякого сброда. Я придумала кое-что получше. Если нам повезет, то арферы потратят время на слежку за Элией и проверку волшебных мертвых зон и упустят нас. Арферы вовсе не совершенны. Они тоже могут ошибаться. Почему они имеют над тобой такую власть?
— Потому что у них мое имя, — зло прошипел Безымянный.
Оливия пожала плечами и угостилась еще одной сливой.
— Тоже мне важность. Я тоже знаю. Путеводец. Путеводец Драконошпор, из клана Драконошпоров из Приморья, что в Кормире, — безразлично сказала она.
Подавив зевок, она прибавила:
— Твоим старшим братом был Джеррин Драконошпор.
Твою мать звали Эмели Винтер, а отца — Лорд Гулд. Твоим дедом был Патон Драконошпор. Припоминаешь?
Прислонившись к стене, Бард удивленно посмотрел на хафлинга. Прикрыв глаза, он тихо, как молитву, повторил названные Оливией имена.
— Удивлен? — спросила Оливия, не в силах удержаться от улыбки.
Бард взглянул на нее и молча кивнул.