Разлом

В конце концов Дьявольский Хвост был оставлен в покое. Но вот от него покоя ждать не приходилось. Десятки и сотни племен Измененных издревле использовали его для набегов на Арманию. Не спасали и многочисленные замки и крепости, выстроенные вдоль опушки. 
Выход из положения был найден архиепископом Лирнским только лет десять назад. По его инициативе между королем Армании и вождями нескольких наиболее крупных племен инуров был заключен негласный договор. Согласно договору племена инуров селились в этом отрезке Сумеречья и обязывались не только не вторгаться на арманийские земли, но и всяческим образом препятствовать нападению иных Измененных. 
Король в свою очередь обязался выплачивать инурам ежемесячное содержание, а также не трогать живущие в этом участке леса племена, если, конечно, они не станут нарушать границу. 
Инуры оказались надежными партнерами. Они не только напрочь перекрыли дорогу всем разбойничающим шайкам через Змеиный Хвост, но и обеспечили спокойствие в Сумеречье на несколько десятков километров к северу и к югу. 
Выгоды такого сотрудничества были очевидны, и Орден Святой Инквизиции смог отозвать часть своих сил с границ и перебросить их на борьбу с Измененными внутри страны. 
Расположение властей к инурам выросло настолько, что последнее время стали поговаривать о том, что архиепископ даже готов уравнять их с людьми. И хотя до официального объявления дело не дошло, различного рода попущения властей были уже заметны. Ходили упорные слухи о том, что принявшим истинную веру инурам уже разрешено селиться на землях вокруг Змеиного Хвоста. 
Так или иначе, но появляться там неко было равносильно самоубийству. 
– Какие тут могут быть мнения? – пробормотала Ири. – Будь моя воля, моей ноги бы там не было. 
– Да, я бы тоже воздержалась, – согласилась Инелия. – Впрочем, что-то мне подсказывает, что с Ингельдом нам будет гораздо спокойнее.
Он рассмеялся. 
– Что-то вы носы повесили, мои милые. И совершенно зря. Уверяю вас, нас ждет легкая прогулка. 
– Прогулка? – вскинула брови Ири. – Через этот Змеиный Хвост? 
Не удивилась только Инелия. После разговора с Жанной она была уверена – изменившийся Ингельд еще не один раз преподнесет им сюрпризы. И очень хотелось надеяться, что эти сюрпризы будут только приятными. 
– Именно, – кивнул Ингельд. – Я кое-что проверю, а вы, я надеюсь, получите удовольствие от встречи с нашими старыми «друзьями». 
– Но ведь там обитает чертова прорва этих самых «друзей»! – воскликнула Ири. – Или ты хочешь сказать, они нас не тронут? 
– Поверь, Ири, у них нет ни единого шанса. 
Ингельд улыбнулся, и Инелия невольно поежилась. От его улыбки веяло смертью, и неко отвернулась, страшась заглянуть ему в глаза. Она поймала себя на мысли, что впервые в жизни сочувствует инурам. 
 
Глава двенадцатая
1
Архиепископ оказался высоким черноволосым мужчиной лет сорока пяти. Длинное, испещренное шрамами лицо обрамляла короткая бородка с легкой проседью. Под белой ризой перекатывались мускулы, массивный золотой крест покоился на мощной выпуклой груди, которой могли позавидовать многие рыцари Святого ордена. 
Как всем было известно, двадцать лет назад Райнхард был одним из самых ревностных служителей Святой Инквизиции, а его имя наводило ужас на Измененных не меньший, нежели сейчас имя Жанны Аркийской. 
Но и сегодня, несмотря на приличный животик и епископскую ризу, Селена видела перед собой скорее крестоносца, нежели священнослужителя. 
– Удивлена? – раскатистым басом заметил архиепископ. – По глазам вижу, что в твой благообразный образ епископа я не вписываюсь, ну хоть ты тресни! 
– Ваше преосвященство...
Селена склонилась было в поклоне, но Райнхард тотчас же подхватил ее под руку и усадил в кресло. 
– Не будем тратить время на церемонии, – Райнхард уселся рядом. – У нас его и так осталось очень и очень мало. Итак, тебе удалось укрепить Печать? 
– Нет, – опустила глаза Селена. – Я очень старалась, но что-то пошло не так, и моя лучшая подруга погибла. Видимо, я где-то ошиблась... 
– Не нужно себя винить, – задумчиво отозвался архиепископ. – Если кто и виноват, то только я. Я не должен был поручать это дело такой юной девушке, но... У меня просто не было иного выбора. Я очень торопился. Отец говорил тебе, что одна Печать была уже разрушена? 
– Да. Но пока мы шли сюда... Я хочу сказать, что сейчас сломаны еще две Печати... 
И Селена подробно рассказала о том, что случилось с ней за время пути. Умолчала лишь о двух вещах – о магических способностях Киры, и о разговорчивом Тирри. Впрочем, эти двое не интересовали архиепископа. Куда больше Райнхард расспрашивал об Эльвире. 
– Значит, вы с Роландом подозреваете, что именно она сломала первую Печать? 
– Мы не знаем этого точно, – вздохнула Селена. – Но ведь Роланд видел ее в том храме, а потом он видел как она с легкостью расправилась с превратившимся Хранителем второй Печати. Наверное, она – демон, посланный помочь своему хозяину снова воплотиться на Земле. 
– Что ж, возможно, – кивнул архиепископ. – Как она выглядела? 
– Я могу поведать лишь то, что слышала от Роланда. Она моего роста и сложения, но у нее черные волосы и черные крылья, ну и, кроме того, она почти без одежды, – Селена потупила взгляд. – Так рассказал Роланд, но, может быть, если вы расспросите его, он сможет вспомнить еще что-нибудь. 
– В этом нет необходимости. Я узнал достаточно. Достаточно, чтобы обеспокоиться всерьез. Итак, получается, что две части поверженного Сатаны – Крылья и Глаз попали к этой самой Эльвире. Тебе удалось обезвредить Клыки, заключив их в себе, плюс есть еще одна часть, которая была сломана раньше прочих, но мы не знаем к кому она попала... – архиепископ растер виски, чуть тронутые сединой.
– Может это тоже сделала Эльвира? 
– Может быть...
Архиепископ надолго замолчал. Селене вдруг сделалось очень грустно. Собственный рассказ взбудоражил ее и она в очередной раз вспомнила Дану, оставшегося в одиночестве отца, несчастную Эльму, Киру, Роланда наконец... 
Стоило вспомнить о карнелийце, как его образ растворил в себе остальных и Селена к стыду своему поняла, что уже думает только о нем. Это настолько ее поразило, что она решила немедленно исповедаться в греховных помыслах архиепископу. 
Однако заглянув в суровое лицо Райнхарда, она передумала. В конце концов, рассудила она, у архиепископа и без нее хватает забот. Да и не было у нее привычки исповедываться кому-либо еще, кроме самого Господа. В Лангбурге был только один священник, ее отец, а к нему, с тех пор как Селена подросла, можно было подступить далеко не во всех случаях. 
– Селена, – наконец прервал молчание архиепископ. – Мне очень жаль, но я вынужден вновь просить тебя о помощи. Я догадываюсь, что ты, верно, всей душой стремишься домой, к отцу, но мне больше не к кому обратиться. 
– Я сделаю все, что в моих силах, ваше преосвященство.
– Селена, твоя чистота, невинность и преданность нашему Господу наделяет тебя необычайной божественной силой. Не владея особыми знаниями, не зная многих наших ритуалов, ты смогла снять с маленькой девочки проклятие. Ты смогла заключить в себе, как в темнице, часть самого ужасного существа во Вселенной. Поверь, на это способен далеко не каждый служитель Церкви. 
– Ваше преосвященство, – Селена зарделась. 
– Не нужно слов. Ты еще слишком юна и слишком мало знаешь, чтобы оценить то, что ты сотворила силой своей чистой души. Но я понимаю это очень хорошо. Именно поэтому я хочу попросить тебя сделать то, что окажется не под силу многим другим. Я хочу, чтобы ты нашла остальные Осколки Нечистого. 
– Но... – глаза Селены округлились. – Но ведь я...
– Грядет новое тысячелетие, и мы не должны допустить, чтобы Осколки попали в чьи-то недобрые руки, дочь моя. У тебя удивительная и редкая в наше время сила. Тебе не нужно тревожиться. Ты единственная, кто может справиться с этим.