Индийский веер

Я заметила, что он изучает меня с некоторым интересом, и спросила:
— Вы помните, как украли меня? Он улыбнулся.
— Да, помню. Мне казалось, что если я захочу ребенка, надо только найти его.
Мы засмеялись.
— И вы нашли меня, — сказала я.
— Я думаю, вы были очень терпеливым ребенком, — продолжал он.
— Я ничего не помню. Я была несколько польщена, когда услышала об этом. Я имею в виду, польщена тем, что выбрали меня. Но, думаю, что это мог быть и любой другой малыш.
— Вы показались мне очень подходящим объектом для удочерения.
— Да, был большой переполох.
— Люди всегда устраивают переполох, если случается что-то неординарное.
— Но вы же не ожидали, что моя семья без возражений позволит увести меня, не так ли?
— Нет. Но я продержал вас две недели.
— Я часто слышала эту историю. Но в то время я не понимала, что происходит.
— Вероятно, если бы вы догадались, что это такое, вы бы протестовали. Но вы приняли это очень спокойно.
Я была очень довольна, потому что мне казалось, что разговаривая в такой манере, мы разрушили какой-то барьер. Я вообразила, что он почувствовал то же самое и что с этого момента нам будет легче общаться друг с другом.
Внезапно мы оказались вовлеченными в общий разговор, и вскоре они с Дугалом ушли. На следующий день Дугал покидал Фремлинг, а в конце недели должен был уехать и Фабиан.
Я не могла не сказать Лавинии, что они заходили к нам.
— Что ж, они приходили не к тебе, — таков был ее комментарий.
— Мне это известно, но когда они были у нас, я поговорила с ними обоими.
— Дугал милый, но он интересуется исключительно древностями. — Она состроила гримасу. Я представила, как она щеголяла перед ним, размахивая своими пламенеющими волосами и ожидая, что он будет восхищен ею. Я была очень довольна, что этого, видимо, не произошло.
— Фабиан говорил о том времени, когда он похитил меня, — продолжила я.
— Ах, это, — сказала она. — Это все уже довольно надоело.
Но я могла видеть, что моя встреча с Дугалом мучила ее. Когда в тот день мы занимались выездкой, она была очень раздражена.
Джос был с нами. Конечно, он старался, как мог, и это приводило Лавинию в хорошее настроение.
В тот день она была одновременно и высокомерна и фамильярна с Джосом. Он мало говорил и только ухмылялся, глядя на нее.
Мы подъехали к полю, по которому обычно скакали галопом и соревновались с Лавинией, кто первой доскачет до противоположного края.
Я бросилась вперед и, когда подъехала к краю поля, оглянулась: я была одна. Удивленная, я крикнула:
— Лавиния, где ты?
Ответа не было. Я пустилась легким галопом к другому краю поля, думая, что, когда я припустилась галопом, они могли не последовать за мной.
Я объехала вокруг, но через полчаса вернулась в конюшню. Не было никаких признаков их присутствия. Я не хотела возвращаться в Дом одна, ведь могла подняться суматоха. Предполагалось, что мы не ездим верхом без конюха. Прошло по крайней мере полчаса, пока они вернулись.
Лавиния выглядела покрасневшей и взволнованной. У нее появилось раздраженное выражение.
— Куда ты делась? — спросила она. — Мы повсюду искали тебя.
— Я думала, что ты скачешь через поле галопом за мной.
— Какое поле?
— Ты знаешь — где мы обычно скачем.
— Я не могу понять, что случилось, — сказала Лавиния. Она ухмыльнулась, и я успела заметить, как они с Джосом обменялись взглядами.
Полагаю, что если бы я была мудрее и более опытной, я бы догадалась, что происходит. Это было бы очевидно более взрослому человеку, а я действительно поверила, что произошло недоразумение и что они не поняли, что я пустилась вперед галопом.
Миссис Янсон вела секретный разговор с Полли.
— Я предупреждала ее вновь и вновь. Но разве она обращает внимание? Эта Холли всегда была взбалмошной… а теперь я думаю, совсем лишилась чувств.
— Вы же знаете каковы девушки, — успокаивала Полли.
— Ну, так эта девушка накличет на себя несчастье, вот что. Милое будет дело.
Когда мы остались с Полли одни, я спросила:
— Что Холли делает?
— А… просто глупости.
— Это выглядело так, будто было довольно опасным.
— О, это очень опасно… тем, кому это нравится.
— Кому нравится… Холли?
— Нет, ему.
— Расскажи мне об этом.
— Ты опять подслушивала. Дети любят подслушивать.
— Полли, я не маленькая, и мои уши нормальные, как у всех. Перестань обращаться со мной как с маленькой.
Полли сложила руки и пристально посмотрела на меня.
— Быстро взрослеешь, — сказала она с ноткой грусти.
— Я не собираюсь всегда оставаться ребенком, Полли. Настало время узнать кое-что о мироздании.
Полли проницательно посмотрела на меня.
— В этом может быть есть какая-то истина, — сказала она. — Молодые девушки должны быть осторожны. Не то, чтобы я волновалась о тебе. Ты разумная девочка. Правильно воспитана. Я всегда заботилась об этом. Дело в том, что Джоес.. Он один из…
— Один из кого?
— Он всегда добивается своего. За ним всегда бегают девушки, и, мне кажется, это единственное, о чем он думает. Возможно, поэтому он делает все, что хочет.
Я вспомнила о том, как он смотрел на Лавинию и как она принимала его фамильярности, которые, я уверена, она, как дочь леди Харриет, не должна бы позволять.
— А Холли? — спросила я.
— Она была глупой с ним.
— Ты имеешь в виду, что он обхаживал Холли?
— Обхаживал ее! Обхаживал с единственной целью… И это не подразумевало обручальное кольцо. Я думаю, глупая девчонка уже позволила ему то, чего он так добивался… и я могу сказать тебе, что для любой девушки неумно так поступать.
— Что ты собираешься делать в связи с этим? Полли пожала плечами.
— Я! Что я могу сделать? Я могу поговорить с пастором. Но говорить с ним все равно, что с каменной стеной. Миссис Янсон сделала все, что могла. Ну что ж, посмотрим. Возможно, она раскусит его до того, как будет уже слишком поздно.
Я была настолько несведущей, что не осознавала скрытого смысла ситуации. Холли могла флиртовать с Джосом так же, как мать Джоса с цыганом, и результат мог оказаться таким же.
Но Джое не был кочующим цыганом; вряд ли он мог уйти и уклониться от своих обязанностей.
Мне хотелось, чтобы это не я обнаружила их.
Дом был окружен обширными землями, местами дикими и необработанными. За кустарником находилась старая беседка, которую я обнаружила совершенно случайно. Когда я спросила о ней Лавинию, она сказала:
— Теперь никто туда не ходит. Она закрыта. Где-то был ключ. Надо найти его.
Но это было очень давно, и она никогда больше не возвращалась к этому.
В тот самый день я пошла составить компанию Лавинии. Это было сразу после обеда — время отдыха мисс Йорк, и я знала, что в это время миссис Янсон «на часок вытягивала ноги»; подозреваю, что миссис Брайт в Доме делала то же самое.
Над домом повисла сонная атмосфера. Было очень тихо. Лавинии нигде не было. Она должна была бы встретить меня в стойлах, но ее там не оказалось. Ее лошадь была на месте, и я поняла, что она где-то поблизости.
Но я не смогла ее найти, и в конце концов мои ноги привели меня к кустарнику. Это место всегда ужасно притягивало меня. Я верила, что в нем, как говорили, водятся призраки, вот почему сюда редко кто заглядывал.
Я подошла к двери старой беседки и мне показалось, что я услышала раздающиеся оттуда звуки. Это был низкий, сдавленный смех, заставивший меня задрожать. Звуки напоминали призраков. Я взялась за ручку двери, и, к моему удивлению, она открылась. И тогда я увидела тех, кто там был. Это не были призраки. Это были Джос и Лавиния. Они вместе лежали на полу.
Я не хотела рассматривать подробности, меня бросило в жар. Захлопнув дверь, я бросилась бежать и не останавливалась, пока не достигла пасторского дома. Я была разбита. Взглянув на себя в зеркало, я увидела, что мое лицо было ярко-красным.