Сладостная ярость

Непонятно почему, но она испытала нечто вроде угрызений совести, произнеся это. Он улыбнулся ей:
— Конечно, Сэм. Дай-ка посмотрю, что тут есть подходящего для тебя.
В этот момент ей и представился удобный случай, потому что он встал и подошел к книжному шкафу у противоположной стены. Он стоял к ней спиной, а ей открылись все шесть соблазнительных бутылок со спиртным. Сэм осторожно подвинулась ближе к ним. С быстротой молнии она ухватила самую маленькую из бутылок и спрятала ее в складках своей юбки как раз в тот момент, как Трэвис обернулся к ней, держа в руках книгу.
— Тебе это может показаться интересным. Здесь собраны репродукции картин самых знаменитых художников всего мира. — Он протянул ей книгу.
Свободной рукой она взяла у него книгу. На краткий миг их пальцы соприкоснулись, и Сэм почувствовала горячую волну, поднявшуюся по руке до плеча. Как сильно подействовало столь мимолетное прикосновение! Она не догадалась скрыть свое волнение, и ее черные глаза расширились от удивления. Их взгляды встретились, и она заметила, что и он был поражен так же, как и она, и чувствовал то же самое.
Некоторое время они молча стояли и смотрели друг на друга. Потом, все еще под впечатлением от случившегося, она пролепетала:
— Можно мне взять эту книгу к себе в комнату посмотреть? — Сильно билось сердце, почему-то стало трудно дышать, и если как можно скорей не убраться из этой комнаты подальше, она не знала, какой глупостью все это может кончиться.
— Конечно, — мягко сказал Трэвис немного охрипшим голосом по какой-то странной причине, о которой она и не догадывалась. Он так и впился в нее глазами, и единственное, что Сэм могла сделать, чтобы избавиться от своего волнения, это повернуться и направиться к выходу. Второпях она чуть не споткнулась и не выронила спрятанную бутылку. Когда она взялась за ручку двери, он окликнул ее:
— Сэм?
Она остановилась, не оборачиваясь.
— Чего?
— Надеюсь, тебе понравится книга.
 
ГЛАВА 7
— Трэвис! С этой девчонкой надо что-то делать! — Голос Элси дрожал от негодования. — Сил моих больше нет!
— Что еще она натворила? — нахмурился Трэвис, поднимая глаза от письменного стола, заваленного бумагами. Еще и трех часов не прошло с тех пор, как Сэм покинула его кабинет. Ей так не терпелось уйти к себе в комнату и посмотреть книжку с картинками. Какую же пакость можно учинить за столь короткое время в полупустой комнате?
— Вы только посмотрите на это! — Элси протянула ему несколько длинных полосок ткани. В ответ на его недоуменный взгляд она с возмущением воскликнула: — Это одна из ваших самых лучших простынь, хотя сейчас ее и не узнать. Она разорвала ее на части, а когда я спросила ее, чем это она занимается, сидя на полу на куче разодранного белья в чем мать родила, она икнула и захихикала. Уж не знаю, как и где этой маленькой негоднице удалось нализаться, но даю голову на отсечение, что она пьяна, как погонщик мулов!
Глаза Трэвиса сначала расширились, потом сузились — у него возникло подозрение. Он скользнул взглядом по полке, где держал свой скромный запас спиртного. Там, где раньше стояло шесть бутылок, осталось всего пять.
— Вот мошенница! — процедил он сквозь сжатые зубы. — Книжку ей захотелось, видите ли!
Трэвис поднялся из-за стола и широкими шагами направился к двери.
— Я сам займусь ею, Элси! Я так проучу эту рыжую девчонку, что она надолго запомнит! Она еще пожалеет, что попыталась обвести меня вокруг пальца!
Элси бросилась следом за ним со всей скоростью, на какую были способны ее короткие ножки.
— Трэвис! — воскликнула она, запыхавшись. — Не входите туда! Она же не одета!
Слишком поздно! Он уже распахнул дверь в комнату Саманты.
— Прекрасно, Сэм! Отвечай: где бутылка? — прогремел он, испепеляя ее взглядом.
Подвернув под себя ноги, Сэм сидела на полу среди кучи простынь, весело разрывая их на полосы. В этой позе, с длинными, рассыпавшимися по плечам волосами она показалась Трэвису русалкой, закутанной в римскую тогу. Она непонимающе взглянула на него, потом улыбнулась.
— Привет, начальник.
— Где бутылка, Сэм? — грозно повторил он.
За его спиной в дверях стояла Элси. Она была в полной растерянности. Она знала Трэвиса с давних пор, но никогда не видела, чтобы он вел себя так неразумно и странно, как с этой девчонкой. Спокойный и рассудительный, он прекрасно ладил со всеми. Но у этой особы определенно имелся талант к тому, чтобы выводить его из себя. Элси верила, что он не поднимет руку на девушку, но почему-то всегда, когда дело касалось Сэм, Трэвис словно терял разум.
Элси съежилась от страха, когда Сэм привстала. На ней еле держался единственный покров — накинутая простыня, которая начала сползать вниз и одновременно натягиваться на бедрах. Сэм ползком добралась до пустой бутылки, валявшейся под кучей белья.
— Чего тебе надо, это, что ли? — Она весело помахала бутылкой в воздухе.
Трэвис смотрел на нее с открытым ртом. За всю свою жизнь ему еще никогда не приходилось встречаться с такой нахальной особой, как это бандитка, больше похожая на эльфа. Надо же, сидит почти голая, а ведет себя так, будто одета с головы до ног. Даже не покраснела, стыда у нее нет! А может, мозгов? Опорожнила целую бутылку виски — это кто угодно копыта откинет.
— Ты выпила всю бутылку? — Он все еще не мог в это поверить. Борясь с вожделением, снова охватившим все его существо, он в то же время отчетливо сознавал, что на пороге стоит Элси и во все глаза смотрит на эту невероятную сцену.
— Бутылочка была что надо, — подмигнула ему Сэм. — Понимаешь толк в спиртном, начальник.
— Пожалуй, и ты тоже, — проворчал он. — Из всех бутылок ты украла мой самый лучший кентукский бурбон.
По ее губам скользнула невинная, как у ребенка, улыбка, и в следующую секунду она громко икнула.
— Грязная пьянчужка! — заклеймил он ее позором, с отвращением глядя на нее сверху вниз, при этом кончики его усов дернулись вверх.
— Чтобы мне окосеть, такого пузырька маловато, — огрызнулась она. — Я еще могу отстрелить крылья у комара с сотни ярдов.
Он видел, как она здорово опьянела, и не знал, то ли ему сердиться, то ли смеяться.
— Сейчас ты не в состоянии разглядеть комара, даже если он сядет на твой собственный нос!
Сэм насупилась и выпятила нижнюю губу самым соблазнительным образом.
— Дай сюда мой кольт, и я покажу тебе, что я в состоянии разглядеть.
Тут уж он не мог не рассмеяться:
— Еще чего захотела, мелкая хулиганка! Да из тех, кто носит сапоги, я буду самый последний дурак, если дам тебе в руки пистолет.
— Отдай мне мои сапоги! — жалостливо простонала Сэм, обращая к нему страдальческий взор своих темных глаз.
Эти большие, влажные, похожие на оленьи, глаза взволновали его настолько, что он на минуту представил себе, какими мягкими и бархатными стали бы они после утоления страсти. Но решительно отбросив эти вольные мысли, сухо заметил:
— Это так, зато теперь у меня заметно поубавилось постельного белья. — Он с укоризной посмотрел на нее, и его взгляд посуровел. — Ты что здесь делала, Сэм? Хотела свить веревку, чтобы вылезти из окна?
— А зачем мне это? Ты же накрепко заколотил все окна, хитрый лис! — напомнила она. Совершенно не стесняясь, она откинула за плечи волосы, и от этого движения обнажилась одна ее грудь.
Трэвис услышал, как за его спиной ахнула от ужаса Элси. Волна первобытного желания захватила и чуть не задушила его. С трудом отводя глаза от завораживающего зрелища, он лихорадочно искал глазами пресловутую ночную рубашку, которую Сэм так упорно отвергала. Он обнаружил ее лежащей на полу, почти под кроватью. Выхватив ее оттуда, он быстро нагнулся и натянул ее Сэм на голову.
Она громко завопила от такого грубого обращения и пыталась увернуться, когда он начал просовывать в рукава сначала одну, а потом и другую руку.
— Черт бы тебя побрал, Кинкейд! В этой комнате жарко, как в аду! Здесь такая духота, что мухи дохнут! Убери от меня эту чертову рубашку!