Царица Джунглей
– Если только что? – спросила Элизабет.
Пол слушал их разговор по другому телефону в спальне.
Ветеринарша была непроста. Журналы на столике в комнате ожидания обещали читателям духовное освобождение, не привязывая его ни к каким общепринятым религиозным практикам, а из динамиков звучала монотонная, вводящая в транс музыка. От внимания Пола и Элизабет не ускользнула упомянутая особенность, но они решили не придавать этому особого значения, так как ветеринар с удивительным участием отнеслась к их Шарлотте.
– У меня есть знакомая, – сказала ветеринар, – которая обладает способностью вступать в непосредственный контакт с животными.
Пол встал с постели и отошел от телефонного аппарата, насколько позволял провод. Ему хотелось увидеть выражение лица жены, стоящей на кухне. Элизабет была довольно высокого роста – дюйма на два выше Пола, – с открытым лицом, обладала длинной и стройной шеей, которая в свое время и привлекла внимание Пола в аудитории, где они впервые встретились.
И теперь, беседуя с ветеринаром по телефону, она прижимала узкую ладонь к своей восхитительной шее. У Элизабет очень рано появилась седина, еще когда она училась в аспирантуре. Пол частенько пытался уверить ее, что находит седину весьма привлекательной. В ответ жена язвительно замечала, что его редеющие волосы кажутся ей не менее очаровательными.
После долгих раздумий Элизабет решила не закрашивать седину, так как она давала ощущение хоть небольшого, но все-таки старшинства перед студентами, которые в огромном большинстве были всего на несколько лет моложе своей преподавательницы. Наблюдая за Элизабет, Пол заметил в ней ту самую смущенную серьезность, которая, как он хорошо знал, является совершенно определенным признаком того, что она собирается с вежливым презрением отвергнуть предложение ветеринара. Вообще-то весь этот оккультизм раздражал Элизабет еще больше, чем Пола. Он попахивал эссенциализмом и феминизмом, которые Элизабет с унизительными подробностями и злорадным восторгом поносила и высмеивала в своих статьях.
Пол широко открыл глаза, словно преисполнившись предельного недоверия, и беззвучно одними губами произнес: «Кошачий парапсихолог?» Но там, где вопрос касался кошек, Элизабет становилась необычайно сентиментальной. Вряд ли ее можно застать врасплох с «Вог» или «Гламур» в руках, однако время от времени Пол замечал в раскрытом портфеле жены номер «Кэт фэнси».
– И какой номер телефона у вашей знакомой? – спросила Элизабет у ветеринара.
На протяжении следующих двух дней она игнорировала шуточки Пола насчет смуглых дамочек в цветастых платках и с хрустальными шарами, кошачьих хиромантов с крошечными картами Таро для кошачьих гаданий. Наконец одним ясным морозным февральским днем парапсихолог явилась на беседу с кошкой. Она оказалась довольно крупной женщиной в сшитом па заказ костюме и подбитой мехом куртке с капюшоном. На лестницу специалист по кошкам взобралась не без труда, мрачная и задыхающаяся. Звали ее Андреа, с ударением на втором слоге – просто Андреа, как, например, бывают просто Розанны.
Женщина обладала грудным контральто, густыми черными волосами и торжественно-мрачным средиземноморским выражением лица, невозмутимость которого лишь однажды была нарушена громким гортанным смехом. Андреа не попросила сразу же показать кошку – Шарлотта, конечно же, услышав незнакомый голос, устремилась в свой самый укромный уголок, – а величественно опустилась на краешек дивана, пытаясь отдышаться. Через несколько минут, придя в себя, парапсихолог начала задавать вопросы. Чем Шарлотта занимается целый день и где находятся ее любимые места в доме? Элизабет, вся сжавшись, пристроилась на другом конце дивана, внимательно вслушиваясь в каждое слово гостьи и отвечая на все ее вопросы без исключения.
Пол принес им чаю и сел в противоположном углу комнаты. Обе женщины чем-то напоминали цикл картинок под заголовком «До и после», только Пол никак не мог решить, кто из них представляет ситуацию «до», а кто – «после». У Андреа для женщины с почти идеально круглым лицом был поразительно острый подбородок, и она постоянно прикасалась к нему пальцем, при этом отрешенно глядя куда-то в пространство, что заставляло Элизабет еще более внимательно вслушиваться в ее вопросы и с еще большими подробностями и нервозностью отвечать на них.
Андреа почти никак не реагировала на ответы Элизабет, и та из кожи вон лезла, чтобы как-то заполнить тишину не только словами, но и жестами. В конце концов стало создаваться впечатление, что своими пассами Элизабет стремится разрушить зловещее молчание ясновидящей. Потом наступила неизбежная пауза, и когда она совершенно неприлично затянулась, Андреа кивнула и просто сказала: «Э... хм...» Эта фраза и тот факт, что она старалась не встречаться взглядом ни с Элизабет, ни с Полом, убедили Пола – как будто ему требовались еще какие-то доказательства, – что перед ними сидит отъявленная шарлатанка. Он заерзал в кресле, пытаясь перехватить взгляд Элизабет в надежде заманить ее на кухню для не терпящих отлагательства тайных переговоров. Но тут к своему величайшему недоумению ощутил шелковистое прикосновение тельца Шарлотты и не успел и рта раскрыть, как физиономию Андреа осветила яркая улыбка, и она рассмеялась гортанным смехом. Андреа похлопала по лежащей рядом диванной подушке, пристально глядя на кошку и прищелкивая языком.
– Это Шарлотта, – сказала Элизабет дрожащим голосом, словно говорила о больном ребенке.
Я удивляюсь, что она вообще пришла, хотел было сказать Пол, но тут Шарлотта удивила его еще больше, вспрыгнув на диван к ясновидящей, спиной к Элизабет, внимательно всматриваясь в их гостью. Кошка как-то жалобно мяукнула, а Пол с Элизабет обменялись изумленными взглядами.
– Не могли бы вы оставить нас наедине на несколько минут? – попросила Андреа.
Кошка и ясновидящая смотрели друг другу в глаза с почти одинаковым выражением. После безмолвной паузы Пол и Элизабет удалились в спальню, располагавшуюся в конце коридора.
– Сколько ты собираешься заплатить этой женщине? – спросил Пол, закрывая за собой дверь.
– Ты видел?! – вместо ответа прошептала Элизабет, затем встала, подошла к двери и чуть-чуть приоткрыла ее. – Ты когда-нибудь видел, чтобы Шарлотта вела себя так с незнакомцами? Прыгнула чуть ли не на колени?
Пол сел на кровать.
– Ну хорошо, возможно, тетка обладает способностью вызывать в животных какие-то родственные чувства, – начал он, понизив голос, – но ты же не думаешь в самом деле, что она способна читать их мысли?
Так они шептались несколько минут, сидя на краешке кровати и время от времени поглядывая в щелку. Элизабет то и дело хватала Пола за руку, когда ей казалось, будто она что-то слышит, хотя на самом деле из гостиной не доносилось ни звука. Пол стал было предполагать, какие откровения могут обнаружиться при чтении кошачьих мыслей, однако очень быстро понял, что Элизабет его не слушает.
– Я больше этого не вынесу, – прошипела наконец Элизабет сквозь зубы и вскочила, но тут на пороге из гостиной выросла величественная фигура Андреа и проследовала по коридору, словно планета, сознающая собственную значимость.
Элизабет затаила дыхание, остановившись у открытой двери в спальню. Пол выглядывал из-за плеча жены, изумленно взирая на Шарлотту, уютно примостившуюся на руках у Андреа рядом с ее пышной грудью. Он по привычке начал считать до десяти в ожидании момента, когда Шарлотта, издав вопль раздражения, вырвется из объятий ясновидящей. Ничего подобного не произошло, и Андреа продолжала спокойно шествовать по коридору с кошкой на руках, осторожно почесывая Шарлотту за ухом. Кошка пребывала в таком восторге, что ее мурлыканье перекрывало скрип половиц под тяжелой поступью Андреа.
– Ну вот, она очень расстроена, – проговорила Андреа, остановившись у самого выхода.
– И что же она вам сказала? – спросила Элизабет.
По напряженной спине жены Пол понял, что Элизабет говорит серьезно. Он боялся к ней прикоснуться.