Смерть шута
– Знаете, даже от Обри мне не было так тошно, как от этого Клея! – громогласно заявил Конрад на всю комнату.
– Благодарю за учтивость! – бросила ему Фейт.
– Премилая картинка – семья Пенхоллоу за традиционным чаем... – пробормотала, кривя губы, Вивьен.
– А где же остальные домочадцы? – Финеас оглянулся вокруг. – По-моему, в ваших славных рядах кого-то недостает, точно! Нет Обри, нет Чармиэн! Ну их-то, я понимаю, мы не рассчитывали увидеть наверняка, но где же Ингрэм со своей очаровательной женой?
– Ингрэм появится к чаю! – заявил Пенхоллоу раздраженно. – Но я не вижу ничего очаровательного в его жене, кроме того, что она, в отличие от некоторых, все-таки сподобилась родить двух похотливых мальчишек! Она не слишком-то хорошо выглядит, ну да в ее-то годы лучшего и ждать не приходится, так что ее отсутствие никого особенно не расстроило бы! Во всяком случае, как хозяйка и как жена она моей Рейчел и в подметки не годится!
Этим выстрелом Пенхоллоу убил двух зайцев. Фейт густо покраснела от подобного упоминания имени Рейчел, а Розамунд Гастингс, родившая мужу, увы, трех дочерей и ни одного сына, окаменела на своем стуле.
Появление Ингрэма с Майрой вызвало некоторое оживление. Игнрэм, как всегда, был дружелюбен и щедр на комплименты всем, а Майра была очень шумна и болтлива... Это позволило Барту незаметно остановиться возле буфета, где орудовала Лавли, и тихонько перемолвиться с нею.
– Может быть, в классной комнате? – спросил он. Она украдкой приложила палец к губам, а потом, поймав на себе взгляд старика Пенхоллоу, ответила Барту обычным голосом:
– Вы найдете эти блюдца в моей комнате, сэр!
– Что-что? – изумился Барт, не привыкший к подобным ухищрениям, однако потом тоже заметил взгляд отца и сконфуженно пробормотал: – Ах да, да, конечно. Спасибо, Лавли.
– Ах, так вот он какой, наш Бартоломью! – воскликнул Финеас, обращая внимание на него. – Каким ты стал великаном, малыш!
– М-да, было бы, вероятно, бестактным напоминать дядюшке Финеасу, что вот уже шесть-семь последних лет рост и комплекция наших близнецов не меняются! – заметил Юджин на ухо сидящей рядом Кларе.
– Ради Бога, не усугубляй этого идиотского положения! – прошипела Клара. – Позвольте, Фейт, я вас заменю на разливании... вы только мешаете общему разговору... А викарию вообще не нужно ничего наливать в чашку... Смею сказать, я уверена, что его не будет...
– Господи, вот уж действительно беда – разливать чай и кофе на такую громадную семью! – воскликнула Делия, вовсе не желая обидеть Фейт. – Впрочем, я помню, Рейчел всегда это удавалось... Нет, я не хочу сказать, что... Я не хочу никого обидеть, но... Одним словом...
– Что? Вы заговорили о Рейчел? – навострил уши Пенхоллоу. – Да, вот уж девчонка была в свое время – нет слов! И крутая была – ужас! Не правда ли, Делия?
– Ах, она всегда была так мила, так мила! – залепетала Делия.
– Нет уж, извините, милой она уж ни за что не желала быть! – воскликнул Пенхоллоу и повернулся к своей второй жене. – Не подумай, дорогая, что это говорится для того, чтобы обидеть тебя!
И в этот момент Ингрэм вдруг осознал, что здесь неожиданным образом присутствует и его сводный братец Клей.
– Хэлло, мальчик! Я тебя и не приметил! Как жизнь?
– Спасибо, у меня все нормально, – отвечал Клей. Ингрэм с некоторым сожалением окинул взглядом сутулую фигуру Клея, потом схватил его за плечо и почувствовал в ладони дряблые мускулишки...
– Черт побери, Клей! У моего Берти мышцы покрепче твоих будут! Что за дела? Эй, Раймонд! Тебе надо позаниматься с парнем! У него физическое истощение от умственного перенапряжения, по-моему!
Вообще-то старший сын Ингрэма был всего двумя годами младше Клея, и замечание Ингрэма оттого еще более отдаляло его от Клея, во всяком случае, в отношении возраста и интересов...
В этот момент Рубен Лэннер ввел в зал викария. Мистер Венгрен с широкой, доброжелательной улыбкой поздоровался с присутствующими и без долгих слов уселся на то место, которое ему было указано.
– А где ваша супруга? – язвительно вопросил Пенхоллоу.
– Увы! – улыбка викария стала еще шире, и он сделал размашистый жест рукой... – Она передавала со мной тяжкий груз извинений за свое отсутствие... Этот немилосердный восточный ветер снова вызвал у нее приступ ее старого недуга, и она... одним словом, она просто не способна была подняться с постели.
– Вот-вот! – торжествующе констатировал Пенхоллоу. – Нет, я считаю, что напрасно отправил к вам своего сына Джимми!
Когда викарий оправился от шока, он нашел в себе силы обратиться к сидящей рядом Розамунд:
– О, миссис Гастингс! Как поживаете? Как там ваш цветник из трех прелестных девчушек?
– Ладно-ладно, не надо болтать ерунды! – небрежно встрял Пенхоллоу. – С этими девчушками ничего не случится, попомните мое слово! Но тебе, Розамунд, надо что-то делать с младшенькой, у нее ведь щели между передними зубами!
– Это верно! – подключилась Клара, довольная случаем уколоть невестку. – Надо ставить пластинку, другого выхода нет! Я помню, мы сделали такую для Чармиэн, и сейчас ее зубы просто великолепны!
Ингрэм тут же с добродушным хохотком припомнил все те причудливые способы использования зубной пластинки, которые применяла Чармиэн в детстве, а Розамунд, презрительно осмотрев собравшихся, уселась с викарием на софу и завела с ним долгий и невероятно светский разговор о садовом хозяйстве.
Клиффорд, помявшись, присоединился к сидящим за столом и, обменявшись несколькими милыми словами со своей матерью, обратился к Клею с вопросом, с чего тот все же думает начать в его конторе.
– Я же вам говорил, ничего еще не решено! – нервно отвечал ему Клей. – Кроме того, смею заметить, со мной никто не советовался по этому поводу, и я вовсе не желаю этого! Я не хочу сказать, что я не благодарен вам за то, что вы согласились меня принять, однако я буду вам очень мало полезен, и я молю Бога, чтобы вы как-нибудь убедили в этом моего отца!
– Да-да, но ведь никогда не знаешь, на что ты способен, пока не попробуешь... – только и сказал мягкий сердцем Клиффорд. Заметив Раймонда, стоящего у буфета неподалеку, он поспешил ускользнуть в его сторону с радостным восклицанием:
– О, Раймонд! Сколько лет, сколько зим! Как твои жеребята?
Раймонд спокойно, с достоинством поставил свою чашку на стол, после чего ответил, но не Клиффорду, а в сторону:
– Знаете ли, тетя Делия, у меня есть несколько прекрасных жеребцов, которые уже показали себя на скачках!
– О да, Ингрэм говорил мне о каком-то невероятном жеребце... Хотелось бы на него посмотреть. А нет ли чего-нибудь поспокойнее для меня, старушки?
– Очень может быть. Пойдемте хоть сейчас в стойла, посмотрите.
Завязалась захватывающая беседа о статях и мастях лошадей. Когда в нее встрял Клиффорд, Клей вздохнул с облегчением: «Слава тебе, Господи...»
Эта беседа о лошадях, совершенно естественная для хозяев, всех Пенхоллоу, привела наконец к тому, что было решено осмотреть конезавод.
Старика Пенхоллоу торжественно погрузили в его лимузин, а Барта послали в гараж за машиной для гостей – викария, Финеаса и Делии.
Делил, после краткой заминки с отнекиванием и извинениями, согласилась ехать, но только в двухместной машине Раймонда. При этом она робко, но настойчиво напоминала Раймонду, что он обещал лично показать ей свои конюшни...
Единственными, кто воздержался от этой экскурсии, были Юджин и его супруга Вивьен.
Остальные весело поехали к конюшням и долго наслаждались ржанием и прыжками лошадей... Фейт оставалась сидеть в машине, чувствуя невыносимую головную боль от топота коней и грубых разговоров о спаривании, приплоде и прочих гадких вещах...
Конюх Вине подвел к Раймонду стройного молодого жеребца, и Раймонд, оборотясь к Клею, проронил:
– А вот и для тебя конек сыскался. Он тебе подойдет.
Клей пробормотал:
– Отличный экстерьер, это верно...
Но про себя он подумал, что с такой лошадью он долго не проживет на белом свете, если только ему не удастся смыться из Тревелина. Он воображал себе, что будет, если на этого резвого жеребчика только попробовать надеть седло...