Любовный дурман

– Они сажают новые деревья, – ответил Али И с важностью добавил: – Я провожу вас к нему.
Когда они ушли, Элисон отправилась в свою комнату. Ей следует поторопиться, чтобы успеть к Хайди, но несколько минут она не могла сосредоточиться и смотрела на свое отражение в зеркале. Бретт здесь, в Сиди-Бу-Кефе! Встреча с ним так смутила ее, что она почти не помнила, о чем они говорили. На Элисон нахлынули воспоминания.
Той весной они с Бреттом много времени проводили вместе. Поездки за город на его старой маленькой машинке, походы в театр по случайно добытым билетам, кофе в маленьком кафе напротив больницы, куда Бретта могли в любую минуту вызвать. Они так ждали этих встреч! По крайней мере, так думала Элисон.
И она всей душой полюбила Бретта. Только внезапно все было кончено. В тот вечер, когда в больнице состоялся ежегодный праздник, Бретт отказался от нее. Она ждала его, как они и договаривались, в фойе гостиницы, где должны были состояться танцы. Если его срочно вызвали на работу, он мог бы послать ей весточку! Через два часа молодой врач-стажер Саймон Фрэйн увидел Элисон, одиноко сидящую у дверей. «Забудь о нем, кто бы он ни был, – посоветовал Саймон, – и давай потанцуем».
Остаток вечера она провела в его компании. Саймон был весел и любезен, Элисон часто встречалась со стажерами до того, как серьезно увлеклась Бреттом. На следующий день она ждала от него объяснений, но их не последовало. Она не видела Бретта больше недели и постепенно поняла, что он намеренно избегает встреч с ней. Когда они наконец столкнулись лицом к лицу в коридоре, Элисон прямо спросила, в чем дело. Бретт был удивлен и с трудом вспомнил о той ночи, когда она ждала его. Оказывается, его срочно вызвали в больницу, и он так спешил, что не успел связаться с ней и предупредить. «Уверен, у тебя не было недостатка в партнерах», – равнодушно добавил он. Все было ясно. Их отношениям пришел конец. Вскоре после этого Элисон оставила Сент-Клер и перешла на работу в другую больницу. И с тех пор они с Бреттом больше не виделись.
За ту весну он успел пробудить в ней чувство, а потом остыл. На это могли быть десятки причин или ни одной. Бретт упорно готовился к своему очередному экзамену. Элисон не удалось привлечь его внимание. И она заплатила за свою ошибку разбитым сердцем.
Хватит, забудь об этом, повторяла она себе теперь. Черт бы побрал этого Бретта Мередита! Нет, она не позволит ему испортить этот чудесный отдых в Северной Африке. У нее новая жизнь, и в ней нет места прошлым ошибкам. Элисон была рада, что сегодня будет ужинать с Полом Эвертоном, познакомится с его командой. А сейчас ее ждут у шейха.
Приняв душ и облачившись в новое легкое платье, Элисон выбежала в сад и направилась к мавританским воротам. Рядом тут же возник старый слуга, словно верная собака. Вероятно, никто не мог проникнуть во дворец, миновав его. Хотя в теории многие запреты, касающиеся женщин из знатных родов, были отменены, традиции очень живучи, и этот старик был не из тех, кто легко мирится с переменами.
– Салаам! – величественно приветствовал он Элисон и повел ее к железной лестнице. Наверху уже ждала Хайди в том же зеленом платье.
– Мы так рады, что ты согласилась прийти к нам! – воскликнула она. – Моя бабушка, мама и вся семья ждут тебя. Мы приготовили настоящий английский чай. – Оказывается, Хайди училась во французской школе в столице. – Там я узнала, что англичане в пять часов пьют чай. Во Франции тоже есть такая традиция.
Элисон с интересом оглядывалась в слабо освещенной комнате. Свет в нее проникал только через зарешеченные окна, освещая стены, украшенные богатыми шелковыми коврами с арабскими письменами. В центре мозаичного пола был фонтан, и его брызги падали в большую мраморную чашу. Вдоль стен шли низкие скамьи, обтянутые красным бархатом, а в углу на возвышении стояло похожее на трон кресло. Над всем этим великолепием нависал богато украшенный, резной балкон.
– Наши комнаты наверху, – объяснила Хайди. – Здесь мой дедушка устраивает банкеты. Иногда нам разрешается присутствовать, но в основном мы только смотрим сверху. Красивый зал, правда?
– Очень, – согласилась Элисон, оглядываясь по сторонам. – Но где сидят гости и на чем вы едите?
– Фонтан накрывают большим столом. Это если мы принимаем европейцев. А для местных жителей на пол кладутся подушки и ставятся низкие столики.
Они шагали по бесценным коврам и леопардовым шкурам.
– Вот и мы! – воскликнула Хайди, распахивая дверь. За ней открывалась большая, залитая солнцем комната, полная миниатюрных, ярко одетых женщин. Лиловый, пурпурный, ярко-желтый, светло-вишневый – все цвета радуги. На шее каждой женщины висели тяжелые ожерелья из золота, серебра и полудрагоценных камней. В воздухе витал сладкий аромат восточных духов. При виде девушек голоса смолкли. Маленькие девочки, одетые в точности как старшие, спрятали лица в пышных юбках своих мам и тетушек.
Хайди принялась всех представлять, начиная с древней старушки в пурпурном атласном одеянии. Из-под набрякших век глядели проницательные глаза.
– Фатима, наша прабабушка.
– Да хранит тебя Аллах! – произнесла Фатима арабское приветствие.
– Ей почти сто лет, – похвасталась Хайди. – Может, даже больше, никто не знает.
Жена шейха Халида казалась по сравнению с ней намного моложе, хотя ей тоже было далеко за семьдесят. Потом следовала мать Хайди, Каира, и множество тетушек, имена которых Элисон даже не пыталась запомнить. Были тут и кузины.
После того как почетной гостье представили маленьких девочек, Элисон пригласили располагаться на груде подушек рядом с низким диваном, на котором, скрестив ноги, сидела Фатима. Улыбающиеся служанки, бросая на Элисон любопытные взгляды, принесли чай. Серебряный сервиз был в настоящем английском стиле, но сам чай подали в стеклянных бокалах. Детям раздали кусочки сахара и увели прочь. «Они будут играть в саду, а потом лягут спать», – объяснила Хайди. Элисон была разочарована, ей хотелось поближе познакомиться с детьми. Внутренний двор, как оказалось, находился в глубине дворца. «Там есть солнце и тень, а еще бассейн для детей. Вечерами мы часто сидим там за вышиванием. Потом я тебе покажу. Надеюсь, ты будешь иногда к нам приходить».
– А теперь я налью настоящий английский чай, – с гордостью объявила Каира. Чай показался Элисон слабым и недостаточно горячим, но она принялась нахваливать его. Ее угостили маленькими пирожными с медом и миндалем, рахат-лукумом, марципаном и разнообразными восточными сладостями. Пожалев о том, что плотно пообедала, Элисон попробовала все. Она уже была наслышана об арабском гостеприимстве. Отказ от предлагаемых угощений мог быть расценен как смертельная обида. Но впереди был еще ужин с Полом Эвертоном.
Сначала разговор не клеился.
– Только моя мать, я и младшие кузины, которые учились в Алжире, говорим по-английски, да и то не очень хорошо, – сообщила Хайди.
– И мой французский тоже слаб, – призналась Элисон. Но скоро общаться стало легче, и только старшие тетушки хранили молчание, время от времени заходясь от смеха.
– Просто они нас не понимают. И не привыкли к гостям-англичанам. – Хайди повернулась к женщинам и что-то быстро сказала им по-арабски. Они закивали и улыбнулись Элисон. Похоже, Хайди отчитала их за отсутствие хороших манер.
После этого Элисон изо всех сил старалась включить тетушек в разговор, обращаясь к ним на своем школьном французском. Они стеснялись отвечать и с благоговением разглядывали ее. Наконец одна из них осмелела.
– Неужели бывают такие прекрасные волосы? – прошептала она.
– Они безнадежны, – вздохнула Каира. – Совсем не умеют себя вести. – Она явно стыдилась своих пожилых родственниц. – Но в Сиди-Бу-Кефе мы ведем такой уединенный образ жизни, – продолжила она. – И только по радио узнаем, что во всем мире у женщин появляются новые возможности. Однако мой отец в этом не виноват. Он поборник прогресса и хочет, чтобы мы учились новому, но у нас так мало возможностей. Если бы вы могли приходить к нам хотя бы иногда и рассказывать по-английски об обычаях вашей страны или читать английские книги…