Купание голышом

 
Карл Хайасен
Купание голышом
В память о Уоррене Зевоне
 
Благодарности
Я очень благодарен Эстер Ньюберг, Лиз Донован из «Майами Геральд», Бобу Роу из «Спорте Иллюстрэйтед», Бёрлу Джорджу, Натаниэлю Риду, Шону Сэвиджу, капитану Майку Коллинзу, непостижимому Сонни Мехта, моей упрямой сестре Барб, моей потрясающей жене Фении и доктору Джерри Лоренцу, одному из многих невоспетых героев Эверглейдс, – за их советы, энтузиазм и дарования.
Этот роман полностью вымышлен. Все имена и персонажи либо выдуманы, либо стали выдумками. Большинство описанных событий имели место лишь в воображении автора, за исключением уничтожения флоридских Эверглейдс и восьмимиллиардной попытки сохранить то, что осталось.
 
Один
Прохладным апрельским вечером пробило одиннадцать, и женщина по имени Джои Перроне упала за борт с роскошной палубы круизного лайнера «Герцогиня солнца». Погружаясь в темные воды Атлантики, Джои так ошалела, что не сообразила запаниковать.
«Я вышла замуж за кретина», – думала она, головой рассекая волны.
Удар о воду содрал с нее шелковую юбку, блузку, трусики, часики и сандалии, но Джои была в сознании и готова к бою. Еще бы. В колледже она была вторым капитаном сборной по плаванию – муж явно позабыл этот эпизод ее биографии.
Ярко освещенная «Герцогиня солнца» шла под парами восвояси, делая по двадцать узлов, а Джои смотрела ей вслед, покачиваясь в кильватерной струе. Очевидно, лишь один из остальных 2049 пассажиров знал, что произошло, но он никому не расскажет.
«Вот ублюдок», – думала Джои.
Лифчик сполз на талию, и Джои выскользнула из него. На западе под теплым янтарным заревом маячил берег Флориды. Джои поплыла.
Воды Гольфстрима были чуть теплее воздуха, но свежий норд-ост бестолково и неприятно их взбалтывал. Джои ускорилась. Чтобы не думать об акулах, она прокручивала в памяти все примечательные события недельного круиза, который начался почти так же отвратительно, как и закончился.
«Герцогиня солнца» вышла из Порт-Эверглейдс с трехчасовым опозданием, потому что в кондитерской взбесился енот. Не дожидаясь, пока енот раздерет всем физиономии и рыча умчится в недра корабля, один шеф-повар героически запихал исходящего пеной зверя в шестидесятигаллонную лохань крема из гуавы. Приехала группа захвата из Бровардской службы надзора за животными, врачи и санитары. Эвакуированных пассажиров уняли спиртным и канапе.
Позже, во второй раз поднимаясь на борт, Джои миновала служащих из надзора за животными – те с пустыми руками ковыляли по трапу с корабля.
– Спорим, его не поймали? – прошептала она мужу. Несмотря на неудобства из-за енота, она сочувствовала этой маленькой вонючке.
– Бешенство, – понимающе произнес муж. – Если тварь меня поцарапает, я поимею эту чертову круизную линию.
– Да ладно тебе, Чаз.
– Отныне можешь называть меня Онассисом. По-твоему, я шутки шучу?
«Герцогиня солнца» – в длину 855 футов, водоизмещение чуть больше семидесяти тысяч тонн. Джои узнала это из брошюры, которую нашла в каюте. Маршрут через Пуэрто-Рико, Нассау и частный Багамский остров, который круизные линии, по слухам, купили у вдовы расчлененного наркоторговца. Последний порт захода перед возвращением в Форт-Лодердейл – Ки-Вест.
Чаз сам выбрал круиз, заявив, что это подарок к годовщине свадьбы. Первый вечер он провел на корме, швыряя в океан мячики для гольфа. Сначала Джои бесилась: на «Герцогине солнца» была только площадка для гольфа, да еще стена для скалолазания и корт для сквоша. С тем же успехом они с Чазом могли остаться в Бока.
Не менее идиотским был солярий, куда народ валом валил, едва небо затягивали облака. Круизная компания хотела, чтобы каждый пассажир вернулся домой с бронзовым загаром либо с малиновым ожогом – в доказательство, что неделя проведена в тропиках.
Но в итоге Джои вплотную занялась скалолазанием и прочими круизными прелестями. Всяко лучше, чем есть и пить до тошноты: обжорство – главное развлечение на круизных лайнерах. «Герцогиня солнца» славилась круглосуточными гриль-ресторанами, где муж Джои пропадал часами.
«Вот свинья», – подумала она и нырнула, чтобы стряхнуть комок водорослей, который обмотал шею, как раскисший рождественский венок.
Каждое утро перед ними представала новая блистательная гавань, но города и туристические рынки были удручающе одинаковы, будто их строили и эксплуатировали по лицензии. Джои честно пыталась очароваться туземными поделками, хотя многие из них, похоже, произведены в Сингапуре или Южной Корее. Да и на кой ляд нужна раковина-шлем, грубо расписанная лаком для ногтей? Или скорлупа кокоса, на которой вручную намалевано слабое подобие принца Гарри?
Играть роль туристки было столь мучительно, что Джои уже предвкушала «нетронутый частный остров», который рекламировали в брошюре. Но и остров ее разочаровал. Круизная линия просто лживо переименовала остров в Отмель Экстаза, ничего толком не восстановив. Местная фауна – петухи, козы и дикие свиньи – пережили контрабандиста, который выращивал их для банкетных надобностей. Пляжи острова словно покрыты сахарной глазурью, их окаймляют подстриженные деревья, но песок усеян обломками затонувших наркосамолетов, и в нем находились исключительно раковины 45-го калибра.
– Я арендую водный мотоцикл, – радостно постановил Чаз.
– Я поищу тень, – отозвалась Джои, – и дочитаю книгу.
Расстояние между ними оставалось обширным и непознанным. К прибытию в Ки-Вест Джои и Чаз проводили вместе лишь первый час после подъема и посвящали его, как правило, сексу или спорам. Ровно такого же расписания они придерживались и дома.
«Ничего не скажешь, романтические широты», – думала Джои, пытаясь выдавить из себя хоть капельку сожаления.
Когда ее муж убежал, чтобы «отметиться на выступлении» на Мэллори-сквер, она тут же решила соблазнить одного стюарда, симпатичного грубоватого перуанца по имени Тико. Но потом она передумала и отделалась от расстроенного парня легким поцелуем в подбородок и полсотней чаевых. Ей не настолько важен Чаз, что даже по злобе неохота ему изменять, хотя Джои подозревала, что он-то как раз ей изменяет часто (вполне возможно, даже в этом круизе).
Вернувшись на «Герцогиню солнца», Чаз разговорился, словно какаду под «ангельской пылью» [1].
– Небо затянуло. Дождь собирается, – заявил он с неожиданным энтузиазмом.
– Видимо, это означает, что гольфа вечером не будет, – отозвалась Джои.
– Слушай, я насчитал двадцать шесть магазинов футболок на Дюваль-стрит. Ничего удивительного, что Хемингуэй себе мозги выпустил.
– Это случилось не здесь, – ответила Джои. – Это случилось в Айдахо.
– Как насчет перекусить? Я готов сожрать кита.
За ужином Чаз то и дело подливал Джои вина, несмотря на ее протесты. Теперь она понимала зачем.
И чувствовала – обезвоженную алкогольную усталость. Она с трудом взбиралась на гребни волн, а затем безвольно скользила вниз, но уже выбилась из ритма и сил. Это вам не олимпийский бассейн с подогревом в Лос-Анджелесском Калифорнийском универе – это Атлантика, черт бы ее взял. Джои крепко зажмурилась – в глазах жгло от соленой воды.
«Я подозревала, что он меня больше не любит, – подумала она, – но это – полная нелепица».
Чаз Перроне ожидал всплеска, но услышал только низкое убаюкивающее урчание корабельных машин. Склонив голову набок, он стоял у перил одиноко и неподвижно, точно цапля.
Он не собирался сталкивать ее здесь. Он надеялся сделать это раньше, где-нибудь между Нассау и Сан-Хуаном, в надежде, что течения отнесут тело в кубинские воды, подальше от американской юрисдикции.
Если, конечно, ее прежде не найдут тупорылые акулы.
К несчастью, погода в начале круиза стояла прекрасная, и каждую ночь наружные палубы были полны мечтательных парочек. План требовал уединения, и Чаз уже почти отчаялся, но тут, через три часа после выхода из Ки-Вест, наконец пошел дождь. Просто морось, но Чаз знал, что она загонит туристов внутрь, к салату из омаров и покерным игровым автоматам.