Ишмаэль

– Командир Келлог!
Кирк и Келлог остановились и поздоровались с нервным худощавым офицером, облаченным в черную с золотом форму служащего Империи Клингонов.
Он быстро шагал в их сторону из сто девятого коридора. Его подстриженная по правилам черная борода явно имплантирована и покрашена. То же самое можно сказать и о его прическе. Клингоны мужского пола придают гораздо больше значения таким вещам, чем люди. У офицера было такое выражение лица, какое обычно бывает у тех, кому постоянно приходится оглядываться.
Но такие лица почти у всех клингонов, даже занимающих самое высокое положение.
– Полковник Нэчрт, – приветствовала его командир базы, четко произнося фамилию клингона и сурово глядя ему в глаза.
– Командир, я собирался направить вам докладную записку, – сказал представитель империи, – и в ближайшее время я вернусь к этой теме.
– Что вы имеете в виду?
Голос Нэчрта мгновенно стал строже, как будто он слегка повернул какой-то выключатель внутри себя:
– Я говорю о правильности маркировки контейнеров, в которых перевозят опасных живых существ.
Кирк заметил, как клингон перевел взгляд с Келлог на него самого. Как и все клингоны, он бессознательно стремился к тому, чтобы разговаривать с мужчиной, а не с женщиной.
– Ящики, в которых транспортируются опасные или нежелательные живые существа, должны иметь соответствующую маркировку. Вопреки этому один из членов бригады обслуживания, уважаемый в империи и находящийся под моей защитой работник, сильно пострадал от пельза, которого переправляли на борт «Энтерпрайза». В результате травмы он едва не лишился пальца. Ящики должны иметь более четкую маркировку, а животное полагалось усыпить.
– Что бы ни содержалось в тех ящиках, они были плотно закрыты и, несомненно, заперты, – сказала Келлог, заставив представителя империи перевести взгляд на нее и как бы напоминая о том, что по правилам представитель империи должен обратиться к ней, а не к командиру корабля. И они, наверняка, имели этикетки, не правда ли, капитан?
– Да, конечно, – ответил Кирк, – позднее я сам видел их в лаборатории доктора Маккоя.
– И все же этикетки были неправильно наклеены, – упрямо стоял на своем клингон, по-прежнему обращаясь скорее к Кирку, чем к командиру базы.
Не Дождавшись ответа от Кирка, он повернулся к Келлог и, повысив голос, заговорил:
– Командир, имейте в виду, что ваша дружба с командой этого корабля и благосклонное отношение к офицеру, занимающему довольно высокий пост в Федерации, не остались незамеченными, и мириться с этим не станут.
Командир базы обязан занимать нейтральную позицию. Если бы кто-нибудь из наших военных допустил подобную оплошность, ваша реакция была бы совсем иной. На одном из других ящиков, доставлявшихся на тот же корабль, была надпись «Цети ил». Что если бы ящик открыли? Илы размножаются в вентиляционных системах словно мушки. Один из них мог бы уничтожить эту базу.
– Мне не в чем себя упрекнуть, полковник, – резко сказала Мария, – а ваше отношение к случившемуся нельзя назвать беспристрастным. Вы доложили о случившемся и я приму меры к тому, чтобы инцидент не повторился. Но, поскольку ваш служащий не имел права открывать запертые ящики не зависимо от их содержимого и маркировки, советую вам сделать то же самое. Желаю всего наилучшего, сэр.
Она отвернулась и быстро зашагала прочь. Кирк поспешил за ней. Сзади послышался злобный выкрик полковника Нэчрта.
– Я пошлю вам докладную записку!
– А я прочту ее, – огрызнулась Мария через плечо, не останавливаясь, – а что касается вас, капитан, и тех ящиков…
Они завернули за угол, где больше не могли быть услышаны, и Мария усмехнулась.
– Где же это вы раздобыли живого польза? Я не знала, что они есть на базе.
– У нас был один в зоологической лаборатории. Мистер Зулу привез его контрабандой под видом документов.
– О Боже, – воскликнула Келлог, побледнев, – сейчас ты мне скажешь, что и цети ил…
Кирк, улыбнувшись, покачал головой:
– Это просто грязь, насыпанная сверху на материалы, полученные по факсу. Но думаю, что теперь никакие агенты представителя империи не станут совать нос в ящики, которые мы доставляем на борт «Энтерпрайза».
* * *
– Лучше бы это были живые триблы, – вздохнул мистер Зулу двадцатью минутами позже, когда дверь конференц-зала на борту «Энтерпрайза» бесшумно отворилась, чтобы впустить Кирка.
– Лучше погибнуть, задохнувшись от их испарений, чем возиться с флимсипластовыми лентами.
– Так-так, – пробурчал Маккой, поднимая голову от кипы документов о правах собственности и лицензий, которые перебирал все утро.
– Куда-куда? – спросил лейтенант Гильден, угрюмый худощавый молодой человек, который оторвался от работы в своем любимом историческом отделе, чтобы помочь разобрать и привести в порядок материалы.
– Сюда-сюда, – приветливо сказал Ухура, заходя в конференц-зал вслед за Кирком с четырьмя чашками кофе в руках.
– Сейчас, сейчас, – отозвался Кирк.
Сидевший в дальнем углу у компьютера Трэ поднял голову. Компьютер установили здесь, когда было решено разместить в зале группу, работающую над проектом «Гардиан». У Трэ было такое выражение лица, как будто он ожидал чего-то лучшего. Несомненно, он провел немало времени, выслушивая рассказы Зулу, Гильдена, Ухуры и Маккоя. В памяти Кирка почему-то возник голос Спока, говорившего:
«Я чувствую себя так, как будто меня одурманила целая команда хокасов…».
Учитывая опасность, которой подвергались люди и документы, всю информацию об Эроне Стемпле решили перенести из кабинета Трэ на борт «Энтерпрайза». Когда начали поступать материалы из библиотеки Конгресса, стало ясно, что агенты представителя империи не оставят их в покое. Кроме того, после нападения на Трэ Кирк понял, что полковник просто непредсказуем в своих действиях. По этой причине круг исследователей решили по возможности не расширять, а включить в него лишь тех, кто уже был знаком с проблемой: самого Кирка, Трэ, Маккоя, Зулу, Ухуру и Келлог, хотя им нужно было успевать выполнять и свои прямые обязанности.
Единственным посторонним, включенным в группу, стал лейтенант Гильден. Ему поручили приводить в порядок информацию, которую поставляли остальные, отбрасывать ненужное и составлять каталог имеющихся сведений.
А сведений поступало огромное количество. На переоборудование конференц-зала в нечто среднее между библиотекой и буфетом ушло около двадцати четырех часов. Теперь зал заполнили кипы переданных по факсу переводов старых отчетов разведывательной службы карсидов, материалы, полученные из библиотеки Конгресса, фотокопии страниц древних книг. Все это было навалено вперемешку с грязными кофейными чашками, обертками от леденцов, пустыми стаканами и тарелками.
Ухура взяла на себя обязанность поддерживать контакты с внешним миром. Являясь офицером службы связи, она не могла уделять работе над проектом «Гардиан» так много времени, как Зулу и Маккой. Если у тех становилось меньше работы, когда корабль находился на базе, то у нее, наоборот, число обязанностей только увеличивалось.
Материалы из библиотеки Конгресса получили так скоро только благодаря приоритетным каналам космической связи, принадлежащим командиру базы. А Кирку пришла в голову идея взяться за выполнение зоологического проекта, что объясняло столь долгое присутствие «Энтерпрайза» на орбите и позволяло доставлять на корабль ящики почти без риска, что их попытаются вскрыть агенты представителя империи Клинтонов.
Кроме них о происходящем знали лишь мистер Скотт и его подчиненные, которые под руководством Аурелии Штайнер занимались переделкой двигателей «Энтерпрайза». Двигатели нужно было усовершенствовать таким образом, чтобы они выдержали перегрузку, возникающую при преодолении временного барьера, и затем не вышли из строя во время обратного путешествия.
«Вообще-то это даже неплохо», – подумал Кирк, оглядев небольшой, заваленный вещами конференц-зал. На протяжении последних трех дней у него просто не было времени думать о судьбе Спока. Кирк вспоминал о нем лишь просыпаясь утром или в короткие минуты отдыха. Несмотря на свое ворчание по поводу секретных агентов, Маккой тоже выглядел достаточно энергичным.