Змеиный маг

— Прошли поколения с тех пор, как мы были призваны строить солнечные охотники, — заметил отец. Мы немного помолчали, с гордостью глядя вниз, на дорогу, уходящую к порту. — И никогда еще не было такого большого флота, никогда еще он не мог нести столь многих. Это историческое событие, и оно запомнится надолго.
— И какая честь для Грюндли! — сказала мама и улыбнулась мне.
Я улыбнулась ей в ответ, но не стала ничего говорить. Нельзя сказать, что гномы славятся своим чувством юмора, но я считаюсь очень серьезной и трезвомыслящей даже среди гномов, и в тот день я думала прежде всего о своем долге. У меня очень практичная натура, безо всякой склонности к сентиментальности или романтичности (о чем не раз печально вздыхала Сабия).
— Хотела бы я, чтобы тебя сегодня могли увидеть твои подруги, — добавила мама. — Мы, конечно, приглашали их, но они очень заняты подготовкой к Солнечной Охоте.
— Да, мама, — согласилась я. — Было бы здорово, если бы они смогли приехать.
Я бы гномий образ жизни ни на что не променяла, но иногда я завидовала уважению, с котором на Фондре относились к Элэйк, или любви и почтению, которое выказывали Сабии на Элмасе. А я большую часть времени всего лишь одна из гномьих девушек. Я утешила себя тем, что обязательно расскажу подругам об этом празднике, и еще тем, что именно моя прядь волос будет прибита к носу солнечного охотника.
Наконец мы добрались до порта, где стояли на якоре огромные подлодки. Их величина и мысль о том, каких усилий стоило их создание, наполнили меня благоговением.
Солнечные охотники со своими плавно скругленными носами напоминали черных китов. Они были построены из сухого дерева с Фондры — оно смолистое и полностью защищает корабль от воздействия воды. Окна, усеивавшие корпус, под лучами морского солнца сверкали, как драгоценные камни. А какие эти корабли были большие! Прямо не верилось! Каждый из солнечных охотников — а всего их было десять — был почти восемь стадионов в длину!  note 11 Я была потрясена их размерами и снова напомнила себе, что эти корабли должны нести население трех королевств.
С моря дул легкий ветерок. Я пригладила факенбарды, а мама поправила мне прическу. Гномы, собравшиеся на пристани, расступились, давая нам дорогу. Гарганы, даже когда они взволнованны, ведут себя сдержанно и спокойно, поэтому не было шума и толкотни, которые всегда случаются при скоплении людей.
Мы прошли сквозь толпу, кивая направо и налево. Гномы прикладывали руки ко лбу — знак уважения, употребляемый в торжественных случаях. Женщины приседали в реверансе и подталкивали своих отпрысков — те глазели на подводные корабли разинув рты, и такая мелочь, как собственный король, которого и так можно видеть каждый день, не могла оторвать их от созерцания чуда.
Я держалась чуть позади матери — надлежащее место для незамужней гномьей девушки. Глаза мои, как и полагалось, были скромно потуплены. Но я не могла удержаться» чтобы не посмотреть украдкой на чисто выбритых юношей в кожаных доспехах, которые двумя длинными рядами стояли у края пристани.
Все мужчины гномов в возрасте Времени Исканий должны пройти военную службу. В этот день в почетный караул для фатера и его семьи были отобраны лучшие. И среди этих юношей был один, который больше, чем все прочие, заслуживал права стать моим мужем. Конечно, это не очень прилично — заранее отдавать кому-то предпочтение, но я знала, что Хартмут готов победить любого соперника.
Он поймал мой взгляд и улыбнулся в ответ. У меня внутри потеплело. Какой он красивый! Волосы у него медно-рыжие, длинные и густые, бакенбарды каштановые, а борода, которую он отпустит после женитьбы, наверняка очень ему пойдет. Он уже достиг звания мастера четырех кланов, а это большая честь для неженатого гнома  note 12.
По знаку маршала солдаты вскинули топоры — любимое оружие гномов — в салюте, повращали их над головами и с глухим стуком опустили на землю.
Я заметила, что Хартмут управляется с топором куда более ловко, чем остальные гномы из его клана. Это пригодится для соревнований по владению топором, в которых определяется победитель брачных состязаний… Мама дернула меня за рукав.
— А ну прекрати глазеть на этого юношу! — сердито прошептала она. — Что он о тебе подумает?
Я послушно перевела взгляд на широкую спину отца, но продолжала чувствовать присутствие Хартмута, который стоял у края пристани. И я слышала, как его топор снова глухо ударил о землю, — для меня одной.
На носу флагманского корабля для нас была сооружена небольшая церемониальная платформа. Мы поднялись на платформу. Отец шагнул вперед. Публика, и до того не слишком шумная, немедленно утихла.
— Семья моя  note 13, — начал отец, сложив руки на своем обширном животе. — Много времени утекло с тех пор, как наш народ был вынужден начать Солнечную Охоту. Даже самые старые из нас, — он почтительно поклонился старейшим гномам, стоявшим на почетном месте в первых рядах; их бороды были желтыми от времени, — не смогут вспомнить время, когда наш народ в погоне за морским солнцем высадился на Гаргане.
— Мой отец это помнил, — прошамкал старый гном. — Он участвовал в этом плавании, еще когда был мальчишкой.
Отец на минуту умолк, неожиданное вмешательство сбило его с толку. Я смотрела над головами собравшихся на город, на опрятные ряды дверей, выкрашенных в яркие цвета, и вспоминала, как мне впервые пришлось оставить родной остров и отправиться в чужую, незнакомую страну, где ни одна дверь не вела в уютную, безопасную пещеру.
На глаза навернулись слезы. Я опустила голову, чтобы никто (а особенно Хартмут) их не увидел.
— Нас ждет новый мир, морская луна, на которой хватит места и людям, и эльфам, и гномам. Каждый народ будет жить в своем королевстве, но мы будем сообща трудиться над созданием процветающего мира.
— Путь будет долгим, — продолжал отец, — и нелегким. А когда мы доберемся, нас будет ждать тяжкий труд, ведь придется обустраиваться на пустом месте. Нам будет тяжело расставаться с Гарганом. Необходимость вынуждает нас покинуть многое, что мы любим и ценим. Но то, что мы любим и ценим превыше всего, мы возьмем с собой. Это — наши близкие. Мы можем покинуть здесь все, мы можем потерять весь домашний скарб и последнюю монету, но у нас есть мы, и потому гномий народ прибудет на место назначения сильным и готовым идти вперед и утверждать наше величие в новом мире!
Произнося эту речь, отец обнимал маму, а мама держала за руку меня. Присутствующие громко захлопали. Мои слезы высохли.
«До тех пор, пока у нас есть мы, — сказала я себе, — мы будем вместе, и эта новая земля станет нашим домом».
Я украдкой взглянула на Хартмута. Его глаза сияли. И он улыбался мне, мне одной. Свадебные соревнования не могут быть нечестными, но большинство гномов знают результат наперед.
Отец продолжал говорить, расписывая, как впервые в истории Челестры эльфы, люди и гномы отправятся на Солнечную Охоту вместе.
Конечно, в давние времена мы уже отправлялись в Солнечную Погоню, торопясь вслед за морским солнцем, что непрерывно дрейфует сквозь водные пространства нашего мира. Но тогда гномы в одиночку спасались от надвигающейся ледяной ночи, которая грозила поглотить нашу морскую луну.
Я постаралась прогнать грустные мысли о неизбежном расставании с родиной и стала думать, как будет весело плыть на корабле вместе с Сабией и Элэйк. Я расскажу им о Хартмуте и покажу его. Ни человеческая женщина, ни эльфийская дева не смогут не оценить по достоинству его мужественную красоту.
Отец кашлянул. Я увидела, что он смотрит на меня. Мама слегка подтолкнула меня в бок. Я почувствовала, что краснею, и немедленно вернулась к своим обязанностям. Я взяла прядь своих волос, заранее отрезанную в перевязанную ярко-синей ленточкой. Отец подал мне молоток, а мама — гвозди. Я взяла их и повернулась к широкому деревянному бимсу солнечного охотника, который вздымался высоко надо мной. Толпа притихла, но была готова разразиться приветственными криками, как только церемония завершится.