Последняя бурская война
Включая в себя ряд заявлений и требований по отношению к племени амасвази, а также вопрос по поводу спорной пограничной линии, оно заканчивалось следующими словами:
«Хотя правительство Южно-Африканской республики никогда не стремилось и сейчас не стремится к тому, чтобы между ним и вами сложились отношения недоверия и вражды, тем не менее во избежание серьезных последствий и для вашей же пользы вам следовало бы все обдуманно взвесить и принять решение; тем более, что со своей стороны вам также не мешало бы сохранить между нами отношения мира и дружбы».
Министр по делам туземцев в Натале комментирует данное послание следующим образом: «Тон данного послания к Кетчвайо не очень-то дружелюбный, он скорее ультимативный, и если бы правительство Трансвааля находилось в положении, отличном от того, в котором оно находится сейчас, то из данного послания следовало бы понимать, что правительство намерено действовать в принудительном порядке в случае, если требования, изложенные в нем, не будут тотчас же выполнены; но я склонен полагать, что намерения у правительства совсем иные и что передача копии послания правительству Наталя сделана с целью уведомления его о том, что правительство Трансвааля провозгласило территорию, являющуюся яблоком раздора между ним и зулусами, собственностью республики и что оно намерено занять эту территорию».
На территориях, по которым было принято решение, ставшее известным как «решение Кита», суть которого сводилось к тому, что по просьбе обеих сторон губернатор Наталя Кит проложил пограничную линию, отделяющую буров от некоторых туземных племен, бурское правительство повело себя еще более вероломно, поскольку туземцы из этих мест были сравнительно миролюбивы и вряд ли смогли бы оказать сопротивление.
18 августа 1876 года исполняющий обязанности президента Жубер объявил о том, что пограничная линия будет проходить намного южнее той линии, которая была намечена м-ром Китом, в связи с чем к республике с ее безразмерными границами отходят дополнительные земли. В правительственном уведомлении, датированном тем же числом, предлагается всем желающим приобрести земельные наделы, отныне объявленные собственностью республики, направить заявки в адрес земельного комитета для решения этого вопроса.
6 марта 1876 года другой вождь из тех мест (Монтсиоа) пишет губернатору Западного Грикваленда следующее:
«Мой друг, хочу информировать вас о делах отдельных лиц, связанных с бурами. Один из моих слуг получил серьезную травму головы в результате удара, нанесенного ему кем-то из прислуги буров, от которой он скончался. С другим моим человеком обошлись не менее жестоко: какой-то бур затянул его шею вожжами, затем сел верхом на лошадь и потащил за собой. Мой брат Молема, который все это видел расскажет вам об этом со всеми подробностями».
Рассказ Молемы звучит так: «Человек, на которого напали, остался жив; ему проломили череп. Нападение совершил бур по имени Вессельс Баденхорст, который бессовестным образом издевался над человеком, бил его, пока тот не потерял сознание, а когда он пришел в себя, то тот затянул у него на шее петлю и заставил бежать до усадьбы рядом с лошадью, которая неслась галопом. В усадьбе он привязал его к колесу подводы и бил до тех пор, пока г-жа Баденхорст не остановила своего мужа».
Хотя буры враждовали и с зулусами и с туземцами, проживающими на территории, отошедшей к республике согласно решению Кита, у них все же был один союзник из кафров – его звали Умбандени и он был предводителем племени амасвази. Этот союз был заключен при обстоятельствах столь необычных, что о них стоит вкратце рассказать.
Зимой 1875 года м-р Рудольф, ландрост из Утрехта, отправился в Свазиленд и, следуя примеру правительства Наталя в отношении племени Кетчвайо, от имени и по поручению бурского правительства произвел коронацию Умбандени. Далее он заключил с ним союзный договор и обещал помощь в виде отрядов «коммандос» в случае нападения зулусов. А теперь наступает удивительный момент всей истории.
18 мая 1876 года приходит послание от этого самого Умбандени на имя сэра Х. Булвера, выдержку из которого я привожу ниже:
«Мы, посланники нашего предводителя, от его имени благодарим правительство Наталя за информацию, поступившую прошлой зимой, о возможном нападении на нас зулусов, которую передал м-р Рудольф. По поручению нашего предводителя мы также выражаем благодарность правительству Наталя за принятые меры по предотвращению возможного нападения и за указание направить отряд бурских „коммандос“ для оказания помощи в случае необходимости, а также за назначение м-ра Рудольфа начальником отряда „коммандос“ для проведения коронации Умбандени и заключения с ним и его людьми договора по поручению правительства Наталя…» Правительство Трансвааля обратилось к Умбандени с предложением принять подданство, но он категорически отказался. В протоколе по этому делу приводятся следующие слова министра по делам туземцев в Натале: «Никаких объяснений, ни заверений с моей стороны не было достаточно для того, чтобы убедить их (посланников Умбандени) в том, что они в данном случае уже являются подданными Южно-Африканской республики; они заявили, что не имеют ни малейшего желания делать это и что не признают никаких статусов, которые им навязываются обманным путем».
Я должен закончить этот эпизод цитатой из последнего послания сэра X. Булвера, где в последнем параграфе он затрагивает более широкий круг вопросов, чем предполагаемый договор: «Нет необходимости в настоящий момент вносить дополнения к тому, что уже зафиксировано в протоколе министра по делам туземцев. Мне бы хотелось только отметить, что ситуация, складывающаяся из-за отношений правительства ЮАР с соседними государствами, в которых проживают туземцы, настолько сложна и представляет столько неясных и запутанных моментов, опасных для мира и стабильности в этой части Южной Африки, что, мне кажется, пора найти возможности для скорейшего урегулирования проблем, которых, как я считаю, не следует оставлять без внимания, как это делалось много раз с расчетом на удачу».
А теперь я бы хотел обратить внимание читателя на самую серьезную угрозу, нависшую в то время над республикой. На границе с Лейденбургской провинцией проживал могущественный вождь по имени Секукуни. В начале 1876 года между ним и правительством Трансвааля начались трения, как обычно, из-за земли. Буры заявили, что приобрели землю у племени связи, которые ранее завоевали часть этой территории, и что связи предложили «очистить ее от ежевики», т.е. убить каждого, кто проживал на ней; и что они (буры) решили никого не трогать, – пусть себе живут, могут пригодиться в качестве слуг. Представители племени басуто, напротив, заявили, что такой сделки никогда не состоялось, но даже если она и состоялась, то все равно была незаконной, поскольку свази не проживали на этой территории и потому не могли ее продать.
Война началась из-за брата Секукуни, которого звали Иоганн. Он был кафром, но исповедовал христианскую религию. Иоганн жил в местечке Ботсобело. Это был приход м-ра Меренского. Затем он перебрался в свои укрепления, находившиеся на реке Спекбум на оспариваемой территории.
Буры послали за ним в надежде вернуть его назад, но он отказался и попросил их убраться прочь с его земли. Буры пожаловались Секукуни, но Секукуни заявил, что земли принадлежит его племени, поэтому Иоганн оттуда никуда не уйдет. Он также заявил бурам, что «не собирается воевать, но всегда готов к этому, если они того пожелают».
Вслед за тем правительство Трансвааля объявило войну, хотя со стороны туземцев до ее объявления не было совершенно никаких актов беззакония или враждебных действий. Что касается права буров на земли Секукуни, то об этом очень хорошо сказал сэр X. Беркли в письме, адресованном президенту Бюргерсу от 28 ноября 1876 года: «в целом, вопрос совершенно ясен, и я чувствую за собой обязанность повторить, что Секукуни ни де юре, ни де факто не являлся подданным республики, когда ваша честь объявила в июне прошлого года ему войну».