Мир Призраков
— Империя будет вести войну с пришельцами, — сказала Дайана, и в ее голосе прозвучала печальная уверенность.
— Это неизбежно, — подтвердил Сайленс. — Они будут распространять колонии своей поросли, искать новые и новые территории для заселения — и поневоле столкнутся с мирами, заселенными людьми. А поскольку их существование основывается на захвате и подчинении всех форм жизни, которые встречаются на их пути, я не представляю, как наши две цивилизации могут мирно ужиться. Ты же видела изображение планеты пришельца, хранящееся в кристалле памяти. В их жизни отсутствуют такие понятия, как мир, дипломатия или обоюдные интересы. Они живут исключительно благодаря тому, что захватывают, подчиняют и вовлекают в свою биосистему все, с чем встречаются. Возможно, они даже не увидят в нас разумных существ — только новый генетический материал, необходимый для их деградирующей цивилизации. Они несут смертельную угрозу всей Империи, но Империя знает, как бороться с врагами. По-видимому, не избежать большой войны — самой кровавой и ужасной в истории, войны за выживание человечества.
— Ты прав, — сказал Кэррион. — Если Империя встретит цивилизацию столь же агрессивную и прямолинейную, как она сама, война будет идти до полного уничтожения одной из сторон.
— Верно, — согласилась Фрост. — Это будет потрясающая битва! Только поскорее бы!
Наступила пауза. Все переглянулись и решили сделать вид, что не поняли слов разведчицы. Сайленс откашлялся.
— Я думаю, нам надо возвращаться на катер. Близится ночь, и здесь станет еще холоднее, чем днем. Один, как я понимаю, ты поддерживаешь связь с нами? Как проходит ремонт катера? Готов ли ты встретить нас на борту?
— Ремонт прошел успешно, капитан. Катер готов к взлету в любую секунду. Тем не менее я боюсь, что на борт никто из вас не попадет.
Последовало затяжное, угрюмое молчание, но когда Сайленс заговорил, его голос был тверд и спокоен.
— Как тебя понимать? Мы же договорились, что, если спасем Базу и ее имущество от разрушения, ты переправишь нас в карантин «Ветра тьмы»?
— Я соврал, — признался искусственный мозг, — Моя программа позволяет мне быть гибким в экстремальных ситуациях. Для меня было важно заставить вас действовать на благо Империи, спасти Базу и находящееся там оборудование, поэтому я и пошел на хитрость. У меня не было намерений допускать вас на борт катера. Я уверен, что все вы инфицированы спорами пришельца, а я должен защитить от них «Ветер тьмы».
— Послушай, компьютер, — нахмурился Сайленс. — На Ансили после наступления темноты устанавливается арктический холод. База разрушена. Ты не можешь оставить нас здесь!
— Могу, капитан. Моя программа предусматривает и такой вариант.
— К черту все это! — прервала их беседу Фрост. — Компьютер, код «красная семерка»! Подтвердите прием.
— Код «красная семерка» подтверждаю!
— Обеспечьте подзарядку двигателей и приготовьтесь переправить нас на «Ветер тьмы» для прохождения карантина.
— Слушаюсь, разведчица.
Сайленс недоуменно взглянул на Фрост.
— Код «красная семерка»?. Я не знал такого пароля в системе безопасности.
— Я тоже, — сказала Фрост. — Но не так давно я самовольно разузнала этот код. Мне казалось, что он пригодится нам когда-нибудь. Да и к тому же разведчики должны проявлять инициативу. Теперь компьютер будет выполнять любые наши распоряжения. Я права, Один?
— Да, разведчица. Я буду служить вам в пределах своей программы. Я готов выполнять ваши приказы, я…
— Компьютер!
— Да, разведчица?
— Заткнись!
— Слушаюсь.
Сайленс взглянул на Кэрриона и кивком предложил ему поговорить один на один. Отступник молча согласился, и они отошли на некоторое расстояние от Дайаны и Фрост.
— Мое предложение о прощении для тебя остается в силе, — тихо сказал Сайленс. — Твой опыт в борьбе с пришельцем делает тебя уникальным специалистом для Империи. Империи потребуются твои знания. Ты мог бы вернуться с нами, Шон. Со мной. Тебя бы взяли на службу, ты мог бы опять стать разведчиком. За десять лет многое изменилось. Ты бы получил значительную свободу действий. И мы опять были бы вместе, как в старые добрые времена. Что ты скажешь на это?
Отступник пристально посмотрел на него.
— Меня зовут Кэррион-Ворон, капитан. Шон давным-давно умер. У меня нет желания возвращаться в Империю, к ее грязной политике, ненависти и вражде. Я навсегда покинул тот мир. Теперь, когда я уже десять лет иду путем эшрэев, я не вернусь к земной цивилизации. Я не смогу быть только человеком. Перед вашим прилетом я был частью песни леса, частью эшрэев. Я забыл о своем прошлом. Ты для меня — всего лишь призрак, Джон, эхо прошлого, которое не имеет для меня серьезного значения. Я не просто забыл о земной цивилизации, я обошел ее.
— А где же ты будешь, когда начнется война? — спросил Сайленс.
— С моим народом, — ответил Кэррион. — С эшрэями.
— Мне жаль расставаться с тобой, Шон. Послушай меня! Зачем нам новая разлука?
— Мы расстались десять лет тому назад. Сейчас слишком поздно поворачивать все вспять. Мы уже не те люди, что прежде. Я принадлежу этому миру.
— Проще говоря, — раздался голос Фрост, — он стал туземцем.
Сайленс и Кэррион резко повернулись в ее сторону. Никто из них не заметил приближения Фрост, но на то она и была разведчицей.
— Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — предложил ей Кэррион. — Я чувствую, что песня эшрэев находит отголоски в твоей душе. Я могу обучить тебя законам эшрэев, посвятить в такие тайны, о которых ты и не мечтала. Твою душу ждут сокровища, которыми ты будешь вечно владеть.
— Нет, благодарю, — отказалась Фрост. — Пришельцев надо уничтожать, а не жить по их законам. Время идти, капитан!
— Да, — сказал Сайленс. — Я тоже так думаю.
Дайана подошла, чтобы узнать, о чем они говорят, и с неловкостью переводила взгляд с одного озабоченного лица на другое.
— Капитан, прежде чем мы вернемся на борт катера, могу я задать вам вопрос?
— Конечно, экстрасенс. Задавайте.
— Почему искусственный мозг назвали Один?
— Он похож на древнее божество земных племен, — объяснил Сайленс.
Единственный, кто улыбнулся словам капитана, был Кэррион. Дайана и Фрост непонимающе переглянулись.
— Теперь в Империи, наверное, не преподают мифологию? — спросил Кэррион.
— Только очень кратко, — ответил Сайленс. — Очень многое подверглось цензуре или упразднено как не представляющее интерес. Руководство считает, что старые мифы могут натолкнуть людей на нежелательные мысли. На опасные мысли.
— Тогда, наверное, сейчас будут рождаться новые мифы, — сказал Кэррион. — По-моему, один из них мы создали сегодня. Через сто лет о нас и о наших поступках будут писать в исторических хрониках. И какими мы в них предстанем, какими нар запомнят? Или, вернее, какими нас разрешат запомнить? Но истина — живучая вещь, она переживет все мифы и легенды, и мы, четыре призрака, будем появляться в Империи через много лет после того, как навечно покинем этот мир.
Он кивнул каждому на прощание и стал удаляться к туманной дымке, пока совсем не исчез из виду в металлическом лесу планеты Ансили.