Фиалки на снегу
Двери распахнулись и, словно шайка солдат-мародеров, в комнату ворвались Дельфиния, Лобелия и Рут.
— Какие новости из Лондона? — спросила Дельфиния, не в силах сдерживать возбуждение.
Изабель заколебалась. Ей вовсе не хотелось говорить правду, потому что тогда все трое начали бы требовать у нее денег. Но что ей оставалось делать? Все равно они скоро узнают все…
— Майлз уехал в Америку, — сказала Изабель мачехе.
— Но как мы без него поедем в Лондон? — проскулила Рут.
— Он оставил деньги в твое распоряжение? — спросила Дельфиния.
Изабель тяжелым взглядом посмотрела на мачеху: и зачем она задает вопрос, когда ответ и так известен?
— Заниматься денежными делами — не женское дело, даже при исключительных обстоятельствах, — заявила Дельфиния и продолжила, не ожидая ответа: — У тебя нет достаточного опыта. Мы будем разорены. — Отвернувшись, она прибавила: — Придется попросить Николаса заняться финансами нашей семьи!
Вот оно что, подумала девушка, мачеха хочет наложить руку на наследство своего приемного сына! Но она, Изабель, никогда не позволит этому моту, племяннику Дельфинии, запустить свою загребущую руку в состояние Монтгомери.
— В этом нет необходимости, — заявила Изабель. Ее мачеха остановилась, не дойдя до двери, и обернулась с изумленным выражением:
— Не хочешь ли ты сказать, что…
— Майлз заручился поддержкой герцога Эйвона, — сообщила ей Изабель. — В случае непредвиденных обстоятельств — которые, уверяю вас, вряд ли возникнут, — я должна обратиться за помощью к его светлости.
Лобелия и Рут схватились за руки, воодушевленные одним только упоминанием имени герцога.
— Герцог Эйвон так красив, он такой изысканный джентльмен! — защебетала Рут.
— Ты с ним встречалась? — спросила у нее Изабель, вопросительно приподняв бровь.
— Нет, но молва говорит…
— Ты хочешь сказать, сплетни.
— Все равно…
— О, у нас непременно должны возникнуть непредвиденные обстоятельства! — с энтузиазмом воскликнула Лобелия. — Тогда его светлость посетит Арден-Холл и влюбится в меня.
— В тебя? А я как же? — спросила Рут.
— Я старшая, поэтому герцог достанется мне, — заявила сестре Лобелия. — У него еще есть два брата, так что хватит на всех.
— Только представь себе, — Рут повернулась к Изабель, — по одному Сен-Жермену для каждой из нас! Мы навсегда останемся сестрами.
— Какая прекрасная мысль, — кисло проговорила Изабель.
Гизела хихикнула. Девушка повернулась к ней.
— Не смейся над…
Спохватившись, Изабель поспешно закрыла рот и попыталась сделать вид, что просто закашлялась.
— Вот, опять, — фыркнула Лобелия. — Опять на нее нашло! Ни один Сен-Жермен не пожелает жениться на девушке, которая разговаривает сама с собой.
— Я просто думала вслух, — заявила Изабель и, взглянув на мачеху, прибавила: — Я вполне могу вести дела дома Монтгомери сама; нет нужды обращаться к герцогу за помощью.
— Тем не менее я напишу его светлости и поблагодарю за готовность принять участие в делах нашей семьи, — объявила Дельфиния.
— Прекрасная идея, — сказала Изабель. — Попроси Лобелию и Рут помочь тебе составить письмо.
После их ухода Изабель снова опустилась на стул и тяжело вздохнула. Положительно, ей не везет. Теперь все эти три леди прохода ей не дадут, требуя денег, новых платьев, выезда в Лондон и осложнений в ведении дел, которые привели бы герцога Эйвона в их дом. А Изабель меньше всего хотелось, чтобы кто-то посторонний вмешивался в дела ее семьи.
— Дай им денег, платья и возможность выехать в Лондон, — посоветовала Гизела. — Тогда они забудут о герцоге.
Изабель с отчаянием посмотрела на нее.
— А может быть, и не забудут, — добавила Гизела. — Подумай вот о чем, дитя мое: несчастья и беды дают возможность показать, чего ты стоишь на самом деле.
Изабель поднялась и, пройдя через комнату, села на пол у камина, положив голову на колени покровительнице.
— Подозреваю, что Дельфиния попытается заставить меня выйти замуж за Николаса, — проговорила девушка. — Где же тот принц, который спасет меня?
— Ближе, чем ты думаешь, — ответила Гизела, ласково гладя белокурые волосы девушки. — Дай ему время…
— Время — это роскошь. Я им не располагаю: Майлз ведь уезжает за океан, — ответила Изабель.
— Дитя мое, тебе нужно стараться воспитывать в себе терпение, — сказала Гизела. — Судьба в мгновение ока может переменить все. Быть может, герцог как раз и станет твоим спасителем.
— Герцог Эйвон — не принц.
— Не все ангелы крылаты, — многозначительно улыбнулась Гизела. — И не всегда принцы носят короны…
2
«Принцы не всегда носят короны, а у ведьм не всегда вырастают бородавки на носу… Некоторые ведьмы как две капли воды похожи на мою мачеху…»
Эта нелепая мысль пришла в голову Изабель, пока она шла по длинному коридору второго этажа. Ее позвала к себе Дельфиния, и сомнений относительно содержания их беседы у Изабель не было. Дельфиния начнет говорить с ней либо о деньгах, либо — что еще хуже — о Николасе, к которому девушка испытывала глубочайшее отвращение. Уже многие годы Дельфиния строила планы союза двух семей, не обращая внимания на сопротивление Изабель.
Дойдя до дверей гостиной, Изабель привычно дотронулась до медальона с портретом матери, тихонько постучала и вошла. Остановив взгляд на Дельфинии, сидевшей в кресле у камина, Изабель пожалела, что не разрешила Гизеле сопровождать ее.
— Присядь рядом со мной, — предложила девушке Дельфиния. — Хочешь выпить чаю с печеньем?
«Да, некоторые ведьмы выглядят точь-в-точь, как моя мачеха», — снова подумала Изабель, подходя к камину. Она опустилась в кресло около мачехи и спросила:
— О чем ты хотела поговорить со мной, Дельфиния?
— Никогда не могла понять, почему ты не хочешь считать меня матерью, — проговорила Дельфиния, придав своему лицу обиженное выражение. Однако Изабель было не так легко обмануть.
— Это одна из великих тайн бытия, — ответила она, глядя прямо в глаза мачехе.
— Должно быть, так, — слабо улыбнувшись, ответила Дельфиния. — Налить тебе чаю?
— Нет, благодарю. Если ты собиралась говорить о…
— Я пригласила тебя к себе вовсе не за тем, чтобы просить денег, — прервала ее Дельфиния и уставилась на огонь в камине. — Я хочу поговорить о твоей помолвке с Николасом.
— Я не люблю вашего племянника и никогда не выйду за него замуж, — резко заявила Изабель. Она столько раз отвергала замужество с Николасом де Джуэлом, что уже начала сомневаться — знает ли ее мачеха значение слова «нет».
Дельфиния только махнула рукой:
— Брак — это одно, а любовь — совсем другое. Это всем известно. Со временем ты полюбишь моего дорогого Николаса так же крепко, как я.
«Нет, никогда не будет этого», — подумала Изабель, но вслух ничего не сказала.
Дельфиния поднялась и начала расхаживать взад и вперед по комнате, словно пыталась найти нужные слова. Наконец она заговорила весьма деловым тоном:
— Я взяла на себя смелость составить свадебный контракт. Как только Николас приедет сюда, ты его подпишешь.
— Нет, не подпишу, — твердо возразила Изабель.
— Теперь, когда Майлз уехал, я твоя опекунша, — заявила Дельфиния, останавливаясь перед креслом Изабель. — Барон Николас де Джуэл — красивый и обаятельный джентльмен. Любая женщина будет счастлива назвать его своим му-жем.
— Любая, но не я, — решительно сказала Изабель. — Николас де Джуэл очень уж похож на хорька. Мне тошно даже находиться в одной комнате с ним!
Внезапно Дельфиния развернулась и ударила девушку по лицу.
Прежде никто и никогда не поднимал на нее руку.
Борясь с желанием дать сдачи, Изабель медленно поднялась, поднеся руку к горящей щеке. Ее глаза сузились.
— Да простит тебя господь, — проговорила она.
Дельфиния не успела ничего ответить. Изабель резко повернулась на каблуках и прошла к дверям, говоря словно бы про себя, но так, чтобы Дельфиния услышала ее: