Милый муравей
— Куда? — спросила Джейн.
— Не важно!.. Куда-нибудь, где труднее будет нас преследовать.
Мы выехали из тени на открытую местность. Машина и самолет летели теперь по земле в одном направлении, но его скорость начала снижаться, тогда как наша, наоборот, увеличивалась. Если бы мы смогли оторваться на двадцать — тридцать ярдов, все было бы в порядке: на самолете трудно преследовать автомобиль. И они, конечно, были к этому готовы. Когда мы, обгоняя, промчались мимо них, я увидел с правого борта открытое окно и угрожающе торчавший оттуда ствол ружья. Секундой позже пуля пробила нам переднее колесо. Но Джейн все же удалось выровнять машину, и наша старенькая «тойота» рванула вперед на трех шинах. Неизвестно, как далеко нам удалось бы уехать, но тут же вторая пуля пробила еще одно колесо. Машина завихляла и стала крениться на бок.
Самолет отстал от нас, но не намного. Мы распахнули дверцы и помчались в сторону дома. Нам оставалось еще пятьдесят ярдов или чуть больше, когда резкий щелчок остановил нас: пуля прошла между мной и Джейн. Раздался второй выстрел. Кто бы ни держал в руках ружье, он, несомненно, умел им пользоваться, подумал я. Эти два выстрела были предупредительными. Следующий может быть прицельным. Поэтому мы остановились и повернули потные лица к приближающемуся самолету. Он двигался под углом к нам: очевидно, чтобы стреляющий не попал в винт. Наконец самолет, проехав еще немного вперед, остановился. Из-за вращающегося пропеллера не было видно ни пилота, ни пассажиров, но потом дверь открылась, и в ее проеме показался человек; он спрыгнул с крыла и обошел его.
Его вид бросил нас в дрожь. В черном колпаке с отверстиями для глаз, как у террористов на современных фотографиях, рука в черной перчатке, держащая ружье, нацеленное в точку где-то между мной и Джейн. Если принять во внимание, что он уже попал в две шины, стреляя из самолета в двигающуюся машину, то можно представить, как неуютно становилось от мысли, что ствол ружья теперь был направлен прямо на нас.
Пропеллер замедлил движение, защелкал и остановился. На землю один за другим спрыгнули трое. На них были такие же черные колпаки и черные перчатки, как и на первом, все были одеты в джинсы и грубые полотняные рубашки. Двое держали пистолеты, а третий — короткоствольное ружье. Это напоминало вторжение пришельцев из космоса.
Ружье дернулось в сторону, приказывая нам двигаться. Посмотрев на Джейн, я увидел, что она колеблется.
— Мы должны, — сказал я, и Джейн слегка кивнула, ее лицо напоминало застывшую маску.
Еще взмах ружья — приказ идти по направлению к «тойоте». Когда мы подошли к машине, голос произнес:
— Снимайте колеса.
— Кто вы и куда мы собираемся? — крикнул я.
— Заткнись! Снимай колеса.
Это была ужасная работа. Стояла страшная жара, а на нас не было шляп. Пот стекал по рукам и лицу. Вскоре вся одежда промокла. Все, к чемумы прикасались, было раскалено. Поднимать домкратом грузовик — тяжелая работа при любой-то температуре, а тут требовалось еще открутить множество гаек и болтов. Хорошо хоть, все трое ушли в тень дома, оставив нас одних. Конечно, они были абсолютно спокойны: ружье еще в воздухе показало нам, на что способно.
Джейн работала так же упорно, как и я, может быть, даже с большим остервенением. Внезапно в ее голосе прорвалось отчаяние:
— Надо что-то делать!
— Мы ничего не можем.
— А что, если я заведу машину?
— Я видел, они вытащили ключ.
— Ну и что? Если приподнять капот, можно замкнуть цепь.
— Ради Бога, не надо! — запротестовал я.
Но она все же попробовала. Едва ей удалось немного приподнять капот, тут же над ней просвистела пуля, и Джейн торопливо опустила крышку.
— Они не собираются убивать нас. Иначе они бы это уже сделали. Нам надо подождать, — сказал я.
Но сам я в сказанное не верил. Незнакомцы, их маски, самолет без всяких знаков, набор оружия — все это не оставляло надежды.
Скорее всего Джейн тоже мне не поверила.
— Черт побери, прекрати успокаивать меня! — шипела она. — Думай.Почему мы снимаем с «тойоты» колеса? Потому что им нужен грузовик! Зачем он им понадобился? Каким будет ответ?
Ответа у меня не было. Была лишь скоба в руке да маслопровод в футе от моего носа.
— Если я соединю это с этим, — спросил я, — что потом?
— Могут выйти из строя тормоза, — ответила Джейн. — Но не вижу, что это нам даст.
С трудом я поднял переднее колесо, — оно было чертовски тяжелым. Но в моем затуманенном мозгу мелькнула мысль:
— Если мы испортим самолет, они завязнут здесь.
Джейн взглянула на меня.
— Контролирующие поверхности, — сказала она.
— Что?
— Створки, руль — все крепится на шарнирах. Если хорошенько садануть по рулю, у них будет много осложнений.
— Хорошая идея, — сказал я, посмотрев на инструменты.
Когда наконец мы закончили отвинчивать колеса, я засунул за пояс ремня двадцатидюймовый ломик. Медленно, еле передвигая ноги, мы отправились назад к дому. Наш путь лежал примерно в десяти ярдах от самолета. Можно постараться незаметно несколько сократить расстояние, а поравнявшись с ним, Джейн должна упасть в обморок, что вполне естественно для белокожей женщины, да вдобавок только что прилетевшей сюда. Это должно отвлечь их внимание от меня, а я тем временем вытащу ломик и кину его в руль.
Совсем обессиленные, мы приближались к самолету. Бандиты в тени наблюдали за нами. С яркого света смотреть на то, что делается в тени, трудно, но мне показалось, я заметил блеснувшие стекла бинокля.
Тем временем мы почти подошли к самолету, до его хвоста оставалось не более пятнадцати ярдов. Сломать его — и они наверняка завязнут здесь. Им придется проделать долгий путь до Кунунурры на старой «тойоте», там их могут заметить и опознать.
Десять ярдов.
— Давай! — сказал я Джейн.
Она упала, а я выхватил инструмент и побежал к самолету, но не успел преодолеть и шести ярдов, как раздался свистящий звук пули, попавшей в мой ломик. Руку пронзила боль, и я уронил лом. Следом за выстрелом раздался властный голос:
— Вперед! И без фокусов!
Да у нас больше и не было сил ни на какие фокусы. Меня под неусыпным оком пришельцев послали к грузовику принести проколотые шины, потом мы с Джейн начали, их ремонтировать. Одному мне бы это ни за что не удалось сделать. Я обливался потом, руки ныли, особенно та, в которой был зажат лом. А Джейн, кажется, умела все. У нее были хорошие руки и необходимые знания.
Нас мучила неизвестность положения, оно было устрашающим.
— Можно взять немного воды? — тихо попросил я.
— Нет, и отойди от крана.
Джейн работала примерно с час, потом тоже попросила напиться. Ей тоже отказали.
Мы были грязные, измученные, а они сидели и наблюдали. Один время от времени посматривал на часы.
И вдруг приказ:
— Встать!
Было тридцать пять минут шестого.
— Куда мы собираемся?
Никакого ответа. Нам связали руки тонкими веревками и тщательно проверили их надежность. Потом запихнули в багажное отделение грузовика, а трое наших мучителей уселись на сиденья. Через несколько минут мы тронулись в путь, как мне показалось, на юг.
— Куда нас везут? — пробормотала Джейн.
— Не представляю.
На самом деле я представлял себе многое, но обнадеживающего в этом, увы, ничего не было. Единственное, что было неплохо, — так это кондиционированный воздух. И к ночи станет еще прохладнее.
* * *Нас куда-то везли в течение долгих бесконечных часов. Снаружи было светло, второй день полнолуния, тем не менее я так ничего и не смог увидеть, так как сидел на полу багажника связанным. Но одно мое предположение оказалось верным: мы и в самом деле направлялись на юг. «Тойота» прыгала по ухабам, а мы вместе с ней. Связанные веревками, не могли ни сесть поудобнее, ни защититься от постоянной тряски на неровностях дороги. Со временем стало ясно, что колеса катятся уже по иной поверхности: иногда слышался скрип песка, а потом и потрескивание сланцев.