Умереть, чтобы угодить
— Нет, только очередную за последние две недели. Впрочем, будет ли она последней, решать тебе.
— То есть?
— Мне нужна работа на длительный срок, поэтому я намерена работать добросовестно. Но в свободное время я буду приезжать сюда — если ты захочешь.
— Да, захочу, — тихо подтвердил он.
— И все-таки ты сердишься, потому что я нашла работу.
— Нет, я же знал, что она тебе нужна. Мне просто хотелось бы каждый вечер видеть тебя здесь. Вот и все.
—И я была бы очень рада проводить все вечера с тобой, Кахилл, — подчеркнуто отозвалась Сара. — Но мы же с самого начала знали, что это временно. Знали, что впредь я не смогу каждую ночь оставаться у тебя.
— Ладно, ладно, — раздраженно перебил он. — Как-нибудь переживем. Просто мне это не нравится. Надо еще выяснить, что это за люди. Ты помнишь, о чем мы договорились?
— Мэрилин Ланкфорд не похожа на террористку или мафиозо, — заявила Сара, с облегчением понимая, что Кахилл не собирается отговаривать ее.
— Откуда нам знать? У каждого есть свой скелет в шкафу, и чаще всего не один. Ради моего спокойствия, хорошо? — Он сунул руку в карман пиджака, висящего на спинке стула, и вынул блокнот. — Еще раз назови их имена и адрес.
Сара со вздохом подчинилась.
— Сонни — это его настоящее имя? Или прозвище?
—Не знаю.
— Не важно, выясню сам. Завтра же я буду знать всю их подноготную, даже если это всего лишь штраф за нарушение правил дорожного движения. — Он сунул блокнот в карман и снова принялся за еду.
Сара с насмешливым удивлением отметила, что волнения не лишили Кахилла аппетита, и решила взять с него пример. Как и следовало ожидать, она вдруг задумалась о судье: если бы он не погиб, Кахиллу и в голову не пришло бы проверять Ланкфордов. После убийства прошло уже четыре недели; каждую среду Сара мысленно отмечала печальную дату. Она не знала, сможет ли когда-нибудь просыпаться утром в среду, не вспоминая о судье.
— Значит, по нашему делу ничего нового? — спросила она, уже зная, каким будет ответ. Впрочем, Кахилл мог и промолчать: каждую свою неудачу он принимал слишком близко к сердцу.
— Ничего. Но мы не сдаемся. Должен же быть какой-то мотив, и рано или поздно мы найдем его. Кто-нибудь обязательно проболтается, допустит ошибку, и слухи дойдут до нас. Или же обнаружится неожиданный свидетель. Мы продолжаем опрашивать людей и показывать тот снимок. Нам обязательно повезет. Я точно знаю.
Глава 19
Он не верил своим ушам. Слухи не могли не дойти до него: Маунтин-Брук — маленький городок, где все жители знали друг друга и любили посплетничать. Она согласилась работать у этих нуворишей Ланкфордов, в их кошмарном доме — наглядном подтверждении того, насколько недавно они разбогатели. Он же получил короткое вежливое письмо, в котором Сара объясняла, что уже подыскала другое место. Но это было уже после того, как до него дошли слухи.
Он держал письмо в руке, уставившись на ее аккуратную четкую подпись. Эти несколько строчек он прочитал раз десять, но от этого не становилось легче. Ему казалось, что бумага источает легкий и свежий аромат Сары. Этот запах причинял ему мучительную боль — ведь ее место здесь-она должна быть рядом с ним! С каждым днем боль становилась сильнее, в его жизни недоставало чего-то очень важного. И это невыносимо.
Он приложил письмо к щеке, утешаясь тем, что Сара прикасалась к этому листочку, а потом отправила ему.
Как она могла так поступить с ним? Неужели она ничего не поняла?.. Ну конечно! Откуда она могла знать? Нет, она ни в чем не виновата — ведь она его ни разу не видела. Но как только увидит, сразу поймет, что они созданы друг для друга. Наверное, она уже жалеет, что связалась с этими Ланкфордами, понятия не имеющими о жизни высшего общества. Сара, конечно, добросовестно попытается облагородить этот дом и будет повторять попытки, пока не убедится в их бесплодности.
Он был знаком с Ланкфордами — в конце концов, бизнес есть бизнес. Правда, у них в доме он никогда не бывал. Ну что ж, значит, пришло время нанести им визит. Получить приглашение будет нетрудно: Ланкфорды развлекались с размахом, свойственным деревенщинам, не имея никакого представления о благопристойности и не умея ценить уединение.
А ведь это отличная мысль — побывать у Ланкфордов! Он наверняка увидится с Сарой. Возможно, ее даже представят ему. Обычно слуг не представляют гостям, но Мэрилин Ланкфорд и на такое способна. Да и Сара не просто прислуга — в своем роде она королева, привыкшая править миром из-за кулис. Она заслужила право царить в его мире, а не ублажать каких-то выскочек.
Ради блага самой Сары он просто обязан вытащить ее из этого вертепа. Надо действовать — и чем скорее, тем лучше. Но забывать об осторожности не следует. Понадобятся тщательное планирование и отточенные навыки. Очередное испытание только пойдет ему на пользу.
Люди — рабы своих привычек; они придерживаются привычной накатанной колеи, поскольку это проще, чем выбраться из нее. Психологи считают, что большинство людей предпочитают любые, даже самые ужасные, но известные им обстоятельства полной неизвестности. Женщины терпят рукоприкладство мужей — но не потому, что надеются на лучшее, а из страха остаться в одиночестве. Все неизвестное пугает. Только смельчаки да те, кто совсем отчаялся, решаются вырваться из колеи.
Людям свойственно день за днем следовать одним и тем же путем. Одни и те же люди оказываются в одних и тех же местах приблизительно в одно время. Кахилл не надеялся за стать у телефонной будки таинственного незнакомца, но рассчитывал, что кто-нибудь из проходящих мимо завсегдатаев «Галлериа-сентер» заметил его в тот день, когда погиб судья Робертс, и… и что? Неизвестно.
Продавцы из ближайшего магазина ничего не заметили, но им полагалось работать, а не глазеть по сторонам. А посетители торгового центра, сидящие на скамейках, прогуливающиеся по линиям? Стайка хихикающих подростков, молодая женщина с ребенком в колясочке, поедающая булочку корицей? Где они были в тот вечер? Может быть, тоже провели его здесь?
Примерно в то же время, когда неизвестный позвонил из «Галлериа-сентер» в дом судьи, Кахилл отправился в торговый центр и принялся методично опрашивать посетителей, показывая им фотографию. Этот человек никого им не напоминает? Нет ли у них похожих знакомых? Может быть, они уже встречали его в «Галлериа-сентер»?
Чаще всего ответом Кахиллу становились удивленные взгляды и отрицательное покачивание головами. Некоторые отвечали «нет», даже не посмотрев на снимок. Другие внимательно рассматривали его, но ничего не припоминали. «Нет, этого человека мы видим впервые. Извините…»
Кахилл не сдавался. В деле не находилось ни единой цепки — ни слухов, ни улик. Кахилл ударился лбом недоступную стену. Осмотр раны ничего не дал. Никаких подозрительных отпечатков в библиотеке не обнаружилось, орудие убийства не найдено, свидетелей нет, мотивов — тоже, ровным счетом ничего.
Постепенно Кахилл начинал злиться. Невозможно совершить убийство и испариться, не оставив следов. Против этой мысли восставало все его существо, гордость полицейского не позволяла ему махнуть рукой на гиблое дело.
Он остановил двадцатого по счету парня. Девушка с губами, вымазанными черной помадой, висла на нем, как кондиционер на стене дома. Оба держались недружелюбно, но снимок рассмотрели.
— Не знаю, — протянул парень, слегка нахмурившись. — Кого-то напоминает, но кого?
Кахилл из последних сил сохранял нейтральный тон. Принеобходимости он умел вытягивать из допрашиваемых сведения, но сегодня был подчеркнуто вежлив, несмотря на поведение собеседников.
— Может быть, вы встречали его здесь, в «Галлериа-сентер»?
— Вроде нет… Э, вспомнил! Он похож на моего банкира!
— На вашего банкира?
— Ну да, на Уильяма Теллера! — И они с гоготом отошли.
— Очень смешно, — буркнул Кахилл себе под нос и отвернулся, не желая тратить время на придурка. Если же когда-нибудь у шутника возникнут нелады с законом, ему можно только посочувствовать, а парень был как раз из таких, кто рано или поздно попадает в полицию.