Пафнутий

– Послушай меня, Кикусь! – решительно обратился к нему Пафнутий. – Из нас ты бегаешь быстрее всех. Сюда надо привести того, кто разбирается в людях. Чака или лиса Ремигия.
Робкий Кикусь всем телом содрогнулся от страха.
– Сбегать я бы мог, – жалобно промолвил он, – да ведь они обязательно где-то рядом с людьми, а я страсть как боюсь людей.
– Беги к Ремигию, к нему ближе, – посоветовала с дерева куница.
– И не выдумывай; там, где живет Ремигий, нет никаких людей, – сурово добавил Евдоким.
– Нет! Нет! – хором подтвердили кабаны. – А лесничий нас зимой подкармливал. И тебя тоже, забыл?
– Это лесничий! – веско произнес Пафнутий. – Наверно, и ты чуешь – с ним стряслось несчастье. А Ремигий живет на краю леса, там людей нет.
– Люди через дорогу, через дорогу, – подтвердила куница.
– Но я боюсь людей, – повторял свое Кикусь. – Лесничего люблю, а других людей боюсь!
Евдоким гневно фыркнул:
– Говорят тебе, рядом с Ремигием людей нет! Вот если к Чаку бежать – другое дело. Так ведь тебя не посылают к Чаку. К нему только Пафнутий может пойти. Или птица какая. А дом Ремигия каждый зверь в лесу знает. И ты тоже.
– Ой, боюсь, боюсь, – ныл трусишка Кикусь.
– Даже если боишься, ничего не поделаешь, – веско произнес Пафнутий. – Надо! Ведь это ради лесничего, который столько делает для леса! Беги к Ремигию и скажи, чтобы немедленно явился сюда. Пусть придет и объяснит нам, почему лесничий спит в лесу и пахнет бедой. Ну-ка, марш!
Кикусь попытался было отвертеться от такого поручения и придумывал все новые причины, но его не стали слушать. Кабаны подступили к нему грозным кольцом, устрашающе фыркая, а возмущенная куница сбросила олененку на голову большую мокрую шишку. Пафнутий больше ничего не говорил, только осуждающе смотрел. Пришлось бедному Кикусю собрать остатки храбрости и умчаться на поиски Ремигия.
Пафнутий и кабаны уселись вокруг лесничего и принялись терпеливо ждать.
Куница же подумала о тех, кто остался ждать их возвращения у озера. Подумала, что успеет сбегать к ним до возвращения Кикуся с Ремигием, и помчалась к озеру. В самом деле, Марианна, Клементина, Матильда и детеныши косуль все извелись от ожидания и неизвестности.
Очень обрадовались они, увидев вестницу куницу. Не спускаясь на землю, удобно расположившись на ветке дерева, та сказала:
– Кое-какие новости могу сообщить.
– Говори же! – нетерпеливо воскликнула Марианна. – Мы ждем, ждем, ждем, а Пафнутия все нет. Почему он не возвращается? Что там произошло?
– Кажется, несчастье с лесничим, – ответила куница. – Но пока мы тоже толком ничего не знаем.
И куница рассказала о том, что видела. Закончила она сообщением о посланце, которому поручили привести Ремигия как специалиста по людям.
Присутствующие с большим вниманием выслушали отчет куницы, а Марианна поинтересовалась, кто же посланец.
– Кикусь, – сообщила куница.
– Как Кикусь? – нервно воскликнула мать Кикуся Клементина. – Как вы могли ребенка послать?
– А кого? – в свою очередь возмутилась куница. – Не Пафнутию же топать, до утра бы не добрался, а лесничий в опасности. Или, по-твоему, надо было кабанов отправить? Так ведь если им по дороге попадется подходящее болотце – обо всем на свете забудут. Будто не знаешь!
– Но ведь это опасное поручение! – упорствовала Клементина.
– Пожалуйста, без истерики! – одернула ее Марианна. – Твой Кикусь и без того носится по всему лесу, для него побегать – одно удовольствие. И не к людям же он отправился, а к лису. Ничего с ним не случится!
– Ах, я так волнуюсь! – затопотала копытцами Клементина. – Ах, мальчик такой неосторожный!
– Ну, я побежала! – с дерева сказала куница. – Вернусь, посмотрю, как там дела. Возможно, еще раз прибегу сюда, чтобы рассказать вам.
– Обязательно, обязательно! – хором попросили собравшиеся под деревом.
Куница скользнула с одной ветки на другую и исчезла.
Только успела куница добраться до места, где лежал лесничий, и занять удобную позицию на дереве над ним, как появился слегка запыхавшийся Кикусь.
– Дело сделано! – гордо заявил чрезвычайно довольный собой олененок. – Лис не хотел вылезать из норы, заявил, что не любит бегать под дождем, но я его заставил! Хорошо, что Ремигий оказался дома, не пришлось его по всему лесу разыскивать. За мной бежит, сейчас будет здесь.
Ремигий был лисом умным, хитрым и обладал большим жизненным опытом. Из того, что услышал от Кикуся, он понял – с лесничим стряслось несчастье. И хотя Ремигию очень не хотелось покидать уютную нору и вылезать под дождь, он все-таки вылез и потом уже не стал медлить, помчался так, словно за ним гнались охотники с собаками.
Не прошло и двух минут после появления Кикуся, как примчался Ремигий. Он резко затормозил, чуть не налетев на Пафнутия, и отряхнулся, обдав медведя холодным душем. А затем не мешкая вытянул нос и принюхался к ветру, доносившему ему запах лесничего.
– О, худо дело! – озабоченно сказал лис. – С ним беда приключилась.
– Тогда зачем же он здесь спит? – недоумевал Пафнутий.
– Никак ты спятил, братец, – невежливо ответил медведю лис. – С чего это ты решил, что лесничий спит? Никто из людей никогда под дождем не спит. Нет у них такой привычки.
– В самом деле? – хором удивились кабаны.
Как известно, кабаны предпочитают дождь в лесу любой другой погоде и просто обожают спать под дождем.
– В самом деле, – безапелляционно заявил Ремигий, – уж можете мне поверить, я-то прекрасно это знаю.
– Что ж, о вкусах не спорят, – согласился с ним Евдоким. – А что все-таки с нашим лесничим? Я почуял, что он нездоров.
– И мне то же почуялось, – поддержал его Пафнутий. – Чую, что-то не в порядке, а вот что – никак не пойму.
– Я тоже пока не разобрался, – признался Ремигий. – Надо его получше осмотреть.
Лис бесстрашно подошел к человеку вплотную и принялся его обнюхивать, водя носом по всему телу неподвижно лежащего человека. Осмелев, Пафнутий тоже подошел к лесничему и тоже принялся сантиметр за сантиметром обнюхивать его тело. Одобренные их примером, кабаны вплотную обступили человека и тоже тщательно принюхались.
Но вот лис и медведь добрались до ствола дерева, придавившего ноги человека, и в один голос воскликнули:
– Здесь!
– Вот в этом месте дело обстоит хуже всего, здесь болезнь лесничего, – сказал лис.
– Да, в этом его беда, – согласился с ним медведь.
А кабаны хором заявили:
– Наверное, для лесничих не хорошо, когда на них сваливается столько веток.
– А главное, такой большой ствол дерева, – добавил Евдоким.
– Ветки? Ствол? Боюсь, не только они, – пробурчал с сомнением Ремигий. – Но они ему вредны, это не вызывает сомнений.
– Так что будем делать? – хотел знать Пафнутий.
Зверей не удивил вопрос Пафнутия, они знали – медведь обязательно придет на помощь всем, кто окажется в беде. А в данном случае они тоже хотели бы что-то сделать для лесничего, потому что хорошо знали его и сами неоднократно пользовались его помощью. Только никто не понимал, в какой помощи нуждается лесничий.
Когда звери окружили лежащего человека тесным кольцом, кунице стало плохо видно, что там внизу происходит. А знать очень хотелось. Недолго думая, куница спрыгнула с ветки дерева, где сидела до сих пор, на ветку, нависшую прямо над головой лесничего, обдав его при этом целым фонтаном ледяных капель.
Холодный душ привел лесничего в чувство, и он открыл глаза. Простонал, закрыл глаза и снова открыл, потому что капли воды продолжали литься прямо на его лицо.
Вздрогнув, звери невольно отшатнулись, а робкий Кикусь и вовсе отпрыгнул в чащу. На всякий случай.
Но вот лесничий опять открыл глаза, какое-то время смотрел прямо перед собой, видимо не понимая, что с ним, потом сделал попытку повернуть голову и оглядеться. Наверное, ему было больно, потому что он опять громко простонал, но все-таки бросил взгляд на ноги, увидел придавивший их ствол дерева и, похоже, вспомнил, что с ним случилось. А потом человек сделал то, что окружающие его звери прекрасно поняли – приподнявшись, попытался высвободить ноги из-под навалившейся на них тяжести.