Оппозиция: выбор есть
Отношение КПРФ к принципу реформы очень трудно определить из-за того, что в выступлениях оно часто подменяется отношением к исполнению. Выступления изобилуют такими терминами: «бездарные правители», «нет четкой программы», «вороватые чиновники». На встрече в Академии наук член ЦИК КПРФ депутат В.С.Шевелуха дал такую оценку: «режим Ельцина опрометчиво отнесся к науке, без сильной науки нет великой державы». То есть, товарищ Ельцин недопонял роли науки как непосредственной производительной силы. Нехорошо! Подзабыл основы общественных наук.
Встречи с избирателями, широкие опросы показали, что основная масса народа имеет гораздо более четкую и жесткую оценку: не бездарные правители, у которых все из рук валится, а хищная, сознательная и хорошо организованная антинациональная сила. Такое расхождение в оценках между базой и идеологами партии кажется несущественным, когда партия в оппозиции и слаба, но может создать большие проблемы, когда на партию ложится ответственность. Ведь у того оврага, по которому мы катимся в пропасть, уже высокие стенки. Прыжок должен быть виртуозным, с полной координацией движений. Думаю, метафоpа Зюганова (Россия как витязь на pаспутье тpех доpог) очень пpиукpашивает действительность. Такой свободы выбоpа мы уже не имеем.
Пока что люди успокаивают себя: туманная фразеология идеологов – тактическая маска, чтобы не отпугнуть Борового и Клинтона. Конечно, начальству виднее. Хотя, по-моему, в политике действуют интересы, а не обман. Обмануть можно только своих. Кроме того, мышление инерционно, и быстро заменить туманные формулы на верные в критический момент не удастся. Это – долгий процесс.
Есть и другое объяснение. Зачем, мол, вообще прыгать на стенки оврага. Овладеем потоком и начнем подмывать стенки – мало-помалу свернем на путь спасения. Говоря по-ученому, станем на этот период социал-демократами: «движение – все, цель – ничто!». К этой же мысли пришел свергнутый Горбачев. Конечно, социал-демократы всегда приятнее правых, не говоря уж о криминальной диктатуре. И на Западе социал-демократы – единственная политическая сила, несущая благо трудящимся. Коммунисты нужны лишь для «контроля слева» и как сила, которая станет необходимой при том грядущем кризисе, который все на Западе предчувствуют. Коммунисты у власти сегодня на Западе никому не нужны – Запад как цивилизация от солидарности отказался.
Значит ли это, что социал-демократия может решить наши проблемы? Я считаю, что нет. Кое-кто полагает, что она имела на это какой-то шанс в благополучный период Брежнева, но этот шанс загубил Горбачев. Однако я думаю, что и тогда она этого шанса не имела, и любой социал-демократ привел бы к тому же итогу, что и Горбачев (хотя в личном плане такого «русского Альенде» больше в истории человечества не найдешь).
Различие между социал-демократией и коммунизмом – фундаментальная проблема, и она заслуживает отдельного разговора. К сожалению, в условиях постоянного стpесса наши политики pавнодушны к этим вопpосам. Считается, что можно «инженеpным» способом компоновать хоpошую политику, беpя что-то от социал-демокpатов, что-то от коммунистов. Я считаю, что КПРФ – паpтия типичных коммунистов, потому она и имеет шанс выpасти в основную силу. «Демокpаты» сегодня много делают, чтобы пpедставить ее паpтией социал-демокpатов, совместимых с куpсом pефоpм. ТВ назойливо показывает встpечи Зюганова с банкиpами и амеpиканскими капиталистами – но никогда с pабочими или шахтеpами. Если удастся создать такой обpаз и тем самым отоpвать КПРФ от поддеpжки массы населения, а потом pаздуть обpаз какой-то малой паpтии как «настоящей коммунистической», то оппозиция надолго потеpяет стеpжень, и вылезать из овpага будем ценой большой кpови.
1995
Снова простой вопрос вождям
Отстранить от власти возникший на волне патологической перестройки антисоветский режим «атакой сходу», на первых же выборах, не удалось. Велика еще инерция антикоммунизма, не исчерпаны иллюзии («кредит доверия»), жизнь еще не приперла основную массу людей так, чтобы они задумались о главном и перестали верить паяцам с ТВ. Все это – реальность, которую не могла бы устранить никакая самая гениальная пропаганда.
Но надо признать, что и пропаганда левой оппозиции была далека не то что от уровня гениальности – от того минимума, который вполне был достижим при кадровом состоянии партий и движений. И дело не в мелких неудачах и упущениях, а в том, что ораторы оппозиции «плавали» именно при ответе на самые простые, фундаментальные вопросы. А значит, повисали в воздухе и все вторичные, политические и злободневные утверждения. Даже такие, казалось бы, безотказные, как критика нынешнего режима. Удивляться приходится: реальность страшна и античеловечна, она – явно дело рук режима Ельцина, уже никто из них и не кивает на советский строй, а для убедительной критики эту реальность использовать не смогли.
Думаю, это потому, что в погоне за «чужими» голосами (надеюсь, что не из-за более веских причин) левая оппозиция по сути пообещала в случае прихода к власти следовать тем же курсом, только «делать все лучше», чем Ельцин с Черномырдиным. То есть, свела причины кризиса к негодному исполнению, а не к сути всего проекта нашей неолиберальной мафии.
Что значит, что идеалом КПРФ является «смешанная экономика»? А разве Чубайс против? И он за такую же. А какая у нас сейчас? Смешанная с очень большим госсектором. Чего же еще надо? Менять шило на мыло? Тогда коммунисты говорят: будь мы у власти, мы наладили бы смешанную экономику гораздо лучше, чем Чубайс. Почему? Тут уж люди начинают сомневаться, и не без оснований.
А что значит «равноправие всех форм собственности»? Не говоря о том, что это трудно увязать с самой идеей коммунизма, это и понять трудно. Что это означает в реальной практике? Что если государство дает дотацию своему предприятию, оно обязано дать такую же дотацию и частному? Но это же чушь. Государство перераспределяет ресурсы внутри всего своего сектора, чего частник не делает. Вообще, государство регулирует экономику, контролируя конфликт между секторами с разной формой собственности, исходя из социально-политической стратегии, а вовсе не из идеи «равноправия». Пришла Тэтчер и устроила приватизацию, вот тебе и все равноправие.
В какой-то мере эти неувязки вызваны необъяснимым методологическим дефектом программных документов КПРФ – смешением идеалов (ориентиров, далекой цели, почти утопии) и реальных политических решений в конкретных исторических условиях. В идеале частная собственность и неразрывно связанная с ней эксплуатация человека не может же быть желанной для коммунистов. Но сегодня, когда существенная часть народа ее хочет и Запад, держа у нас когти на сонной артерии, щелкает зубами, коммунисты у власти вынуждены частную собственность признавать и охранять. Но ведь компромисс и идеал – вещи совершенно разные.
Говорю, что этот дефект необъясним потому, что уже с 1990 г., когда начал нарастать кризис, специалисты предупреждали руководителей КПСС, а потом КПРФ: надо перейти на совершенно новый тип программных документов. Идеалы и все то, что партия считает желательным в принципе, должны быть четко отделены от того, что достижимо на обозримую перспективу, что приемлемо и что неприемлемо. В реальных условиях порой приходится делать вещи, внешне противоречащие идеалам – идти зигзагом, а не напролом. Но названы-то идеалы должны быть обязательно. И дело в складе мышления всех кадров, а не только руководства.
В чем же корень этого смущения коммунистов, прежде всего, партийной интеллигенции? В том, что они в важнейших вопросах подпали под влияние, если выражаться вульгарно, буржуазной пропаганды. Были контужены в главной стратегической кампании холодной войны – создании искаженного образа советского проекта. Началось с того, что «КПРФ – партия Жукова и Гагарина». Стыдливо выбросив Ленина и Сталина, «сдали» и то, что они символизировали: Октябрь и индустриализацию. На этой траектории дошли до того, что Петр Романов стал идеализировать Столыпина. Приехали! О Столыпине и его культе в среде читающей «Огонек» интеллигенции надо говорить отдельно. Остановимся на индустриализации и советской промышленной политике.