И маятник качнулся…

У меня в руках оказывается кружка с дивно пахнущим напитком. Цветущий луг под лучами жаркого солнца. Как этот человек ухитрился упрятать в свои мешочки целое лето?
– У вас… все по-прежнему? – тихо спрашивает Мастер.
– Да, без изменений, – кивает доктор. – Иногда мне кажется, что вот-вот произойдет улучшение, но…
– Кажется, вы сетовали, что вам не хватает помощника?
– Было дело. – Доктор снова кивает. – Но где же его взять?
– Я могу одолжить… свое новое приобретение. Не думаю, что от него будет много проку, но это лучше, чем ничего.
Меня, конечно, никто и не спрашивает… Впрочем, волны медового аромата настраивают на миролюбивый лад.
– А вам он не нужен?
Мастер косится в мою сторону.
– Нужен, но я чувствую, что он будет полезнее в вашей ситуации… Не стесняйтесь – если он будет вести себя неподобающе своему положению, можете применить «воспитательные меры». Кстати, этим вы меня очень обяжете, поскольку я вряд ли найду время и силы, чтобы заняться его воспитанием…
Я все же показываю ему язык. Долго и с удовольствием. Мастер еле заметно качает головой.
– А он умеет читать и писать? – интересуется доктор.
– А еще я умею считать и поглощаю землянику в любом доступном количестве, – гордо сообщаю я.
Теперь и доктор близок к тому, чтобы рассмеяться.
– Пейте, юноша, вам следует отдохнуть.
– Мне следует разнести весь этот балаган в мелкие щепки, если говорить честно… – Я встаю. Кружка падает из рук и катится куда-то под кровать. Перед глазами расплывается туман, но на сей раз вполне приятный – это Повелитель Сновидений задевает меня полой своего плаща…
Как хорошо! Я бы сдвинул веки еще плотнее, чтобы не спугнуть хрупкий призрак покоя, примостившийся на подушке рядом с моей головой. Запах свежих цветов и сушеных трав будит наивные мечты. Сенник тепло обнимает плечи. Легкое одеяло щекочет подбородок. Однако пора вставать…
Я сел на постели и открыл глаза. Так и есть: весь потолок маленькой комнаты, в которой обретается моя лежанка, увешан связками сохнущих и уже высохших растений. Окошко распахнуто настежь, и за ним слышен шелест ветра в кронах деревьев. Величавая громада леса совсем недалеко – сотня-две шагов. Я выглянул из окна. Второй этаж, но не слишком высокий, в случае чего можно сигануть вниз… Воздух такой свежий и терпкий, что даже на языке ощущается горечь молодой зелени. Начало лета, какого же счастья еще можно пожелать?
Я знаю, что мне нужно: уютный дом, покой, полное отсутствие магии во всех ее проявлениях и человек, который будет любить меня таким, какой я есть. Да-да, именно «любить меня», потому что я пока любить не умею, и мне совершенно необходим терпеливый и талантливый учитель. И чтобы рядом не было – нет, даже в принципе и быть не могло! – гномов, эльфов и коронованных особ! Вот тогда я буду совершенно счастлив. Пусть даже умру от тоски, но – по своей собственной воле, а не по придури тех, кто не имеет ко мне ровным счетом никакого отношения.
Дощатый пол оказался на удивление теплым. Надо будет поинтересоваться, что за древесина… Так, гардероб изменений не претерпел – эти штаны я скоро возненавижу, а из фуфайки начну выпадать, если срочно не подкреплюсь! А где же мои доггеты [5]? Под кроватью, разумеется…
Натянув на себя порядком изношенные вещи, я привычно вздохнул: элегантный костюм меня очень бы украсил, а так… Пугало пугалом. В лучшем случае – горожанин из трущоб, в худшем – бродяга без роду и племени. Нет, как только разбогатею, куплю самое-самое из того, что подвернется, пусть даже оно будет непрактичным – надоело производить исключительно разумные и полезные траты. А еще надо будет обзавестись оружием… А впрочем, на кой фрэлл мне оружие? Все равно неприятности так и так меня найдут, незачем приманивать…
Дверь открылась почти бесшумно – молодец хозяин, следит за домом – и я оказался на небольшой площадке, которая стремительно переходила в лестницу. Нет, на одной ноге по ступенькам прыгать сегодня не буду, хотя бы потому, что никто моего чудачества не увидит – внизу, в маленьком холле нет ни души, – а если уж выставлять себя умалишенным, то непременно перед толпой неискушенных зрителей, которые еще не умеют различать, когда я дурачусь, а когда говорю и действую вполне серьезно…
Примерно с середины лестницы я учуял самый восхитительный запах на свете, запах свежеприготовленной еды! Кухня обнаружилась быстро. Некогда, вероятно, весьма просторное, сейчас это помещение производило впечатление склада: вся мебель была заставлена посудой (судя по всему, предназначенной не только для приготовления пищи), под потолком покачивались на сквозняке уже знакомые мне пучки трав вперемешку с гроздьями луковиц, ветками с россыпью засохших ягод, связками колосьев и растопыренных во все стороны корешков, на полу громоздились сундучки, мешочки, кувшины и фрэлл знает что еще. В общем, беспорядок, подчиненный строгой логике того, кто чаще всего пользуется кухней, – стиль, близкий к моему, поэтому я почувствовал себя как дома.
Доктор, засучив рукава и подпоясавшись кожаным фартуком, что-то шинковал на одном из углов огромного стола. А в противоположном углу стояла внушительных размеров миска, доверху – и даже с горкой! – наполненная горячими пирожками.
– Я возьму парочку? – Я повернулся к доктору, уже сжимая в каждой руке по пирожку.
– Почему бы и нет? – не отвлекаясь от процесса, пожал он плечами. – Налей еще себе молока и перекуси, пока я не закончу.
Потом я взял еще пирожок. И еще два. Но они были такие вкусные – с мясом, румяные, хрустящие! Даже если доктор и подглядывал за мной, протестов я не услышал.
Наконец мой временный «повелитель» стряхнул тонко порубленную зеленую массу в кастрюлю с водой, вытер руки полотенцем и подошел ко мне. Я в свою очередь слез со стола, на котором успел примоститься на время поглощения пищи. Знаю, нехорошо сидеть на столе, но это так удобно!
– Для начала давай познакомимся. Мое имя – Гизариус, я, как ты, наверное, уже догадался, лечу людей и животных, когда в том возникает необходимость.
– А когда не возникает, что вы делаете? – Я нарочито широко раскрыл глаза.
– Выдастся свободная минутка – расскажу, – усмехнулся доктор. – Позволь теперь узнать твое имя.
– Джерон.
– А дальше?
– Что, должно быть еще с десяток громких имен?
– А род занятий?
– Еще не определился. – Я хотел широко улыбнуться, но щека плохо отреагировала на эту попытку, только уголок рта дрогнул. Представляю, какая милая получилась улыбка…
Доктор протянул руку и провел пальцами по моему лицу.
– Все-таки не помогло…
– Не переживайте так! Поскольку я и ранее не отличался неземной красотой, то этот недостаток как-нибудь переживу.
– И все равно я попробую…
– К чему? Если бы вы избавили меня от самого клейма, это имело бы смысл, а так… Не тратьте время зря.
– Как знаешь, – качнул головой доктор. – Я останусь при своем мнении.
– Как вам будет угодно, – хмуро согласился я.
– Что ты умеешь делать?
– Считайте, что ничего.
– Позволь, но насчет письма и чтения…
– Ах, это… Грамоте я обучен.
– Ты так недовольно это сообщаешь…
– А чем гордиться? Лучше бы меня научили чему-то полезному…
– Резать людям глотки? – спросил он с живым интересом.
– Я не считаю это полезным, – холодно ответил я, не добавляя, впрочем, что как раз этому ремеслу меня пробовали учить. С переменным успехом.
– Человек с правилами? – усмехнулся доктор.
– С одним.
– И каким же?
– Я пока не сформулировал точно. Вот лет через двадцать, когда буду старым и больным и настанет время для философских измышлений…
Доктор понял, что я над ним издеваюсь, и усмехнулся:
– Ладно, оставим эту тему… Ближе к осени для тебя найдется весьма увлекательное занятие. – Он широким жестом обвел кухню. – Видишь эти травы? Их нужно будет рассортировать, упаковать должным образом и составить подробную опись.