Миссия выполнима

Он был весь в крови и был страшен.
Омоновцы, мгновенье посомневавшись, опустили автоматы.
Спецназовцы отодвинули от кадыков ножи.
— Предлагаю разойтись миром. Пока еще можно миром, — сказал генерал. — Порядок будет таков: один — против одного Один милиционер отходит к автобусу, один спецназовец к казарме. Первая пара!
Спецназовец убрал нож и, пятясь и не спуская глаз с противника, отошел к крыльцу. Омоновец с удовольствием пошел в сторону автобуса.
— Теперь остальные…
Честный размен страховали пулеметчики.
— Значит, так, — повернулся генерал к подполковнику Максимову. — Наверное, вы захотите приехать сюда еще раз, если вы надумаете это сделать, то я не гарантирую, что не случится нечто подобное. Или даже худшее, потому что теперь мы будем готовы к встрече. Вы можете согнать сюда дивизию внутренних войск, и они, наверное, возьмут верх, но с вас за такую кровь снимут погоны, а может быть, и голову. Если я вам нужен — я к вам приеду. Если нужны какие-нибудь документы, я привезу документы. А устраивать такое, — показал генерал взглядом вокруг, — устраивать маленькую гражданскую войну — не стоит. Мне кажется, это очень разумное предложение. И хочу надеяться, что все с ним согласны.
Все были согласны. Кроме, может быть, подполковника Максимова. А более всех — бойцы ОМОНа, которые сообразили, в какую авантюру и всего-то за пять ящиков водки они вляпались. Да в сто раз проще те же пять ящиков выколотить дубинками из черных, где-нибудь на первом встретившемся на пути базаре. А тут чуть не зарезали!
Омоновцы быстро, возможно, даже быстрее, чем когда выскакивали, забрались в автобус и, не дожидаясь машины с оперативниками, покатили к КПП.
Оперативники себя тоже долго уговаривать не заставили.
— Поехали, поехали, — тянули они за собой следователя.
Подполковник Максимов злобно взглянул на генерала Крашенинникова и сел в машину.
— Мы еще встретимся! — многозначительно сказал он. Как только машины выехали за пределы части, генерал скомандовал общее построение.
— Первая рота, строиться!
— Вторая рота, строиться!..
Кричали, погоняли бойцов командиры. Часть прямоугольниками подразделений замерла на плацу.
— Все? — громко спросил генерал.
— Так точно, все, кроме боевого охранения.
— Значит, так, сынки — отсюда мы уезжаем. Прямо сейчас и уезжаем. На сборы два часа. Все, что сможем, — забираем с собой, что не сможем — подлежит уничтожению. Первая и вторая роты отвечают за погрузку. Третья рота обеспечивает приборку и маскировку. Всем все ясно?
— Так точно!
— Тогда с богом, сынки…
Когда через день подполковник Максимов снова прибыл в часть, он ее не узнал. Потому что это была совсем другая часть, совсем не та, что он видел несколько десятков часов назад. Полуразвалившиеся, с выбитыми стеклами и снятыми или рассроченными рамами окна, покосившиеся, висящие на одной петле двери, разбитые, частично разобранные заборы, какие-то обломки и обрывки на каждом шагу — полное запустение. Как будто здесь давным-давно никого не было.
— Что это? — спросил вылезший из машины районный прокурор. — Вы же говорили, там воинская часть, люди, оружие.
— Но они были здесь, день назад были!
— Здесь?!. Это же руины!
Вы, наверное, что-то перепутали. Может, та часть в другом месте?
— Я что, идиот? — вспылил подполковник. — Я был позавчера здесь! Был! И разговаривал с бойцами!
Прокурор пожал плечами и сел обратно в машину.
Осматривать территорию смысла не имело, и так было ясно, что там нет ни единой живой души. И что уже много лет нет. Только зря сюда приехали…
Подполковник понял, что опоздал.
На посланный им в Министерство обороны очередной запрос он получил ответ, что воинская часть, квартировавшая по указанному адресу, расформирована три года назад, а недвижимый фонд списан с баланса армии. Возможно, кто-то занял пустующие помещения, но за это Министерство обороны никакой ответственности не несет, так как к этим помещениям отношения уже не имеет.
Что же касается генерала Крашенинникова, то да, такой был, но был уволен из рядов Вооруженных Сил, и, где находится в настоящее время, неизвестно…
На чем возможности подполковника Максимова исчерпались. Продолжать заниматься самодеятельностью дальше было нельзя. Попросту опасно! Он и так уже таких дров наломал… Остается сделать вид, что ничего не было, ни взрывающихся мобильников, ни без вести пропавшего капитана Егорушкина, ни наездов на предпринимателей… ничего. Все забыть и спустить дело на тормозах…
Нет, забыть вряд ли удастся — круги по воде уже разошлись, и рано или поздно они дойдут до начальства. После чего его вызовут на ковер, и придется оправдываться.
Нет, это не подходит.
А если выйти на них сейчас? То… То, конечно, тоже схлопочешь, но уже по другой статье — за чрезмерное служебное рвение. А там как повезет…
Похоже, придется сдаваться. Тем более что другого выхода не осталось. Теперь — не осталось!
Подполковник пододвинул к себе чистый лист бумаги, написал в верхнем правом углу должность, звание и фамилию непосредственного своего начальника, написал свои звание, фамилию и инициалы, перенес ручку на середину листа и крупно, с нажимом вывел слово — Рапорт.
И все, и будем считать, что пути отступления отрезаны, что мосты сожжены!..
 
Глава 12
Покушение на директора Заозерского завода не прошло даром. Ни для самого директора, ни для возглавляемого им предприятия. Сидящим на проходной и в заводоуправлении вохровцам устроили боевые стрельбы и учения, максимально приближенные к боевым.
Пятидесятилетние бабушки, кряхтя и проклиная судьбу, ползали в телогрейках и повязанных поперек поясниц шалях по пересеченной местности и стреляли из револьверов системы “наган” образца тысяча восемьсот девяносто пятого года.
— И вот это вы называете охраной? — возмущался директор.
— А что? Это они с виду такие, а на самом деле ого-го, мышь не пропустят.
Директор начал подбирать себе охрану.
Первыми пришли наниматься сомнительного вида личности с синими от татуировок руками и торсами и нависшими над подбородками лбами.
— Это тебе, что ли, охрана нужна?
— Мне, да, но…
— Ты че, в натуре, сомневаешься, что мы кому угодно башку как куренку?..
— Нет, не сомневаюсь.
— Ну тогда давай, пиши бумаги, начальник. Мне — ксиву и шпалер Серому шпалер и отмазку от ментов.
— Так вы что, еще и в розыске?
— А тебе не один хрен?..
Вторым заходом пошли выдворенные в отставку милиционеры. Которых тоже более всего интересовали “стволы”. Даже больше, чем деньги.
Периодически забегали ветераны больших и малых войн. Трясли справками, медалями и контуженными головами и говорили, что если дать им “АКМ” и пару гранат, то ни одна сволочь… Когда им отказывали, они впадали в транс и, пуская изо рта пену, грозились спалить завод…
— Так, все, местные кадры нам не нужны, — заключил директор. — Будем нанимать профессионалов.
И отправился в областной центр. Не в этот областной центр, в другой, на другом конце страны. Где прошел по охранным агентствам и по военкоматам, возле которых толклись добивающиеся причитающихся им боевых наград контрактники.
— Где вы работали до поступления в охранное агентство?
— Я не работал, я служил. В армии.
— Где конкретно?
— В частях специального назначения.
— Боевой опыт есть?
— Есть — Афганистан и Босния…
— Ваша военная специальность?
— Снайпер.
— Сколько на счету бойцов противника?
— Видите ли, я не участвовал…
— Спасибо, вы свободны!
— Но я брал призы на окружных соревнованиях!..
— Это не имеет значения.
Люди, умеющие стрелять по мишеням, директору были не нужны. Мишень — это бумага, наклеенная на фанеру. Ему не нужны были стрелки по фанеркам. Ему нужны были бойцы.
— Где служили?
— В КГБ.
— Где конкретно в КГБ?