...И белые тени в лесу

И тотчас разошлись в разные стороны.
Аксель увел за собой Арильда и Каролину, то есть Карла, а Вера и Амалия последовали за нами с Розильдой к ней в комнату. У Розильды был собственный этаж со спальней, комнатой для занятий, гостиной и двумя небольшими комнатами, которые называли кабинетами.
Вера спокойно рассказывала о различных деталях убранства, о комнатных цветах, о картинах и всевозможных предметах, стоявших вокруг, а Амалия молча шла рядом, скрестив руки на груди.
Когда Вера обо всем рассказала, в воздухе повисло молчание. Все вдруг нерешительно посмотрели друг на друга. Волосы у Веры были собраны в небольшие букли, свисавшие над ушами, словно два кухонных крючка для посуды. Когда Вера чувствовала себя неуверенно, она начинала крутить одну буклю указательным пальцем, нервно наворачивая на него колечки. Именно этим она теперь и занималась. Заметив, что Вера волнуется, Амалия положила руку ей на плечо.
– Вера, голубушка, может быть, мы пойдем? Пусть девушки познакомятся. Не скучайте!
Она кивнула и повела Веру к двери.
– Надеюсь, все будет замечательно.
На пороге Вера обернулась и, улыбнувшись, попыталась нас приободрить:
– Если что, я в оранжерее!
И вот они ушли.
Розильда тотчас метнулась к двери. Я решила, что она боится оставаться со мной наедине, но она всего лишь прикрыла дверь поплотнее. Она мельком взглянула на меня, словно спрашивая, не против ли я. Ничего против этого я не имела. По-моему, наоборот, хорошо, что никто не сможет войти сюда неожиданно.
Я смутно представляла себе, что мы будем делать, – наверное, надо было подготовиться к этой встрече, зря я об этом не подумала. Розильда подошла к окну, а я думала о том, хочет ли она, чтобы я последовала за ней и встала рядом. Никаких знаков она мне не подавала, поэтому я осталась стоять на своем месте в полной нерешительности. Мне казалось, что лучше пусть Розильда начнет первая.
Она неподвижно стояла, повернувшись ко мне спиной.
Мы находились в гостиной. Со всех сторон тикали настенные часы, больше не было слышно ни звука. Я прислушивалась к тиканью, пытаясь различить голоса разных часов.
Прошло несколько минут. Розильда достала блокнот. Я заметила, что на шее у нее висит золотая ручка на золотой цепочке. Розильда быстро написала что-то в блокноте, подошла и протянула его мне. Я прочитала:
«!!!!!!!!!!!! ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? – Я ЖДУ!»
– Я тоже, – ответила я, засмеявшись. Тогда она написала:
«Я хочу, чтобы что-нибудь произошло!»
– А что должно произойти?
«Ты что, не знаешь? Разве ты здесь не за этим?» Я покачала головой, мне стало немного боязно, потому что я даже не догадывалась, чего она от меня ждет. Я сказала:
– Я здесь, чтобы тебе было не скучно. Но каких-то необыкновенных событий я тебе обещать не могу. Если ты ждешь от меня именно этого, то будешь разочарована.
Она пожала плечами и, склонившись к блокноту, написала:
«Да нет, я ничего такого не жду. Просто надеялась. Знаешь, здесь никогда ничего не происходит. Никакой романтики – не то что в книгах. И любви тут тоже нет. Одни только грустные тайны».
Протянув блокнот, Розильда впервые посмотрела мне прямо в глаза. Во взгляде ее читалось нечто среднее между упрямством и просьбой. Потом она резко выхватила у меня блокнот и с молниеносной быстротой написала:
«Тебе наши тайны знать нельзя! Помни об этом. И никогда не спрашивай!»
С очень серьезным видом она кивнула на эти строки и даже подчеркнула последние слова ручкой. Я пообещала не спрашивать. Тогда Розильда, на минуту задумавшись, написала:
«Если я захочу, чтобы ты спросила, я сама тебе об этом скажу, и тогда ты сможешь расспрашивать обо всем».
Вот этого я не поняла. Засмеявшись, я покачала головой. Розильда нетерпеливо взмахнула ручкой:
«Ну это же не значит, что я на все буду отвечать!» – написала она.
– Нет, конечно. Но какой тогда толк от моих расспросов, если ты не собираешься отвечать?
«Все правильно. Просто я сама хочу решать, нужно ли мне, чтобы ты меня о чем-нибудь стала спрашивать».
– Почему тебе может быть «нужно»?.. Ты про что?
«Ведь твои вопросы говорят людям о том, что ты думаешь. И если ты будешь расспрашивать меня, я таким образом смогу получить ответ на свои собственные вопросы, а ты об этом даже не узнаешь. И тайны не будут раскрыты».
– А ты хитрая! – удивленно воскликнула я. Розильда хлопнула в ладоши и рассмеялась, довольная своей изобретательностью.
«Теперь понимаешь?»
– Кажется, да.
Она с важным видом кивнула.
«Это было бы интересно. Но сначала нам надо узнать друг друга поближе».
Беседа становилась все более увлекательной. То, что Розильда была немой, совершенно нам не мешало. Она писала в своем блокноте почти так же быстро, как я говорила. Теперь она кивнула на стул, предлагая мне сесть, а сама уселась напротив. Поигрывая золотой ручкой, Розильда задумчиво смотрела перед собой. Щеки ее порозовели. Красивое лицо приобрело решительное и одухотворенное выражение. Ручка снова забегала по бумаге. «Меня узнать сложно. А тебя?»
– Не знаю. Это зависит от того, кто пытается меня узнать и понять.
«Ну сейчас же речь идет обо мне!»
Она дерзко расхохоталась. Я тоже засмеялась в ответ. Потом я сказала:
– В одном я уверена наверняка: я хочу с тобой подружиться. А в остальном все зависит от тебя.
Розильда сидела, молча глядя на меня. Вдруг она отвела взгляд, погрузившись в свои мысли, пососала кончик золотой ручки и загадочно улыбнулась. Затем она перевернула страницу в блокноте и написала:
«А твой брат? Его понять сложно?»
Мой «брат»!.. Я вздрогнула, сейчас мне ужасно не хотелось заводить разговор о Каролине. Все было так хорошо, ну зачем портить такие минуты враньем! Нет, это уж слишком – делать приятную мину при плохой игре, сидеть тут и разглагольствовать о Каролине, называя ее своим «братом». Это же настоящий обман! Поэтому я молча залилась краской. Розильда это заметила.
«Почему ты покраснела?»
Я попыталась объяснить, будто я чуть что – сразу краснею, а часто так вообще без всякой причины, я и сама этого не чувствую. Кажется, Розильда мне не поверила. Она шаловливо улыбнулась и написала:
«Я знаю, мне не стоило спрашивать. Извини! Но без причины никто никогда не краснеет. Я заметила, как ты покраснела, когда сегодня увидела моего брата Арильда. По-моему, когда я сейчас вспомнила про твоего брата, ты подумала о моем – и, следовательно, таким образом, это мой брат заставил тебя покраснеть».
Ну что я могла на это сказать? Да, Розильда меня озадачила. Значит, пока мы завтракали, она потихоньку за всеми наблюдала и ничего не упустила из виду, а я-то думала, что она сидит и лучезарно улыбается, думая о чем-то совершенно другом. Да, с Розильдой надо быть начеку!
Передо мной была зоркая и проницательная девушка, совсем не похожая на трепетную лань, за которую я ее приняла поначалу.
Я осторожно подняла взгляд. Розильда была достаточно деликатной, она протянула мне блокнот и все то время, пока я читала, смотрела в сторону. Блокнот лежал у меня на коленях. Я протянула его Розильде, мне нечего было на это сказать, и желания продолжать разговор о моем «брате» у меня тоже не было. Она забрала блокнот, но тотчас положила его на стол.
Я посмотрела по сторонам. В конце комнаты стоял небольшой изящный книжный шкаф со стеклянными дверцами. А в ее кабинете я видела множество книжных полок.
– У тебя много книг? – спросила я.
Розильда оживленно кивнула, взяла блокнот и встала. Я поняла, что она хочет показать мне свой кабинет.
Это была большая комната, но не многое в ней говорило о том, что кто-то сидит здесь подолгу и занимается. Тут даже не было настоящего письменного стола, только два секретера с множеством ящичков и отделений. Книги тоже не были связаны с учебой – по большей части романы и сборники стихотворений. Но в дальнем углу комнаты стоял мольберт, и тут я вспомнила, что Амалия рассказывала о пейзажах, которые рисует Розильда. Ее покойная мама тоже любила рисовать.