Враг рода человеческого
Человек в оконном проеме замер на секунду, а затем вдруг зашатался и рухнул ничком на подоконник. Автомат выскользнул из его рук и упал в подтаявший снег под окном. Салид увидел, что куртка на спине парня уже начала дымиться от подступившего огня пожара.
Салид быстро вскочил на ноги и побежал дальше через двор, шагов двадцать он прятался за дымовой завесой, скрывавшей его, а затем ему предстояло преодолеть открытый участок пути. Салид снова побежал зигзагами, пригнувшись, делая прыжки то вправо, то влево, то вперед, то назад — на тот случай, если кто-нибудь из племянников дяди Сэма решит, забыв свои благородные принципы, выстрелить в спину убегающему человеку. Но никто не стал в него стрелять. Салид благополучно добежал до вертолета и взобрался в кабину. Стрекот автоматных очередей и треск пожара теперь едва доносились до слуха террориста. За пультом управления вертолетом сидел молодой человек со смуглым, восточного типа лицом, одетый в камуфляжный костюм. Салид с тревогой отметил про себя, что парень сильно нервничал.
— Что-то не так? — спросил он.
— Все нормально, — нервно ответил пилот, — но только… я не знаком с этим типом вертолетов. Не совсем знаком. Приборы и ручки управления расположены по-другому, чем на тех типах машин, на которых мне доводилось летать.
— Я думаю, ты сможешь поднять в воздух вертолет? — спросил Салид.
— Конечно, смогу! — обиженно воскликнул пилот и заговорил так торопливо, что его слова вызвали в душе Салида недоверие к парню. — Но я до сих пор летал только на русских машинах, а эти устроены совсем иначе.
Он протянул руку к приборной панели, намереваясь перевести один из рычагов, но затем передумал и перевел совсем другой. Среди дюжины контрольных лампочек, горевших на приборной панели, загорелась еще одна.
— Так сможешь ты управлять вертолетом или не сможешь? — спросил Салид спокойным голосом. Он действительно не испытывал гнева. Он разберется с пилотом, как и с тем, кто порекомендовал ему его; но позже. Сейчас главным было убраться отсюда, и как можно скорее. График проведения операции был тщательно разработан, но очень сжат, они были ограничены во времени, нельзя медлить ни минуты. С того момента когда раздался первый выстрел, прошло уже четыре минуты, и, вероятно, на главной военно-воздушной базе “Рейн”, расположённой в тридцати километрах отсюда, уже выла сирена тревоги и мчались экипажи к своим вертолетам.
Вместо ответа на вопрос Салида пилот переключил еще несколько рычагов. Салид услышал тихое жужжание, которое быстро нарастало. Одновременно над прозрачной кабиной начали вращаться лопасти несущего винта, медленно, но верно убыстряя свое движение. Салид почувствовал некоторое облегчение, но было еще рано радоваться — они все еще находились на земле, а не в воздухе.
Салид выглянул наружу. Пламя пожара быстро распространялось, барак уже был объят огнем и полыхал, словно огромный костер. Зарево было столь ярким и слепящим, что на глазах Салида выступили слезы. Там, в зоне огня, уже не оставалось живых людей.
Из клубящегося густого дыма тем временем появились две фигуры, сразу же устремившиеся к вертолету. Оба человека были одеты в камуфляжные костюмы. Один из них внезапно как будто споткнулся и упал на колени, а затем странным замедленным жестом поднес обе руки к лицу. На месте его правого глаза зияла теперь огромная кровоточащая рана Второй террорист, не обращая на раненого никакого внимания, подбежал тем временем к вертолету, обогнул его и протиснулся в кабину на узкое заднее сиденье.
— Вперед! — скомандовал Салид.
Пилот, уже оторвавший вертолет от земли, помедлил, не спеша набирать высоту. Они прибыли сюда вшестером, а теперь в вертолете сидели только три человека. Но один-единственный взгляд Салида сразу же заставил пилота вцепиться обеими руками в штурвал и поспешно нажать на педаль.
Шум вращающегося винта стал сильнее, три его лопасти давно уже слились в один круг над прозрачной кабиной, и от их бешеного движения в большом радиусе вокруг вертолета к небу взметнулись вихри снега. Корпус вертолета сильно задрожал и начал медленно подниматься над землей.
Салид разрешил себе наконец вздохнуть с облегчением. Их осталось трое из шести. Могло быть и хуже. Трое других хорошо умерли — с сознанием того, что погибают за справедливое дело — свое дело, которое именно поэтому они автоматически считали правым. Идиоты. Однако тайна его успеха состояла и в этом. Для того чтобы такие люди, как он сам, могли сохранить свою жизнь, требовались идиоты.
При мысли об этом на бородатом лице Салида заиграла еле заметная улыбка. Но очень скоро она снова погасла. В этот момент вертолет поднялся уже на двадцать метров и развернулся, взяв курс на запад. Только теперь террористы заметили мчащийся на предельной скорости “Апач”.
* * *— Куда же мы все-таки попали?
О том же самом, о чем сейчас спросил Бреннер, спрашивала десять минут назад Астрид, задавая этот вопрос намеренно громко для того, чтобы их спаситель услышал его. В тот момент она впервые показала свой характер Себастьяну — так представился их спаситель, не рассказавший, правда ничего о том месте, где они находились. Но намеренная бестактность девушки вызвала на бородатом лице великана лишь добродушную усмешку. По мнению Бреннера, великан очень скоро перестанет подобным образом реагировать на выходки Астрид, познакомившись с нею поближе.
Но при всей злости на девушку за то, что та нарочно вызывала к себе — а значит, и к нему, Бреннеру, — неприязненное отношение, он все же мог отчасти ее понять. Сам он высказывал те же мысли и задавал те же вопросы, что и Астрид, но более дипломатично и не так громко, как она.
— Может быть, это своего рода монастырь, — высказал предположение Бреннер, как бы с запозданием отвечая на вопрос, который задавали и он, и Астрид Оба они теперь находились в крошечном помещении. — Или это прибежище какой-нибудь секты, забравшейся сюда, чтобы быть подальше от людей
Астрид встала и начала расхаживать по маленькой комнате, чтобы согреться. Это помещение во всем походило на автомобиль Себастьяна — и не только своей древностью и простотой убранства. Здесь, кроме того, было точно так же холодно, как и в машине И так же неудобно. И дело было не в том, что не работало неисправное отопление. Системы отопления здесь нет и в помине. Не оказалось здесь и печки или какого-нибудь другого приспособления, годного для того, чтобы согреться.
— Я не видела креста над входом, — заметила Астрид. — Кроме того, я всегда думала, что в любом монастыре людей, которым требуется помощь, встречают с распростертыми объятиями. Что ты на это скажешь?
— Ты помнишь, Себастьян упомянул какого-то “брата Антония”?
— Того, который захочет его четвертовать за то, что он не бросил нас замерзать на дороге? — и Астрид поежилась, сделав странное движение, напоминавшее одновременно и кивок головой и пожатие плечами. — Как бы то ни было, но это место не похоже на монастырь. Я нахожу, что оно скорее как замок Франкенштейна.
Бреннер слабо улыбнулся и подошел к окну.
— Между одним и другим нет большой разницы, — сказал он. — В Средневековье монастыри часто служили единственным прибежищем от разбойников и вражеских солдат, но особенно много людей приходило туда в лютые зимы. Многие монастыри возводились столь крепкими и массивными, что походили на настоящие горы.
— Ты много обо всем знаешь, да?
— Я увлекаюсь историей, — ответил Бреннер, пожимая плечами. Он попытался выглянуть на улицу из узкого, словно бойница, окна, которое не было застеклено, зато имело массивную решетку, но мало что смог разглядеть. Его взору предстали опушка леса, несколько метров дороги и часть деревянного моста, по которому они совсем недавно прогромыхали на джипе. Эта постройка стояла на берегу неширокой речки, которая все еще кое-где была скована льдом. Вот и все, что Бреннер знал о том месте, где они сейчас находились.
Себастьян, зайдя с ними под арку ворот, тут же ввел их в тесное помещение, не дав возможности Бреннеру разглядеть то, что находилось во внутреннем дворе, обнесенном каменной стеной, похожей на крепостную. Но все замеченное Бреннером только подтверждало его предположения. Свод ворот, в боковой стене которых располагалось помещение, предоставленное незваным гостям, был очень массивным, сложенным из тяжеленных каменных плит, между которыми не заметно слоев цементирующего раствора. С потолка внутренней арки ворот свешивались заостренные концы опускающейся решетки, которая уже давно заржавела и бездействовала, должно быть, пять столетий. Мостик, перекинутый через речку, был не простым, а подъемным мостом. Во внутренних помещениях воротной башни устроены не окна, а узкие бойницы.