Детектив

— Мы уезжаем или остаемся? — спросил Гарсия.
— Это я смогу сказать тебе через минуту.
Даннелли по рации вызвала командира их спецподразделения. Когда сержант Эйнсли ответил, она сказала:
— Тереза Даннелли. У меня вопрос.
— О'кей, Терри, спрашивай.
— Помнится мне, что на месте первого серийного убийства, в отеле “Ройел Колониел”, взяли частичный отпечаток ладони, но его не удалось идентифицировать, так? — С типичной для нее скрупулезностью Даннелли просмотрела все рапорты о серийных убийствах, прежде чем приступить к наблюдению.
— Верно. Нам до сих пор неизвестно, чья там была ладошка.
— Так вот, по-моему, мы получили отпечаток ладони Алека Полайта. Но только он оставил его снаружи на нашей машине, а скоро может полить дождь. Ты сможешь быстро проверить отпечаток, если мы сейчас снимемся с места?
— Конечно, — ответил Эйнсли. — Отправляйтесь в отстойник для автомобилей и укройте машину под навесом. Я попрошу направить туда кого-нибудь из криминалистов.
— Поняла. Спасибо, Малколм. — Затем она отключила связь и сказала сидевшему за рулем Хосе Гарсии:
— Все, поехали!
— Что я могу тебе сказать на это?.. Ура!
Автомобильный отстойник полиции Майами, рас доложившийся рядом с Девяносто пятым шоссе и окруженный высоким металлическим забором, был тем местом, куда отгоняли машины, захваченные обычно в качестве улик в ходе рейдов, чаще всего на торговцев наркотиками.
— Какая ты молодчина, что подумала об этом отпечатке! — сказал Гарсия по дороге туда. — Я и не заметил, как это случилось. Как считаешь, он четкий?
— Уверена. — Она показала пальцем сквозь лобовое стекло. — Он где-то здесь.
Вскоре по приезде в отстойник к сыщикам присоединилась Сильвия Уолден.
— Это я сняла отпечаток в “Ройел Колониел”, — объяснила она. — Говорят, у вас есть такой же?
— Если он не совпадет, у нас, по крайней мере, станет одним подозреваемым меньше. — Даннелли указала место на поверхности микроавтобуса, на которое оперся Алек Полайт. Уолден достала свои кисточки с порошками и приступила к работе.
Всего через час после этого Малколму Эйнсли позвонили.
— Это Сильвия Уолден. Я сравнила отпечаток с микроавтобуса сержанта Даннелли — отличный, между прочим, по качеству и полный — с частичным отпечатком, что мы обнаружили в “Ройел Колониел”. Ничего общего, к сожалению.
— Тут жалеть не о чем, — сказал Эйнсли. — Одного подозреваемого можно вычеркнуть из списка, что облегчает нашу задачу.
Он позвонил потом Даннелли, сообщил о полученном результате и добавил:
— Молодец! Мы снимаем наблюдение за Алеком Полайтом. Он, вообще-то, и не был у нас главным подозреваемым. Так что передохни немного, Терри. Позже сегодня мы дадим вам с Хосе знать, кто у вас следующий.
В подтверждение мнения многих сыщиков, что наружное наблюдение сродни импровизированному театру, где может родиться и высокая драма, и дешевая буффонада, на другом конце города с детективами Гектаром Флейтесом и Огденом Джолли приключилась необычная история.
Обоих “одолжили” у отдела по расследованию ограблений. Молодой и энергичный Флейтес строил смелые планы — открыть собственное охранное агентство, поднабравшись за несколько лет опыта в полиции. Как только прошла информация о создании спецподразделения, он сразу изъявил желание войти в него. Джолли был солиднее, сдержаннее, а главное, обладал куда лучше развитым чувством юмора.
В объекты наблюдения им достался Джеймс Калхоун, прозванный Иисусиком за татуировку в виде креста на груди и назойливые рассказы всем и каждому, что он — Христос во втором пришествии и готовится вновь вознестись на Небеса.
— Значит, сейчас по горло занят, — пошутил по этому поводу детектив Джолли.
И правда, за Калхоуном числилось непредумышленное убийство, вооруженное ограбление и хулиганство. Он дважды сидел. Условно-досрочно освобожденный, он жил сейчас в Черномазвилле — так назывался, само собой неофициально, прилегающий к торговому центру Нортсайд квартал, населенный исключительно негритянской и латиноамериканской беднотой. Строго говоря, райончик этот находился за чертой Майами, а потому и вне юрисдикции полиции города. Однако при проведении спецопераций было не до жестов вежливости в адрес местных полицейских. Посему детективы Флейтес и Джолли сидели теперь в фургоне ремонтных рабочих телефонной компании “Сазерн Белл”, припаркованном у входа в популярную дискотеку “Кампала стереофоник”, без чьей-либо санкции.
Третий вечер подряд сыщики незаметно следовали за Калхоуном, который был завсегдатаем одного и того же бара, где каждый раз он основательно накачивался спиртным. К девяти часам они покончили с купленными в соседнем супермаркете бутербродами и успели выпить по несколько чашек кофе; дежурство казалось утомительным и скучным. Флейтес вслух сокрушался, что добровольно ввязался в эту, по его собственному выражению, “пустейшую трату времени”.
Вдруг появилась группа проституток. Встревоженно оглядевшись по сторонам, они проскользнули внутрь дискотеки. Наши детективы знали этих девиц еще с тех времен, когда патрулировали улицы Майами. Одновременно на тускло освещенную автостоянку рядом с входом в “Кампалу” въехал “кадиллак”. Сутенер… Он будет присматривать за девицами, руководить их распределением по клиентам. Место “работы” такая группа обычно меняла ежевечерне, чтобы не привлекать внимания полицейских. Сыщикам эта тактика была отлично известна.
Клиентуру явно подобрали заранее, потому что вскоре одна за другой к дискотеке стали прибывать машины, владельцы которых ненадолго заходили в “Кампалу” и вскоре появлялись в сопровождении проституток, разбредаясь по окрестным темным углам. Словом, то был бойкий, но невысокого пошиба сервис.
— Вот черт! — с досадой сказал Флейтес. — Если хоть одна из этих шлюх нас узнает, вся маскировка псу под хвост.
— Откинься подальше, они нас и не заметят, — посоветовал Джолли.
— Пойду отолью, кофе перепил, уже невтерпеж. Улучив момент, когда ни одной парочки не было видно, Флейтес выбрался из фургона и поспешил по аллее к задворкам дискотеки. Там он облегчился, застегнул молнию и направился было назад, но заметил знакомую проститутку, шедшую прямо на него под руку с клиентом. Флейтес хотел ретироваться, но аллея позади него через несколько метров тупиком упиралась в кирпичную стену.
К счастью, он заметил большой контейнер для мусора, стоявший чуть поодаль, и метнулся к нему, подтянулся и перебросил тело через край. Едва приземлявшись, он с ужасом понял, что попал в какую-то склизкую и вонючую массу. Прислушиваясь К разговору парочки, которая как раз, расположилась рядом, он брезгливо пытался стряхнуть с себя заплесневелые картофельные очистки, куриные кости, кожуру от бананов, гнилые помидоры и еще что-то мягкое на ощупь и крайне зловонное — он догадывался, что это было, но гнал от себя саму мысль.
В отличие от прочих парочек, эта занималась сексом долго, сопровождая его звучным сопением, наигранными возгласами “еще! еще!” и удовлетворенными вздохами, перешедшими в негромкий разговор. Уходить они не торопились, и Флейтес, знавший порядки в этом бизнесе, мог сообразить, что клиенту пришлось приплатить за столь душевное отношение. Изнывавшему в контейнере Флейтесу казалось, что они не уберутся оттуда никогда. Они-таки убрались через двадцать минут, показавшихся ему вечностью.
Когда Гектор Флейтес открыл дверь грузовичка телефонной компании и влез на сиденье, Джолли сначала изумленно посмотрел на него, а потом зажал ладонями нос и рот.
— Господи, как же от тебя воняет!
Приглядевшись и заметив ошметки мусора, покрывавшие напарника с головы до пят, он разразился громким хохотом. Флейтес только грустно кивал, понурив плечи. Он знал, что теперь есть две вещи, с которыми ничего не поделаешь. Первая: предстояло вынести еще добрых шесть часов дежурства. И второе: Огден Джолли станет пересказывать всем коллегам по отделу, как он, Флейтес, вел наружное наблюдение.