Профилактика

А в специальном отделении обнаружилось несколько одинаковых визиток. С надписью жирными буквами: «АРДАЛИН Альмакор Павлович». А чуть пониже, красивой золотой вязью — «Торгово-промышленная палата. Старший референт». На обороте — все то же самое, только по-английски.
Я уронил бумажник обратно в ящик и обессиленно опустился на пуфик, стоявший рядом с обувной полкой-этажеркой.
В голове белкой в колесе крутилась одна и та же мысль: «ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!»...
Внезапно открылась дверь комнаты — не той, из которой вышел я, а другой, соседней — и в прихожую выглянула полная женщина того возраста, который почему-то наливают бальзаковским. На ней был аляповатый халат не то с павлинами в натуральную величину, не то с карликовыми страусами. Под прозрачной косынкой виднелись жидкие волосы, накрученные на бигуди.
— Алик? — удивленно спросила она. — Что это ты тут расшумелся? И почему, пардон, без штанов и халата?
Боже мой, обреченно подумал я, сколько же баб тут? Целый бордель, что ли?
Но надо было что-то отвечать, и я выбрал нейтральное: «Доброе утро».
Женщина посмотрела на меня, как на психа, хмыкнула и тяжелой поступью отправилась в ванную.
— А Светка дрыхнет, что ли? — спросила она на ходу.
Ага. Значит, ту особу, которая выдает себя за мою жену, зовут Света.
— Угу, — пробурчал я.
— А ты чего так рано вскочил?
— На работу.
— Ну-ну, — сказала с ехидцей носительница бигудей. — Работник ты наш золотой... Небось опять за спасибо будешь пахать в выходной день?
Я встал с пуфика, забыв, что на мне — лишь трусы.
— Послушайте, — сказал я, решив произвести разведку боем, — а может быть, вы мне поможете?
Женщина искоса поглядела на меня с оттенком презрения.
— Ну, чего тебе? — осведомилась она.
— Скажите, вы меня хорошо знаете? — не обращая внимания на недоброжелательный тон своей собеседницы, начал я.
Она насмешливо склонила голову набок:
— Да как облупленного!.. Думаешь, теща твоя — такая дура, что не видит, к чему ты клонишь? А ведь ты мне зубы заговариваешь, чтобы попросить чего-то. Только чего? Денег? Или чтобы я Светке не говорила, во сколько и в каком виде ты приползал домой, пока она на курсах училась? Эх, Алик, Алик, неужели ты думаешь, что я тебя за эти пять лет не изучила?
Я лихорадочно поглощал крупицы важной для меня информации, которые содержались в словах «тещи».
Как бы ее разговорить, чтобы окончательно уяснить, где я и что со мной?
— А вы не видите во мне ничего странного? — решил я зайти издалека.
Она подбоченилась и оглядела меня с головы до ног.
— Странного? А по-твоему, стоять чуть ли не нагишом передо мной — это не странно? Да, я для тебя — почти что вторая мать, но ведь я все-таки — женщина, и должны быть какие-то приличия...
— Я не про это... Понимаете, я не помню, как здесь оказался. Ничего не помню!
— И неудивительно, — спокойно сказала «теща». — Скоро вообще всю память потеряешь. Мыслимое ли дело — чуть ли не каждый день «под мухой» заявляешься... Подожди, вот открою я на тебя глаза своей дурочке — и выгонит она тебя пинком под зад. И куда ты тогда пойдешь, куда?
Где-то на улице все настойчивее сигналил автомобильный гудок.
Моя собеседница мотнула головой в направлении кухонного окна:
— По-моему, это тебе сигналят. А ты еще в чем мать родила расхаживаешь по квартире!.. — И с демонстративным стуком захлопнула за собой дверь ванной.
Я прошел на кухню и выглянул в окно.
Квартира была примерно на десятом этаже.
Во дворе, рядом с подъездом, стояла черная «Волга», и водитель, высунувшись в окно дверцы и задрав голову кверху, подавал истошные сигналы. Разглядев меня, он махнул рукой и что-то крикнул, перестав сигналить.
Что всё это значит — одному Богу известно.
Ясно было одно — каким-то образом я оказался в столь излюбленной фантастами альтернативной реальности. В мире, где Альмакор Ардалин — не добровольный изгой из общества, потихоньку теряющий человеческий облик в стенах своей холостяцкой квартиры, а вполне нормальный гражданин, состоящий на службе (возможно, даже престижной) и наделенный всеми прочими атрибутами нормальных граждан в виде жены, тещи и халата в полоску.
Что породило это чудо — оставалось только гадать. Но не сейчас, а как-нибудь потом, на досуге. А пока надо играть роль, которая отведена мне в этом варианте моего бытия.
С помощью жены Светки (которая вынуждена была выползти из спальни, разбуженная громогласным голосом своей мамаши) и, отчасти, «тещи» я кое-как был приведён в надлежащий внешний вид и выпровожен из квартиры выполнять какое-то служебное задание. Какое именно — установить я не успел, да и, подозреваю, не смог бы, даже если бы захотел, потому что и так называемая «жена», и так называемая «теща» реагировали крайне отрицательно на мои попытки вдолбить в их мозги, что я — не тот, кого они знали до этого дня. То есть внешне — тот, но на самом деле — чужак, пришелец из других временно-пространственных далей.
Ладно, говорил я себе, спускаясь вниз на лифте, авось со временем удастся ликвидировать пробелы в памяти.
И тут меня поразила неожиданная мысль.
А, может, причина вовсе не во мне? Может быть, дело в том, что этот мир — другой? Что, если изменения произошли задолго до моего рождения, но именно они и оказали такое влияние на мою судьбу?
Что ж, посмотрим. А пока что следует сосредоточиться на ближайших задачах.
Шофер оказался ненамного старше меня. Он был явно недоволен тем, что я соизволил задержаться, но недовольство свое выразил лишь тем, что резко рванул машину с места.
Мы довольно долго плутали по лабиринту дворов и узких дорожек, вьющихся между домами (я вертел головой из стороны в сторону, пытаясь определить, в каком районе мы находимся, но, как назло, ни одной таблички с названием улиц на глаза не попадалось).
Первым нарушил молчание водитель. Выбросив в окно дверцы докуренную почти до фильтра сигарету, он осведомился:
— Ну а теперь куда?
Ну вот — начинается!..
— А вы не знаете? — поинтересовался я.
Он с явным любопытством покосился на меня.
— Вот те раз! Приплыли... Вообще-то, Аркадьич вчера говорил мне, что кто-то там прилетает, а вот куда — не сказал. Я думал, ты знаешь...
Ага, вот что его удивило в моем вопросе. Видимо, мы с ним — на «ты».
— Да нет, — пробормотал я, — я тоже... это... забыл...
— Тогда звони шефу, — предложил водитель, показывая взглядом куда-то между нашими сиденьями.
Там, в специальном гнезде, была закреплена квадратная черная коробочка с кнопками. Радиотелефон, наверное. Господи, неужели в этом мире до сих пор пользуются такими допотопными вещами?
Я растерянно вынул трубку из гнезда и повертел ее в руках.
— А как? — задал я вопрос, который, наверное, показался водителю верхом идиотизма.
— Ну ты крут! — восхитился он. — Надубасился, что ли, вчера до потери пульса в левой пятке?
Да что они все — сговорились, что ли? Почему они считают, что если человек не помнит чего-то, то, значит, он здорово надрался накануне? Хотя поставь себя на их место. Что бы ты подумал, если бы твой знакомый ляпнул нечто подобное?
— Да я никак не могу привыкнуть к этому агрегату, — посетовал я вслух. — Лучше набери сам...
Не отводя взгляда от дороги, водитель на ощупь ткнул несколько кнопок на трубке и протянул ее мне.
Гудок. Второй. Наконец я услышал энергичный и абсолютно не знакомый мне мужской голос:
— Да?
— Здравствуйте, — сказал я, сожалея, что не удосужился выведать у водителя имя и отчество своего предполагаемого начальника. — Это Ардалин говорит... то есть, Альмакор...
— Ты где? — оборвал меня голос.
— Еду, — решив быть кратким, чтобы не попасть впросак, сообщил я.
— Где именно?
Я глянул в окно.
За время разбирательств с шофером пейзаж за окном измелился, и я узрел на ближайшем столбе схему-указатель. И вздохнул с облегчением: все-таки это была Москва, а не какой-нибудь незнакомый мне Мухосранск...