Умереть, чтобы угодить

Наконец он остановил выбор на подвеске в виде капли с великолепным рубином в оправе из бриллиантов, висящей на тоненькой цепочке. Сочетание рубина и бриллиантов отражало, как ему казалось, саму сущность Сары: экзотический огонь в окружении безупречного холодного сияния.
К изумлению продавца, он расплатился наличными. С квадратным плоским футляром в кармане он перешел в соседний салон и купил простую цепочку, закрепленную в футляре так же, как цепочка с рубиновой подвеской. Вторая цепочка стоила сущие гроши — всего сотню долларов, но ему была нужна не она, а футляр.
Затем он завернул в магазин канцелярских принадлежностей и приобрел небольшую коробку, упаковочную бумагу, скотч. Он не забыл даже про ножницы, чтобы было чем резать липкую ленту. В любое другое время эти хлопоты вызвали бы у него неистовое раздражение, но на этот раз он без труда сохранял терпение. В конце концов, он старался для Сары.
Вернувшись в машину, он вынул дешевую цепочку и осторожно поместил на ее место подвеску. Вот так. Теперь даже если Сара обратится в ювелирный салон, название которого оттиснуто на футляре, никто из продавцов не вспомнит покупателя подвески с рубином и бриллиантами, поскольку такого украшения в салоне никогда не было. Ему представилось, как Сара лежит в постели и нежно поглаживает висящую на шее подвеску, гадая, кто прислал ей такой чудесный подарок.
Футляр с украшением он уложил в посылочную коробку вместе с заранее надписанной карточкой, давая Саре понять, как он к ней относится, завернул коробку в бумагу и запечатал сверток. Только потом он вспомнил, что не купил дешевую ручку, чтобы надписать посылку. Хмурясь, он извлек из кармана пиджака золотой «Паркер». Грубый картон наверняка испортит изящное перо.
Можно было бы зайти в другой магазин и купить шариковую ручку, но у него вдруг иссякло терпение. Свинтив колпачок дорогой ручки, он быстро нацарапал на свертке имя и адрес Сары, в досаде протыкая пером картон. Если понадобится, он купит себе другую ручку, но эта посылка будет отправлена адресату вовремя.
На почте было многолюдно, и, несмотря на меры предосторожности, никто не заметил, что на посылке не указан обратный адрес. Впрочем, внешность отправителя не внушала подозрений. Террористы и фанатики редко выглядят настолько благопристойно; среди них гораздо чаще попадаются небритые и нестриженые оборванцы. На всякий случай он приготовился указать на посылке выдуманный обратный адрес, но предпочел бы обойтись без него. Он заметил, что судья Робертс каждый день в одно и же время выходит на прогулку, а на обратном пути забирает из ящика почту. Проехать мимо именно в этот момент было затруднительно, он чуть не опоздал на несколько секунд, но все-таки успел увидеть все, что хотел, в зеркало заднего вида. Старик вынул из ящика сверток и замер, оглядываясь по сторонам.
Далее улица плавно изгибалась, старик скрылся за воротами. Черт возьми, почему он застыл столбом? Что ему взбрело в голову? Неужели он приревновал Сару к тому, кто посылает ей загадочные свертки?
А как же иначе? Конечно, старик ревнует. Он стремительно дряхлеет, ему лестно постоянно видеть рядом женщину, которая преданно заботится о нем. Должно быть, всем приятелям он рассказывает, что спит с ней.
При этой мысли он в ярости стиснул руль побелевшие пальцами. Он почти слышал, как хилые старики хихикают, словно разнузданные юнцы.
Его долг — избавить Сару от такой участи.
Сара положила футляр на кухонный стол и не сводила него глаз все время, пока ужинала. Подвеска была изумительна, но Саре почему-то не хотелось прикасаться к ней. Подарок — одно дело, а посылка неизвестно от кого — совсем другое. В этом украшении было что-то зловещее, словно прислали спрятанную в ящике змею. Наверное, из-за телепередачи на нее обратил внимание какой-то извращенец.
Само собой, это украшение она никогда не наденет. Сара вообще редко носила драгоценности, ограничиваясь золотыми сережками и наручными часами. Золотые побрякушки были не только неуместны на ее работе, но и просто не нравились ей. Саре казалось, что они тянут ее вниз, к земле; особенно она недолюбливала массивные ожерелья.
Вдобавок выяснить, кто прислал ей подвеску, было невозможно. Этим неизвестным мог оказаться кто угодно — например, человек, с которым она разминулась у булочной или стояла возле стеллажей в книжном магазине. Если бы она только знала, кто он такой, она постаралась бы избегать его. А если она наденет это украшение, неизвестный может воспринять это как сигнал. Какой именно — Сара могла лишь гадать.
Она умела замечать, что за ее машиной следят, и никогда не теряла бдительности за рулем. Но, оставаясь в машине одна, она расслаблялась… а теперь неизвестный отнял у нее это право. Придется быть начеку, подозревать всех и каждого, а Сара этого не любила.
А может, ничего и не случится? Некоторые извращенцы идут на попятный, так и не дождавшись реакции от объекта их внимания. Хорошо бы заметить, кто за ней следит, завести его на стрельбище и показать, на что она способна. Ее меткость охладит любой пыл.
Перебрав в уме все возможные варианты, Сара пожалела о том, что неизвестный не послал ей письмо с угрозой — в таком случае она могла бы обратиться в полицию. Но кулон с рубином и бриллиантами и карточку с надписью «Маленький Дар в знак моего уважения» едва ли можно счесть угрозой. Этот подарок выглядит странным, но не опасным. Никто не нарушил никаких законов, Сара не в состоянии вернуть подарок отправителю, поскольку не знает его обратного адреса.
Обратившись в ювелирный салон, название которого было оттиснуто на футляре, она ничего не выяснила. Первым же делом она позвонила туда, найдя номер в справочнике. Но никто из продавцов не помнил, кому продал кулон с рубином; мало того, не припомнил даже, чтобы такое украшение продавалось в этом салоне. Поблагодарив собеседника, с досадой Сара бросила трубку. Наверное, неизвестный раздобыл где-то пустой футляр и уложил в него кулон. Значит, это тупик: в окрестностях Бирмингема полным-полно ювелирных магазинов и ломбардов, где порой попадаются редкие драгоценности. Неизвестный мог приобрести кулон где угодно. До Тускалусы всего полчаса езди по шоссе № 59, до Монтгомери — час, даже до Атланты — всея пара часов. А ведь ювелирные украшения продают и в небольших городках.
Делать было нечего: оставалось ждать, когда неизвестный сам разыщет ее и спросит, почему она не носит его презент. Сара не знала, готова ли она к такой встрече, даже если ей представится шанс попросить оставить ее в покое. Поскольку речь шла о человеке со странностями, Сара не представляла, что предпринять. Неизвестно, что может спровоцировать его на нежелательные действия.
Сара не считала себя мастером боевых искусств, однако, могла защитить не только своего подопечного, но и себя лучше, чем большинство людей. Она старательно поддерживая хорошую физическую форму, превосходно стреляла и отлично водила машину. Однако пользоваться этими навыками в силу необходимости ей не хотелось. Ей хватало возможности вести хозяйство у судьи и заботиться о нем — вот и все. Боевые искусства полезны лишь в определенной степени, и Саре всегда становилось неловко и страшновато, когда приходилось пускать их в ход. Один-единственный загадочный эпизод еще не означает, что за ней следят, но, понимая, что и возможно, Сара больше не могла думать ни о чем другом.
Черт бы побрал этого извращенца — он лишил ее душевного покоя!
Между тем делать было решительно нечего, разве что оставаться начеку и принять все меры предосторожности, а беспомощность Сара ненавидела всей душой. Ей хотелось действовать, но как? Инстинкты и приобретенные навыки настоятельно советовали ей переходить в наступление, а приходилось довольствоваться обороной.
Придется действовать по обстоятельствам, как это ни прискорбно. Саре хватало знаний и навыков, требовалось лишь грамотно применить их. Возможно, эта партия кончится через пару ходов. Неизвестный позвонит ей завтра, чтобы узнать, получила ли она его подарок, а она попытается обескуражить его. Сара умеет быть вежливой, но все-таки она дочь военного и сестра военных, поэтому владеет искусством категорического отказа. Если понадобится, сможет даже прибегнуть к откровенному хамству.