Думающий о России и американец
Выпав из времени, мы запутались, мы не знали, где, когда и как надо было начинать. Поэтому у нас колхозы провалились. Но вот вам доказательство действия мировых законов, независимо от воли человека. Почему при огромных внешних связях с Америкой евреи не развивали фермерское хозяйство? Тайная любовь. Тяга времени к пространству. Скоро, скоро в историческом смысле в России начнется изумительная жизнь.
— Допустим, я поверил в эту безумную, хотя и оригинальную идею. Но куда же денутся ваши бесчисленные воры? Если верить вам, они кишмя кишат в России.
— О, тут своя хитрость! Каждый, кто живет в России, знает, чувствует на своей шкуре, как буквально с каждым днем воруют все больше и больше, все быстрее и быстрее!
— Что ж тут хорошего?
— Это результат могучего сближения времени с пространством. Чем больше крадут, тем неизбежней момент, когда воровать будет нечего и воры самоистребятся, как крысы после кораблекрушения, выплывшие на голую скалу. Гениально!
— И до этого додумались Думающие о России?
— И до этого, и до многого другого, что пока из политических соображений нельзя раскрывать.
— А вам не кажется, что Думающие о России однажды окажутся в сумасшедшем доме?
— Новая сталинщина? Тоже возможно. Но что для истории пятьдесят или сто лет? Миг! Никто и ничто не может остановить тысячелетнюю тягу друг к другу времени и пространства. Тут планетарные законы!
— Я знаю, что вы из Думающих о России. Но какая-нибудь гражданская профессия у вас есть? Где вы работаете?
— Россия — так красиво звучит, что работать неохота. Шучу. Я физик по профессии, но нашу лабораторию уже три года как закрыли: денег нет.
— А сейчас это ваше рабочее время или свободное?
— Свободное. Потому-то я и оказался в вестибюле вашей гостиницы.
— Но согласно вашей теории, что делают Думающие о России в свободное от думанья время?
— Как джентльмен джентльмену могу признаться. Мой друг художник мне сказал: „Займи этого господина, а я постараюсь продать его жене лжестаринную икону“. Судя по тому, что он уже удалился, операция завершена.
— Мэри, ты что-нибудь купила?
— Да, милый. Пока ты шлифовал свой русский язык с этим человеком, я приобрела чудесную икону шестнадцатого века! И всего за двести долларов. Продавец иконы оказался отпрыском потомственных священнослужителей. Он сам чудом уцелел во время сталинских чисток, хотя был еще совсем ребенком. Душераздирающая история. Я тебе потом расскажу. Она сама стоит не менее двухсот долларов.
— Считай, что ты за нее уже заплатила.
— Он сперва запросил пятьсот долларов. Но я ему сказала, что я не жена богатого бизнесмена, а всего лишь профессора-русиста. „Ах, русиста, приятно удивился он, — тогда другое дело! Даю вам икону почти даром за поддержку нашей культуры“. Видишь, как я тебя удачно приплела. И все правда! Но какой он патриот! Я только боюсь, пропустят ли в таможне такую ценную вещь. Не связаться ли с нашим посольством, чтобы они помогли?
— Поздравляю тебя с удачной покупкой! Уверен, что помощь посольства не понадобится… Но, мой друг, вы за ваши соображения о России, сделав из них лекцию в Америке, могли бы заработать гораздо больше двухсот долларов.
— Как джентльмен джентльмену могу признаться, что я заработал сто долларов. Мой друг художник, чтобы внедриться в шестнадцатый век, тоже потрудился на сто долларов. Для нас, Думающих о России, это немалые деньги.
— Клянусь Мэри, вы мне нравитесь! Но неужели вы не записали на магнитофон свою фантазию? Неужели вы каждый раз так импровизируете?
— Конечно. Если бы я записал на магнитофон свои соображения, а потом повторял их, как попугай, это было бы воровством. Что касается моей лекции в Америке, то это исключено. К лекции надо заранее готовиться, а я могу только импровизировать. Можете сами воспользоваться моими соображениями для своей лекции, только не ссылайтесь на меня.
— Почему?
— Потому что неизвестно, кто в России будет у власти, когда вы будете читать свою лекцию.
— Выходит, и я заработаю на вашей лекции. Выходит, я подворовываю с вашего согласия.
— Выходит.
— Из вашего рассказа мне показалось, что в России подворовывают меланхолично. Но на вас это не похоже.
— У нас подворовывают довольно бодро, но при этом плачут невидимыми миру слезами.
— Я приглашаю вас в этот бар выпить со мной виски. Разумеется, за мой счет.
— Охотно принимаю ваше приглашение. Но было бы в высшей степени странно, если бы вы пригласили меня в бар выпить за мой счет.
— Удивительное дело! Оказывается, у вас в России проблемы со льдом.
— Это недоразумение. Среди природных богатств России снег и лед занимают первое место.
— А вот послушайте меня. Это забавно. Мы с женой были на юге России. Зашли в ресторан. Мы заказали водку, закуски, минеральную воду, а я еще попросил официанта принести нам лед, не без основания догадываясь, что сам он этого не сделает. Он как-то странно на меня посмотрел и неуверенно удалился. Его так долго не было, как будто он этот лед добывал нагорных вершинах. А потом приходит и приносит нам пузырек с йодом. „Лед! Лед! А не йод!“ — кричу ему.
Он был совершенно ошарашен, а потом спрашивает у меня: „Зачем вам лед?“ Я говорю ему уже раздраженно: „Мы, американцы, обедаем со льдом“. „Но у нас, — говорит он, — лед электрический, его кушать нельзя“. „Что еще за электрический лед?“ — спрашиваю. „Из холодильника“, — отвечает он сокрушенно.
Тут я расхохотался. „А вы думаете, мы лед привозим со Шпицбергена? Мы тоже достаем лед из холодильника“.
Он все еще удручен чем-то. „А йод пока оставить или взять?“ — говорит он. „Если у нас не предстоит драка, — говорю ему, — можете забрать“.
Как бы не уверенный, что драка не предстоит, он забирает йод и удаляется. Вскоре принес тарелку с каким-то ноздреватым льдом и перечницу с собой прихватил. „Спасибо, — говорю, — но зачем перечница?“
И тут он не выдержал. „Но ведь лед пэресный, пэресный!“ — вспылил он и оскорбленно удалился, однако перечницу оставил. Тогда я сказал жене: „Это страна дураков!“ Но теперь глубоко извиняюсь и беру свои слова обратно.
— О невежестве официантов я вам могу сейчас же прочесть лекцию, и притом совершенно бескорыстно. Мой бизнес завершен.
— Нет, знаете ли, достаточно. Пить будем с одним условием: молча.
— Виски стоят такого условия. Идет!
— Мэри, мы пошли в бар. Присоединяйся к нам.
— Нет, я здесь еще посижу и погляжу на людей.
— Если тебе предложат что-нибудь вроде вазы времен государства Урарту, воздержись от покупки.
— Хорошо, милый. Я сама знаю, что два раза подряд так повезти не может. Не такая я дурочка.