Темное сердце Лондона

Его взгляд постепенно сосредоточился на мне. Я стёр остатки паутины с его лица платком Джоанны. В глазах была жизнь, но в них не было узнавания, не было сознания. Мы с Джоанной без умолку громко и успокаивающе разговаривали с ним, в то же время дюйм за дюймом разрывая кокон, пока наконец не проделали достаточно большое отверстие, чтобы вытащить Эдди на свободу. Его тело было безвольным, он даже не пытался нам помочь. На нём всё ещё было старое серое пальто, только теперь на этой тряпке появилось куда больше прорех и заплат, она пропиталась какой-то дрянью и потемнела от пятен крови.
Мы оттащили его от кокона, но он не стоял на ногах, поэтому мы опустили его на пол и посадили, прислонив спиной к стене.
Теперь Эдди тяжело и шумно дышал, словно давно этого не делал и забыл, как нужно дышать. Я даже не хотел думать, сколько времени он провёл в коконе и что пребывание там с ним сотворило. У меня были сотни вопросов, но я продолжал успокаивать Эдди, пытаясь вернуть к жизни, пытаясь вытащить его оттуда, куда он спрятался, чтобы не сойти с ума.
Наконец его глаза остановились на мне.
— Все хорошо, Эдди, — повторил я. — Это я, Джон Тейлор. Мы тебя вытащили из этой… штуки. Силы вернутся к тебе, ноги окрепнут, и тогда мы уйдём отсюда на Тёмную Сторону. Ты меня слышишь, Эдди?
В его немигающих глазах появилось осмысленное выражение, но страх остался. Его рот медленно открылся, и я придвинулся поближе, чтобы разобрать, что он скажет. Эдди говорил хрипло, тихо, словно давным-давно не разговаривал.
— Джон… Тейлор. После стольких лет. Ты… ублюдок. Тебе прямая дорога в ад.
— Что? — Я поражённо отпрянул. Наверное, он не понял, что произошло. — Я собираюсь вытащить тебя отсюда, Эдди. Всё будет хорошо.
— Хорошо никогда уже не будет… Больше никогда. И все из-за тебя. Все.
— Эдди…
— Я должен был убить тебя… когда мог. Пока ты… не уничтожил нас всех.
— Что вы такое говорите? — решительно вмешалась Джоанна. — Мы только что сюда пришли! Он ничего не сделал! Мы попали в провал во времени!
— Тогда будь проклят, Джон… за то, что ты ещё сделаешь.
— В чём ты меня обвиняешь? — переспросил я, чётко выговаривая слова. — В чём-то, чего я ещё не сделал? Эдди, ты же знаешь, я никогда не сделаю ничего, что может привести мир к концу. По крайней мере, добровольно. Ты должен мне все рассказать. Скажи, что нужно сделать, чтобы предотвратить катастрофу?
На губах Эдди Бритвы появилась безжалостная улыбка.
— Покончи с собой.
— Вы выдали Джона Косильщикам, — гневно заявила Джоанна. — С чего мы должны вам верить? Может, лучше не спасать вас, а запихнуть обратно в кокон?
— Мы этого не сделаем, Эдди, — поспешил заверить я, потому что в его глазах снова появился страх. — Пойдём с нами. Помоги мне предотвратить конец света. До границы провала уже недалеко. Я смогу проломить стену и вывести нас отсюда. Туда, где наш дом.
— Назад… в прошлое?
Тут я задумался. Если Эдди Бритва был здесь просто потому, что дожил до этих дней, могу ли я его отсюда забрать? Способна ли Тёмная Сторона выдержать двух Эдди? Я отбросил эту мысль. Какая разница! Я всё равно не могу бросить Эдди здесь. В темноте, в этом жутком коконе. Есть вещи, которые нельзя сделать, а потом считать себя человеком.
Мы с Джоанной поставили его на ноги, теперь он уже смог стоять и идти. Даже после того, что с ним случилось, он оставался Эдди Бритвой, твёрдым как кремень. С нашей помощью он пересёк комнату, и мы вытолкнули его из дыры наружу.
Едва оказавшись на улице, мы снова услышали звуки. Эдди тоже услышал их и съёжился, но лишь на мгновение. Потом взгляд его стал уверенным, рот решительно сжался. К тому времени, как мы добрались до главной улицы, Эдди уже мог идти сам. Что-то обрушилось на него, что-то ужасное, но Эдди Бритва остался самим собой.
— Как получилось, что ты один сумел выжить? — наконец спросил я. — И насколько это далёкое будущее? Я только что вернулся на Тёмную Сторону после пяти лет отсутствия. Это поможет тебе определиться со временем? Скажи, Эдди, сколько прошло веков со времени падения города?
— Веков? — переспросил Эдди. — Только кажется, будто миновали века. У меня всегда было прекрасное чувство времени. Прошли не века, Джон. Прошло всего восемьдесят два года с тех пор, как ты нас предал и Тёмная Сторона пала.
Мы с Джоанной обменялись взглядами, потом посмотрели на пустой город. Разрушенные здания, беззвёздное, безлунное небо.
— Как город мог дойти до такого состояния всего за восемьдесят два года?
— Ты очень старался, Джон. Всё это произошло из-за тебя. Из-за того, что ты сотворил! — Эдди старался говорить яростно, обличающе, но для этого он был ещё слишком слаб. — Всё человечество исчезло из-за тебя. Мир погиб. Холод, разруха, и единственные уцелевшие живые существа — личинки, засевшие в гниющих фруктах. В живых остался я один. Потому что я не могу умереть. Это условие сделки, которую я заключил много лет назад на улице Богов. Идиот. Кретин! Я пережил всех и все, кого знал и любил. Я видел крушение своих надежд, превратившихся в ночные кошмары. И теперь я очень хочу умереть, но не могу.
— Но что именно сделал Джон? — спросила Джоанна. — Что он сделал такого, отчего мир рухнул?
— Тебе не следовало разыскивать твою мать, — объяснил Эдди. — Ты не справился с тем, что нашёл. Ты не выдержал правды.
— Продолжай, Эдди, — нетвёрдым голосом попросил я. — Ты сейчас идёшь домой. Обратно в нормальное время, на Тёмную Сторону, которую мы хорошо знаем. И, клянусь, мы найдём способ предотвратить это. Я лучше умру, чем допущу такое.
Эдди Бритва отвернулся, чтобы не смотреть на меня. Он втянул в себя воздух так, словно давно уже ничего подобного не делал. Теперь, когда он передвигался более или менее нормально, мы бодро шагали к дальней границе провала. Но мы ещё не сошли с большой улицы, когда начался новый кошмар.
Они выползли из дыр в земле — спереди, сзади, отовсюду. Тёмные, блестящие, гибкие, они с трудом протискивались наверх сквозь трещины в пыльной мостовой.
Мы остановились как вкопанные и молча уставились на них. Повсюду, куда ни посмотри, виднелись длинные паучьи лапы, покрытые хитином тела, фасеточные глаза, цокающие жвала и, конечно, длинные подрагивающие усики. Я никогда ещё не видел такого множества насекомых неизвестных видов, к тому же неестественно огромных. Из развалин выбирались все новые твари, спускались по осыпающимся стенам, легко выдерживавшим их вес… Насекомые были очень лёгкими, несмотря на свою величину. Вновь прибывшие присоединялись к своим собратьям, кишащим вокруг нас.
Шевелящийся живой ковёр покрыл уже всю дорогу. Самые мелкие из насекомых были приблизительно дюймов шесть в длину, а самые крупные — два, а то и три фута, и их зазубренные жвала вполне могли без труда отхватить человеку руку или ногу. Некоторые твари заползали на спины других, чтобы лучше нас видеть. Но пока все они держались на расстоянии.
Я почувствовал приступ тошноты. Не выношу насекомых!
— Что ж, — заговорил я как можно спокойнее. — Я всегда считал, что в конце концов насекомые унаследуют мир. Но я и представить себе не мог, что они станут такими большими.
— Это тараканы, — пояснила Джоанна полным ненависти тоном. — Отвратительные существа. Нужно было почаще их давить.
Она замахнулась на одного из них зажигалкой, и насекомые слегка подались назад.
Похоже, они побаивались света. Теперь он не нёс с собой прежней угрозы, но инстинкт самосохранения остался. Может, воспользовавшись этим, пробить себе дорогу и удрать? Я посмотрел на Эдди и, к своему ужасу, увидел, что он тихо плачет. Что они с ним сделали? С великим и ужасным Эдди Бритвой, Злым божеством опасной бритвы? Почему он плачет при виде горстки мерзких жуков?
Я так разозлился, что потерял дар речи. Прежде чем я уйду отсюда, ползучим тварям придётся заплатить за всё, что они сотворили.
— Это… омерзительно, — пожаловалась Джоанна. — Мы попали в совершенно дикий мир, примитивный и гадкий.