Сын цирка

Музыкальное сопровождение в фильме представляло типично индийскую композицию из оханья и аханья женского хора на фоне звучания гитар, скрипок и неизвестных европейцам индийских инструментов. Инспектор Дхар усердно двигал губами под фонограмму песни другого певца и хотя он хорошо держал такт, содержание таких песенных «шедевров» не стоит даже раскрывать.
«Бэби, даю слово, ты увидишь, как я тебя отблагодарю», — пел на экране инспектор, заманивая жертву в ловушку.
В индийском кинематографе такие песни исполняются на хинди, однако сериал о полицейском инспекторе и здесь шел вразрез с традицией. Пел Дхар по-английски, с индийским акцентом, достойным сожаления. Даже главная, заставочная песня киносериала, которую женский хор пел в начале каждого фильма серии и затем повторял еще дважды, пелась по-английски. И за это тоже зрители ненавидели фильм, хотя саму песню распевали везде, так она была популярна. Доктор Дарувалла сам написал слова, однако он буквально съеживался от страха, когда слышал, как ее поют.
Ты говоришь, что Инспектор Дхар -
Самый обычный человек.
Ты говоришь, ты говоришь.
Но он как Бог для нас.
Ты говоришь — это маленький дождик.
Так ты сказал, так ты сказал!
А нам он кажется муссоном!
Дхар хорошо двигал губами под фонограммы, но не демонстрировал при этом томной истомы. Один из критиков назвал его «ленивые губы». Другой критик жаловался, что Дхара ничего не вдохновляло, вообще ничего.
Возможно, образ инспектора будоражил публику своим вечным отвратительно депрессивным состоянием и тем, что его победы над злом представали как проклятие, наводя на него тоску вне зависимости от того, помогал ли он жертвам или мстил за них, причем, обрушиваясь на кинозлодея, мстил с наглядной жестокостью.
Что касается секса, то в его показе доминировала сатира. В том месте, где предстояла сцена полового акта, зрители видели эпизод из старого документального фильма — с грохотом несущийся по рельсам паровоз. Оргазм героя символизировали бесчисленные волны, с ревом набегающие на берег. Демонстрация обнаженного тела, запрещенная индийской цензурой, заменялась изображением актеров в мокрой одежде. В фильмах часто шел дождь, когда одетые актеры ласкали Друг друга, не нарушая требований цензуры, создавая впечатление, что Инспектор Дхар расследует преступления только в муссонный период. Некоторые кадры позволяли заметить или представить в воображении сосок женской груди под насквозь мокрым сари. Подобные сцены возбуждали более, чем эротические.
Социальные проблемы и идеология в фильмах не просматривались, либо их вообще там не было. Инстинкт самосохранения и нежелание, касаться запретных тем помогали доктору избегать проблем и идеологии как в Торонто, так и в Бомбее. Кроме самых привычных рассуждений о том, что полиция насквозь пропитана коррупцией из-за системы взяток, в фильмах не проповедовалось других идей. Сцены насильственной смерти давались сентиментально, как и кадры залитой слезами скорби. Это звучало более значимо, чем мысли, призванные разбудить национальное самосознание.
Образ Инспектора Дхара, человека жесткого и мстительного, имел свою особенность — он никогда не брал взяток деньгами, только в виде отдающихся ему женщин. В фильмах они легко и просто делились на хороших и плохих. С обеими категориями Дхар вел себя развязно. Фактически ему удавалось делать все, что он хочет, почти с каждой женщиной.
Инспектор не давал спуску европейским женщинам, а они со своей сверхбелой кожей фигурировали в каждой серии, раскручивая сексапильный роман с Дхаром. Все женщины и девушки Индии боготворили киногероя за то, что он всегда пинком отшвыривал европейскую женщину. Можно сказать, это был своеобразный фирменный знак фильмов с участием Дхара. Отражала ли эта особенность чувства актера к бросившей его матери или подтверждала его намерения иметь детей лишь от индийских женщин? Ответа на этот вопрос не знал никто. А знали ли вообще что-либо достоверное об Инспекторе Дхаре, которого ненавидели все индийские мужчины и втайне любили все индийские женщины, заявлявшие о своей ненависти к инспектору полиции?
Даже те из них, кому киноактер назначал свидание, как солдаты, стояли на страже секретов его жизни.
— Он совсем не похож на свой кинообраз, — говорила одна дама, никогда не приводя каких-либо примеров.
— Он очень старомоден, как настоящий джентльмен, — заявляла другая, и никто даже не пытался получить от нее доказательства такого утверждения.
— Он очень порядочен, невероятно порядочен. Кроме того, очень тихий, — утверждала третья свидетельница.
Каждый кинозритель мог поверить, что Дхар «очень тихий». Многие подозревали, что никогда в жизни он не произнес и слова, заранее не написанного в сценарии. Такого рода предположения сильно расходились со сплетнями о его английском без всякого акцента, которым актер якобы пользовался в кругу самых близких людей. В общем, либо никто ничему не верил о кинозвезде, либо верил всему о нем сказанному. Слухи и сплетни приписывали ему двух жен, одна из которых живет в Европе, а также двенадцать внебрачных детей, которых он не признает. Кое-кто утверждал, что на самом деле Дхар живет в Лос-Анджелесе у своей подлой матери.
Сам Дхар оставался недоступным для посторонних взглядов, не реагируя ни на сверхпопулярность своего образа, ни на злобную ненависть к нему. В его улыбке нельзя было обнаружить ни капли сарказма. По-видимому, никакой другой человек средних лет и крепкого телосложения не имел такого сильного самообладания.
Проявлял он сострадание только в одном деле. Дхар настолько активно призывал помогать калекам, что был признан общественным мнением Бомбея одним из самых щедрых меценатов города. Актер делал рекламные ролики о госпитале для детей-калек, выпускал их на свои деньги. Эти ролики имели большой успех. Нужно ли говорить, что автором их сценариев тоже был доктор Дарувалла.
В телевизионных передачах Инспектора Дхара показывали либо крупным, либо средним планом. В телестудию он всегда являлся в свободной белой рубашке без ворота или в куртке стиля «китайский мандарин». Свою отрепетированную улыбку актер пускал в ход только в тех случаях, когда был уверен, что полностью владеет вниманием телезрителей.
— Вы можете ненавидеть меня, если это вам нравиться, поскольку я много зарабатываю и делюсь только с больными детьми, — говорил с экрана Дхар.
Сразу же после этих слов следовала серия сюжетов — актер среди детей-калек в ортопедическом отделении госпиталя. Вот ползет к нему маленькая девочка с деформированными ножками, а он протягивает к ней руки. Вот Инспектор Дхар стоит между инвалидными колясками, и дети завороженно глядят на его лицо. Вот герой телесериала о полицейском инспекторе поднимает из ванночки маленького мальчика, несет его на покрытый белой простыней стол, где сестры-сиделки пристегивают малышу ножные протезы. Камера крупным планом показывает ноги ребенка — они вдвое тоньше его рук.
Однако ненависть к Инспектору Дхару такие передачи не уменьшали. Местные амбалы захотели проверить, действительно ли актер так силен и натренирован во всех видах боевых искусств, как это показывалось на экране. Оказалось, что силен и натренирован. На все виды словесных оскорблений он отвечал сдержанным вариантом своей заученной улыбки, делавшей его похожим на подвыпившего человека, однако при нападении, не задумываясь, отвечал ударом на удар. Был случай, когда Дхар ударил столом мужчину, замахнувшегося на него стулом.
За ним утвердилась репутация человека настолько же опасного в жизни, каким его показывали в кино. Бывало, он случайно ломал людям кости. Вероятно, благодаря осведомленности в ортопедии, приобретенной при рекламе госпиталя для детей-калек, при нападении на него актер серьезно калечил людям суставы. Справедливость требует признать, что Инспектор Дхар никогда не нападал первым, но из драк всегда выходил победителем.
Бестолковые киносериалы о полицейском инспекторе сделаны были топорно, и актер редко появлялся на публичных мероприятиях в честь их выхода, что породило слухи о том, будто он не живет долго в Индии. Шофером у него работал карлик, до этого выступавший клоуном в цирке. Пресса навесила на карлика ярлык головореза-убийцы, чем Вайнод очень гордился.