Странствия по мирам

«Здрав будь, наш велий [8] княже, кормилец, надежа и опора!»
Другая простыня, натянутая на высоте поперек улицы, извещала:
«Князь есмь ум, честь и совесть Арконы!»
На опорах моста трепыхались узкие стяги с лаконичными словами:
«Одобряхом и поддержахом!»
Наречие здесь было своеобразное, но общий смысл слов уловить оказалось несложно.
– Это все наяву или мерещится мне в ночном кошмаре? – вздорным голосом поинтересовалась Жанна. – Или у меня дежавю?
Ей никто не ответил.
А над входом в огромный помпезный терем – видимо, княжеские хоромы – было растянуто полотно, с особой художественностью расшитое незабудками, среди которых выделялась надпись:
«Велий князь и народ – есмь едина суть!»
Да, сомневаться не приходилось, здесь жили русские люди!
– Мне все это смутно напоминает мою далекую родину, – сказала Маргарита Беорфу, мрачневшему прямо на глазах. – Кажется, ваш князь мне уже не слишком нравится. Если в государстве существует культ промывания мозгов, за этим всегда стоит некий властолюбивый лидер.
– А почему вы считаете, что это наш князь? Мы, беориты, не признали князя властителем острова и, хотя мы сделали это очень вежливо, нажили себе большие неприятности…
В одном из окон княжеского терема Маргарита заметила двух мужчин, внимательно рассматривающих ее и других пришельцев… Причем выражение их лиц недвусмысленно свидетельствовало – гостям в Арконе не все рады.
Она не знала, что эти два человека – князь и глава боярской думы, совмещавший свой пост с должностью главного воеводы (придя к власти, князь норовил рассаживать на высоких постах только тех, кто мог продемонстрировать подданным силу, а всякие фигли-мигли вроде удовлетворения народных чаяний не одобрял – народишко от этого балуется), – лихорадочно обсуждали собственные действия в создавшейся обстановке. Власть, как это всегда бывает с настоящей властью, далась и тому и другому непросто, и теперь в появлении этой, невесть откуда взявшейся девицы со звездой во лбу каждый из них почувствовал угрозу собственной власти. Вот уж воистину – не ждали не гадали…
Если пришлая девка и вправду Лебедь, то она должна быть могучей чародейкой, и не только какие бы то ни было агрессивные действия по отношению к ней, но и просто неуважение было бы слишком опасно проявлять. Даже для простого нападения на чародея с целью смертоубийства требовалось специально заговоренное оружие, иначе человека, владеющего магией, не взять. Но лучше не демонстрировать чародеям подобные намерения. Разозленная колдунья, страшное дело, начнет опять швырять Аркону по разным мирам, как уже случалось в древности…
А князю и воеводе и тут было очень даже неплохо!
Аркона, всегда бывшая островным городом-государством, и в этом мире, куда ее занесло по воле Царевны Лебеди, располагалась на острове. Выгоду от такого расположения было трудно измерить – город раскинулся над морским проливом, являвшимся источником богатства горожан. Аркона была действительно богата… Мало того что арконцы грабили чужие корабли, они еще и придали старым принципам морского ушкуйничества более цивилизованную форму.
Местные ушкуйники бесчинствовали далеко в море, подальше от родных берегов, а городские власти законным путем контролировали пролив, облагая данью все проходившие мимо суда (если этим судам удавалось подойти к Арконе, преодолев все прочие трудности). Пиратством это нельзя было назвать хотя бы потому, что дань официально взимали представители власти, и, следовательно, вульгарный грабеж сразу становился экономической деятельностью.
Поскольку город продолжал оставаться пристанищем для большого количества морских разбойников, оба эти обстоятельства в сочетании давали интересный эффект, на котором было основано процветание Арконы.
Ну а горы, леса, озера и реки острова, не считая морских волн, бьющих в его берега, обеспечивали горожан растущими, цветущими, ползающими, плавающими, летающими и бегающими ингредиентами блюд местной кухни, отличающейся большим разнообразием и здоровым натуральным вкусом.
Княжение в столь замечательном месте было довольно приятным делом…
И вот теперь, откушав на завтрак свежей дичинки, запивши ее местными хмельными медами и заморским сладким винцом, приняв отчет казначея о последних поступлениях в казну, князь только-только хотел маленько соснуть до обеда, дабы отдохнуть от трудов праведных, как ему принесли пугающую весть о прибытии на остров чужеземной девы со свитой, судя по всему – Царевны Лебеди.
Князь сам встречать ее не пошел – надо еще решить, заслуживает ли гостья такой чести. Но, чтобы не осерчала за невнимание, послал к ней для почету старейшину боярской думы. Вроде бы уважение оказано, пусть Лебедь не прогневается, постарались за ради нее. Однако, если что не так и гостья окажется вовсе не чародейкой, а самозванкой, можно будет сказать, что старик боярин сам что-то напутал и поплелся встречать невесть кого по своей возрастной бестолковости.
Воевода такой план одобрил – князь был не без слабостей, но в хитроумии ему не откажешь. А кое-какие личные слабости вполне можно понять и простить, когда дело пахнет жареным…
 
ГЛАВА 21
Мессир Реми сидел у стола, вперив взгляд в хрустальный шар, до тех пор, пока изображение, которое ему удалось вызвать, не растаяло до полной неразличимости.
Что ж, хотя картинка и поблекла, главное узнать удалось – проклятая ведьма переместилась из Камелота в один из сопредельных миров. А точнее – в Аркону. Все идет как надо. Аркона не была для Николя Реми любимым местечком, но, в отличие от Камелота, закрытого для черного мага, оставалась вполне доступным миром.
А главное, что делало Аркону наиболее удобным местом для сведения счетов с врагами, – так называемый «арконский парадокс», загадка, над которой бились лучшие умы магического сообщества.
Аркона – место, буквально пропитанное паранормальной энергией, многократно усиливало колдовские способности и чары пришельцев, но невероятным образом притупляла те же способности и чары у коренных обитателей. То ли в древности было наложено заклятие, не позволяющее местным уроженцам добиваться особых высот в магии, то ли так действовала на них среда обитания, но сильный чародей-чужеземец, ступив на землю Арконы, не мог найти себе равных.
Это позволяло любому опытному магу, к примеру мессиру Реми, творить в арконских пределах практически все, что заблагорассудится. До сих ему было просто не нужно и не особо интересно покорять затерянный в далеких мирах островок, иначе мессир давно стал бы там верховным правителем, князем, королем, императором, цезарем, богом – то есть тем, кем счел бы нужным стать.
Но теперь, когда в Аркону занесло ненавистную ведьму Маргариту, у мессира появился там свой интерес…
Роман проснулся в доме цверга, когда солнце стояло уже высоко. А если учесть, что это было зимнее солнце, вывод напрашивался однозначный – на дворе очень позднее утро, если уже не наступило обеденное время.
– Эрик! Где вы, старина? – окликнул Роман хозяина.
– С пробуждением, благородный дон. Как почивать изволили?
– Прекрасно. От вчерашней хвори не осталось и следа. Но, боюсь, я слишком долго проспал. А ведь нельзя терять ни минуты.
– Ну к чему подобная спешка? Позавтракайте как следует перед дорогой, голубчик, и приведите себя в порядок – ванная комната в вашем распоряжении. Полотенце, шампунь, лосьон, бритву и все что потребуется найдете там – я позаботился. Вас как-никак ждет встреча с Прекрасной Дамой…
Вообще-то цверг не очень-то и хотел, чтобы испанец проследовал в Камелот и спутал там все карты. Но он понимал, что избежать этого вряд ли удастся. Поэтому надо было хотя бы оттянуть время: Камелот такое место, где иные временные законы, и планы людские там могут по земным критериям очень быстро поменяться. Вдруг какие-нибудь здешние полчаса задержки там решат все? Ну что может дать Маргарите в практическом смысле помощь неудачливого идальго? Ни-че-го! В этом мире, таком жестоком, таком неправедном, девочке нужна более сильная защита. И теперь Эрик Витольдович был как никогда уверен, что у Маргоши вот-вот появится настоящий могучий покровитель.