Орел улетел
– Но зачем он вам нужен, рейхсфюрер?
– Разве вы не понимаете? Он должен вызволить Штайнера. Этот парень – герой рейха. Мы не можем допустить, чтобы он оставался в плену у англичан.
Шелленберг знал об ужасной смерти отца Штайнера в застенках гестапо на Принц-Альбрехтштрассе.
У Гиммлера совсем другие цели, подумал он. Вслух же сказал:
– Я понял вас, рейхсфюрер.
– Вы знаете, как я верю в вас, генерал, – продолжал Гиммлер. – Вы никогда не подводили меня. Я поручаю это дело вам. – Он передал ему конверт. – Здесь документ, подтверждающий ваши полномочия, на случай непредвиденных обстоятельств.
Шелленберг взял конверт и, не вскрывая его, сказал:
– Вы хотите, чтобы я вылетел в Лиссабон завтра, рейхсфюрер. Позвольте напомнить вам, что завтра канун Рождества.
– Ну и что? – Гиммлер был крайне удивлен. – Дело не терпит отлагательств, Шелленберг. Надеюсь, вы хорошо помните присягу офицера СС, поэтому я могу вам объяснить, почему это нужно сделать немедленно. Через четыре недели фюрер отправится в Нормандию, в Шербур. Это будет 21 января. Я полечу с ним. Оттуда мы проследуем в Бель-Иль, это замок на берегу моря. У французов такие странные названия.
– Могу я спросить, какова цель этой поездки?
– Фюрер планирует встретиться с фельдмаршалом Роммелем и лично подтвердить, что он назначается командующим группы армий "В". Таким образом, Роммель будет непосредственно отвечать за оборону «Атлантического вала». На встрече предполагается обсудить стратегический план отражения наступления противника в Нормандии, которое ожидается в будущем году. Фюрер оказал мне высокую честь, поручив подготовить это совещание, и, естественно, я отвечаю за его безопасность. Там будут только офицеры СС. Ну и, конечно же, Роммель и, вероятно, Канарис. Фюрер дал особое указание в отношении Канариса.
Гиммлер стал раскладывать бумаги на столе; некоторые из них он убрал в портфель.
– Но я не понимаю, рейхсфюрер, к чему такая спешка со Штайнером? – спросил Шелленберг.
– Я хочу представить его фюреру на этом совещании, генерал. Побег Штайнера и почти удавшаяся операция – это большой успех СС. Присутствие Штайнера создаст немалые проблемы для Канариса. Тем лучше. – Он закрыл портфель и, щурясь, посмотрел на Шелленберга.
– Вот все, что вам нужно знать.
Шелленбергу показалось, что он вот-вот сойдет с ума.
– Но, рейхсфюрер, а что, если мне не удастся уговорить Девлина?
– Тогда вы примите необходимые меры. Я подобрал человека из гестапо. Он поедет с вами в качестве телохранителя. – Гиммлер нажал кнопку звонка, и в комнату вошел Россман.
– Вызовите штурмбаннфюрера Бергера.
Шелленберг стоял в ожидании. Ему очень хотелось закурить сигарету, но он знал, что Гиммлер не выносит табачного дыма. Наконец дверь открылась; вошел Россман и с ним еще один офицер, весьма необычной наружности. Это был молодой человек двадцати пяти – двадцати шести лет с белокурыми, почти белыми волосами. Довольно симпатичное лицо, но половина этого лица сильно пострадала от ожогов. Пересаженная кожа была неестественно гладкой. Он протянул руку Шелленбергу.
– Хорст Бергер. Буду рад работать с вами, генерал.
– Хорошо, майор, – ответил Шелленберг. Он повернулся к Гиммлеру. – Я могу идти, рейхсфюрер?
– Идите. Бергер догонит вас. Пригласите сюда Россмана.
Шелленберг открыл дверь, но Гиммлер остановил его:
– Да, вот еще что. Канарис ничего не должен знать. Ни о Девлине, ни о наших планах относительно Штайнера, пока не говорите ему и о совещании в Бель-Иль. Надеюсь, вы понимаете, что это важно?
– Конечно, рейхсфюрер.
Шелленберг передал Россману, что его вызывает Гиммлер, и направился к выходу. Спустившись на один этаж, он зашел в туалет, закурил, затем вытащил из кармана конверт, который вручил ему Гиммлер, и вскрыл его.
Документ был написан на личном бланке фюрера:
"Генерал Шелленберг выполняет задание чрезвычайной важности в интересах рейха, действуя непосредственно по моему личному указанию. Он подотчетен только мне. Настоящим предписывается всем гражданским и военным должностным лицам, независимо от звания, оказывать ему всяческое содействие в соответствии с его указаниями.
Адольф Гитлер".
Шелленберг передернул плечами и вложил документ в конверт. Подпись Гитлера не вызывала сомнений, он много раз видел ее на других документах. Правда, Гиммлеру ничего не стоило получить подпись фюрера на любом документе, подсунув его среди других бумаг.
Значит, Гиммлер наделил его теми же полномочиями, которые получил Макс Радл для подготовки операции «Орел». Но почему? Зачем ему понадобился Штайнер, да еще так срочно?
Гиммлер что-то скрывал, это было очевидно.
Шелленберг закурил еще одну сигарету и вышел из туалета. Дойдя до конца коридора, он понял, что заблудился. Шелленберг огляделся и увидел арку, ведущую на балкон большого зала. Он уже собирался повернуть обратно, как вдруг услышал голоса. Заинтересовавшись, он прошел на балкон и осторожно заглянул вниз. Во главе огромного стола стоял Гиммлер, а справа и слева от него – Россман и Бергер. Говорил рейхсфюрер.
– Существует такой тип людей, Бергер, для которых человек дороже, чем идея. Таких легко растрогать. Вы-то не такой.
– Нет, рейхсфюрер, – ответил Бергер.
– Чего не скажешь, к сожалению, о генерале Шелленберге. Поэтому я направляю вас с ним в Лиссабон. Девлин должен быть здесь независимо от его согласия. Эту задачу я возлагаю на вас.
– Рейхсфюрер сомневается в преданности генерала Шелленберга? – спросил Россман.
– Шелленберг имеет большие заслуги перед рейхом, – ответил Гиммлер. – Я считаю его одним из самых одаренных офицеров, когда-либо служивших под моим началом, но его преданность партии всегда вызывала у меня сомнения. Однако в данном случае это неважно, Россман. Сейчас Шелленберг нужен мне, я не могу отказаться от него. Ваша главная задача – подготовка совещания в замке Бель-Иль, а Шелленберг добудет Штайнера. – Он повернулся к Бергеру. – Вам пора.
– Слушаюсь, рейхсфюрер.
Бергер щелкнул каблуками и направился к выходу. Когда он дошел до середины зала, Гиммлер окликнул его:
– Покажите-ка свое мастерство, штурмбаннфюрер.
Бергер мгновенно расстегнул кобуру и резко повернулся, вытянув вперед руку с пистолетом. Дальнюю стену зала украшала фреска в средневековом стиле. Бергер трижды нажал на курок, и головы трех рыцарей на фреске рассыпались в пыль. Он уже убрал пистолет в кобуру, а звук выстрелов все еще разносился по залу.
– Отлично, – похвалил Гиммлер.
Шелленберг уже шел к выходу. Он сам неплохо стрелял, пожалуй, не хуже Бергера, но сейчас он думал не об этом. В вестибюле он надел шинель и фуражку, вышел на улицу и сел в машину. Минут через пять появился Бергер.
– Простите, что заставил вас ждать, генерал, – сказал он, садясь рядом с Шелленбергом.
– Ничего, – ответил Шелленберг и кивнул водителю, чтобы тот трогал. – Можете курить.
– У меня нет дурных привычек, – сказал Бергер.
– Да? Это интересно. – Шелленберг поднял воротник шинели, надвинул фуражку на глаза и устроился поудобней в углу сиденья. – До Берлина далеко. Не знаю, как вы, а я хочу немного поспать.
И уснул. Бергер смотрел некоторое время на спящего генерала, затем тоже поднял воротник и устроился в другом углу.
* * *В кабинете Шелленберга на Принц-Альбрехтштрассе стояла походная койка. Ему нередко приходилось оставаться на работе на ночь. Наутро после поездки к Гиммлеру Шелленберг брился в ванной комнате рядом с кабинетом, когда вошла его секретарша, Ильзе Хюбер. Немолодая, но привлекательная, чувственная женщина в белой блузке и черной юбке. Ей шел сорок второй год. Муж ее погиб на войне. Раньше Ильзе работала секретаршей у Гейдриха. Потом Шелленберг взял ее к себе, и она была беззаветно предана ему.
– Он пришел, – сообщила она.
– Ривера? – Шелленберг вытер с лица мыльную пену. – А что Канарис?