Детектив

Когда же и на вызов судебного медика для осмотра трупов он получил лишь обещание прислать его “по мере возможности”, выдержка изменила ему.
— Нет, так не пойдет! — Он старался не кричать, но знал, что вот-вот сорвется на крик.
И следующий вызов принес такой же результат. Все представители прокуратуры штата оказались заняты. Не раньше чем через час, и точка.
Да, работа детектива изменилась сильно и не в лучшую сторону, мрачно констатировал сержант Грин. Давно ли на любой вызов по делу об убийстве моментально съезжались лучшие силы? Теперь не то… Философски настроенный полицейский отнес это за счет общего упадка общественных нравов, который вовсе не сопровождался спадом в статистике убийств.
Зато Грину удалось сразу выйти на связь с лейтенантом Ньюболдом. Тщательно выбирая выражения, поскольку переговоры по рации ловило слишком много посторонних ушей, он сумел растолковать начальнику, что случилось в Сосновых террасах. Ньюболд пообещал взять все переговоры с другими подразделениями на себя.
Грин высказал предположение, что о случившемся неплохо было бы информировать сержанта Эйнсли и детектива Квинна, с чем Ньюболд без колебаний согласился. В заключение лейтенант сказал, что примерно через полчаса прибудет на место преступления сам.
Грин снова занялся двумя жертвами убийства, их по-садистски изуродованными телами, продолжая делать записи в своем блокноте, начатые с того момента, когда он вошел в дом. Как и в двух предыдущих делах, трупы мужчины и женщины были им найдены в сидячем положении, связанные, с кляпами во рту. Их явно усадили так, чтобы каждый, онемев от ужаса и умирая в муках, мог видеть, как мучается и истекает кровью другой.
Сержант сделал в блокноте набросок расположения трупов. На столике у дальней стены он заметил вскрытый конверт. Полученное письмо хозяева прочитали и, даже не сложив, оставили рядом. Повернув страницу в более удобное положение кончиком лезвия перочинного ножа, Грин прочитал послание. Содержавшиеся в нем полные имена погибших он тоже занес в блокнот.
На небольшом бюро в углу стоял портативный радиоприемник — тот самый, который выключил Ксавьер. Вглядевшись в шкалу настройки, Грин отметил для себя волну: 105,9 FM. Он знал эту станцию. “Металл-105”. Тяжелый рок.
Далее со всеми мерами предосторожности, не переставая по привычке поглаживать в задумчивости пальцем кончики усов, он обследовал остальные комнаты коттеджа. В обеих спальнях все ящики были выдвинуты наружу и оставлены в таком виде. Содержимое дамской сумочки и мужского бумажника вывалено на одну из кроватей. Денег не видно, хотя кое-какие ювелирные украшения лежали на месте.
При каждой из спален имелись отдельный туалет и ванная. Ничего примечательного Грин в них не обнаружил, впрочем, лучше в этом разберется дотошная криминалистическая экспертиза. В основной уборной дома стульчак был поднят, в унитазе — моча. Сержант и эту деталь отметил в блокноте, хотя прекрасно знал, что ни моча, ни кал для идентификации не пригодны.
Вернувшись в гостиную, он почуял еще один запах, который прежде перебивался для него омерзительной вонью из открытых ран. Стоило ему подойти к трупам ближе, как запах усилился. Потом ему стал ясен и его источник. Рядом с рукой мертвой женщины на полу стояла бронзовая ваза с человеческими экскрементами, плавающими в моче.
Именно в такие моменты своей работы Пабло Грин начинал сожалеть, что не выбрал другую профессию.
От этой улики он отшатнулся в отвращении. Вообще говоря, ничего необычного в том, что преступник нагадил на месте преступления, не было. Испражнения нередко оставляли грабители, которые вламывались в богатые дома. Это был своего рода знак презрения по отношению к отсутствовавшим хозяевам. Однако Грин никогда не видел прежде ничего подобного на месте убийства и меньше всего ожидал увидеть здесь, где так жестоко расправились с двумя несчастными стариками. “До какой же степени озверения может дойти человек!” — подумал Грин, который сам был личностью исключительно положительной: порядочным, добрым, прекрасным сыном, мужем и отцом.
— Ты о чем, Пабло? — услышал он вдруг голос из коридора. Это прибыл Лео Ньюболд, Грин понял, что говорит вслух.
Не в силах произнести ни слова от разрывающих его бешенства и ужаса, Грин жестом указал Ньюболду на два трупа и стоявший рядом с одним из них зловонный сосуд.
Лейтенант подошел поближе и осмотрел улику. Потом негромко сказал:
— Не переживай. Мы отловим этого гада. А когда он попадет в наши руки, будь уверен, обвинение против него мы сделаем таким крепким, что от электрогриля ему не уйти.
Припомнились Ньюболду и слова майора Янеса, сказанные совсем недавно:
— Лично убедись, что сделано все возможное и ничто не упущено из виду. Особое внимание удели связи между разными делами.
Что ж, они и раньше подозревали связь между убийством Фростов и Хенненфельдов в Форт-Лодердейле. Теперь к тем двум добавлялось третье двойное убийство, и со всей неизбежностью должен был встать вопрос: не лучше ли было с самого начала соединить два дела вместе и вести поиск серийного убийцы. Как знать, в таком случае у них уже могли бы появиться подозреваемые.
Нет, едва ли, рассуждал про себя Ньюболд. Но упреков со стороны тех, кто задним умом крепок, в особенности газетчиков, не избежать. Давление общественного мнения на его отдел, да и на всю полицию Майами, только усилится.
Однако сейчас главное — сконцентрировать внимание на этом, самом свежем деле, просмотрев по мере возможности материалы предыдущих двух. Теперь-то сомнений не оставалось — предстояла охота на серийного убийцу в чистом виде.
— До Эйнсли и Квинна смогли дозвониться? — поинтересовался Грин.
— Да, — кивнул Ньюболд, — они едут сюда. А Квинну я велел связаться с ребятами из Форт-Лодердейла.
Буквально через несколько минут прибыла команда из четырех криминалистов, а вскоре после них судмедэксперт Сандра Санчес. Можно было догадаться, что Лео Ньюболду понадобилось дойти до самого высокого руководства, чтобы это произошло так быстро.
Следующие пять часов незаметно пролетели за рутинной работой. Под конец трупы Ласаро и Луисы Урбино поместили в пластиковые мешки и отправили в окружной морг, где тем же вечером их должны были подвергнуть вскрытию. Сержанту Грину предстояло при нем присутствовать, отложив еще на день угрожающих размеров кипу бумаг на своем столе, которая к тому же все росла.
Когда все собранные криминалистами улики были изучены до мелочей, к всеобщему разочарованию специалист по отпечаткам пальцев Сильвия Уолден констатировала:
— Я уверена на все сто, что преступник действовал в перчатках. Здесь достаточно смазанных отпечатков, какие остаются от резиновых перчаток, таких же, кстати, как и в “Ройел Колониел”. Кто бы ни был убийца, он достаточно опытен, чтобы надевать две пары: к одному слою тонкой резины пальцы рано или поздно прилипают, оставляя прекрасные отпечатки. Само собой, кое-какие пальчики я тут собрала, но они скорее всего оставлены не убийцей.
— Спасибо за информацию, — поблагодарил ее Грин, покачав головой.
— Абсолютно не за что, — невесело отозвалась Уолден.
Эйнсли и Бернард Квинн, прибывшие на место преступления немногим позже криминалистов и врача, не могли не согласиться с Ньюболдом и Грином, что они имеют дело с серийным убийцей.
Прежде чем тела увезли в морг, Эйнсли еще раз осмотрел их и бронзовую вазочку, стоявшую рядом. Этот сосуд вкупе с его зловонным содержимым с самого начала вызвал в нем некую смутную ассоциацию, напомнил о чем-то забытом, что ему трудно было сразу сформулировать. Пытаясь ухватиться за эту ускользающую мысль, Эйнсли обследовал трупы вторично.
Нет, наверное, в этом не было ничего, кроме его собственной крайней нервной усталости от кровавых зрелищ, отчаянного стремления обнаружить хоть какой-то след. Нужно просто отправиться домой и провести вечер в семейном кругу… Он будет шутить за ужином… Поможет Джейсону с домашним заданием… Займется любовью с женой и… И тогда возможно, что к утру что-нибудь полезное и придет ему в голову.