Дочь банкира

 
Глава 3
В очередной раз выпросив у матери третью часть скудной её зарплаты, Николай предупредил: возможно, появится только утром, друзья по школе организуют пикник на даче, в восьмидесяти километрах от Москвы. Заодно, появилась надежда устроиться на высокооплачиваемую работу. С первой же зарплаты вернет все долги, купит матери новую зимнюю обувку.
Не отводил предельно честных глаз, ласково улыбался. Постепенно он научился врать — делал это мастерски, с фантазией, ни разу не повторяясь. Ольга Вадимовна чувствовала вранье сына, но ей так хотелось, чтобы все это было правдой, что невольно она верила. Да и что страшного, если тридцатилетний парень немного развлечется в компании своих сверстников?
— Конечно, развлекись, Коленька, — согласилась она. — Устроишься на работу — не отдохнешь…
В десять вечера в распивочной — самый разгар веселья. Столиков и стульев хозяин не держал — выпивохи отоваривались возле стойки, сидя на высоких табуретах, или стоя за длинной, во всю комнату, полкой, сбитой из трех досок. Из напитков наиболее ценилась водка, запиваемая пивом. Закуска разнообразная, начиная с традиционной русской селедочки и кончая многочисленными сортами колбас.
В помещении — дымно, накурено. Отовсюду слышится мат, пьяный смех, женские взвизгивания.
Родимцев впервые занимался рэкетом, не знал, как подойти к очень уж щепетильному вопросу, что сказать? Но полагался на присущую ему способность фантазировать.
В первую очередь он осторожно оглядел дымное помещение. Ни один из пьяных мужиков не походит на боевика «крыши». Наверно, парни сидят вв задней комнате, пока их вызовут и они раскочегарятся, новоявленный рэкетир успеет слинять.
— Хозяин, можно побазарить без свидетелей?
Грузный, за сто килограммов, полуармянин-полугрузин что-то приказал подавальщице и та подхватила под руку навалившегося на стойку пьяного, потащила его в угол. Больше рядом никого не было — посетители предпочитают пировать в полутьме возле стен.
— Гавари.
Николай помедлил, ещё раз оглядел помещение. В основном — алкаши. На всякий случай наклонился над стойкой. Полуармянин тоже приблизил голову к парню. Ходили упорные слухи — подрабатывает наркотой, если так — решил: спортивного телосложения парень попросит дозу.
— Время сейчас аховое — убивают, грабят, — издали начал Родимцев. — Вот и твою распивочную могут пустить под молотки. Опомниться не успеешь — нищий. Перебьют оборудование, расколошматят мебель, дай Бог, самому остаться живым.
— Нэ гавары, друг, страшно жить…
— Вот-вот, страшно. А я могу помочь. В десантных войсках служил, разным приемчикам, и с оружием и без оружия, обучен. Возьму недорого. Не согласишься — пожар может быть, землетрясение, витрины побьют, посуду — в крошево. Сам должен понимать, что случается, когда отказываешься платить.
Он ожидал испуга, когда лицо собеседника бледнеет и глаза расширяются. Был готов к тому, что хозяин бросится к телефону вызвать милицию. Но того, что произошло даже представить себе не мог. Полуармянин безбоязненно ухмыльнулся, ещё ближе наклонился к рэкетиру.
— Ай, спасыбо, дарагой, вэк буду малыться. Жену и дэтэй заставлю. Хочешь охранять мое заведение, крышей сделаться, да?
Еще чего не хватает — охранять? Главная и единственная задача — выкачать у владельца распивочной пару тысяч баксов. На полгода райского блаженства с Симочкой.
— Что-то вроде этого, — «рэкетир» неопределенно пошевелил перед носом полуармянина пальцами. — Сейчас выплатишь авансик и — трудись, замолачивай деньгу.
— Авансик, гаварыш, дарагой? — издевательски расхохотался хозяин. — Так вот, есть уже у меня крыша, отстегиваю ей…
Не переставая благодарить и сочувствовать, он кому-то кивнул. Сразу же из-за стойки вышли два накачанных парня и медленно, с показной ленцой, подошли к новоявленному конкуренту. Хозяин предусмотрительно отошел в сторону — как бы не пострадать во время неминуемой схватки.
— Не будем, мужик, мешать коммерсанту — выйдем, побазарим на свежем воздухе.
— А мне и здесь неплохо, — чувствуя наплывающую злость, которая медленно туманила сознание, сквозь зубы прошипел Родимцев. И здесь тоже схвачено! Значит, и сегодня к Симке ему не попасть. — Если вам душно, разрешаю прогуляться!
Он ожидал взрыва, был готов нырнуть под посланный в него здоровенный кулак и ответить ударом в челюсть. Но белобрысый внезапно рассмеялся.
Зато его напарник — чернявый, наверняка, кавказец — наклонил голову, на подобии быка, которому сунули под нос красную тряпку.
— Вот что, сявка подзаборная, шевели ходулями, пока они целы.
В доказательство откинул полу клетчатого, «клубного» пиджака и показал заткнутый за ремень пистолет.
Неожиданно туман нестерпимой ярости рассеялся, вместо него — болезненное любопытство. Наличие у противника оружия не особенно взволновало недавнего десантника — во время армейской службы научился защищаться и нападать. Но для задуманной расправы над рэкетирами, захватившими е г о заведение, требуется простор. Родимцев терпеть не может замкнутых помещений, где не развернуться, не уйти от удара, тем более, от пули. Поэтому он лениво потянулся, пренебрежительно бросил на мокрую от пива стойку сотенную бумажку.
— Ну, ежели приспичило побазарить на улице, ради Бога… Хозяин, плачу и за себя и за этих фрайеров!
И пошел впереди, покосившись на большое зеркало возле дверей. Так и есть, у белобрысого — тоже пушка, только не за ремнем — в боковом кармане пиджака. То-то он ощупывает левую сторону груди и показательно морщится. Дескать, сердце прихватило, как бы не окочуриться.
Из— за стойки выглянул ещё один парень -сильный, здоровенный, одетый в такую же куртку, как и его дружаны. Третий? Пожалуй, многовато, особенно, если у него тоже пушка.
Дело предстоит не шуточное — с голыми руками против двух, а то и трех, «макарычей». Удивительно, но грозная опасность предстоящей расправы успокоила Родимцева. Он мысленно пробежался по тренированным мышцам, одним приказал расслабиться, но быть в готовности, другим — отрепетировать знакомые приемчики.
Слава Богу, третий телохранитель полуармянина на улицу не пошел. Наверно, решил, что два дружка и без его участия легко отметелят наглого конкурента.
— О чем базар? — Николай остановился спиной к стене дома, в двух шагах от угла улицы. — Или вы держите заведение для собственных нужд?
— Именно так, — прошипел чернявый, доставая пистолет и покачивая его на ладони. — Уматывая отсюда, щипач, и забудь адрес… Понятно? Иначе — залетишь за беспредел. Ежели останешься живым, долго станешь ремонтироваться в больницах.
— Ну, зачем так грубо? — остановил напарника белобрысый. — Мальчик — хороший, понятливый, он сделает все, что ему дяденьки скажут… Ведь сделаешь? — благодушно спросил он у Николай, вынимая из кармана пистолет. — У нас за непослушание одно наказание — пуля, — уже не скрывая угрозы, внятно проговорил он.
— Ах, даже так? — притворно заюлил Родимцев. — Ой, как страшно! С неделю не усну… от смеха!
Внезапно он обеими руками ухватил запястье белобрысого, рванул на себя и с силой ударил его локтевым сгибом о подставленное колено. Хрустнул сломанный сустав, белобрысый взвыл дурным голосом. Николай подхватил выпавший из сломанной руки пистолет и метнулся за угол. Во время — чернявый несколько раз выстрелил и бросился следом. Ответный выстрел беглеца свалил его на тротуар.
Поворот… ещё поворот… Проходной двор, который на всякий случай Родимцев изучил перед посещением распивочной… Слава Богу, подвернулся автобус…
Перед тем, как войти в материнскую квартиру, неудачник с полчаса посидел на скамейке. Успокаивался и репетировал предстоящее об»яснение.
Черт дернул ввязаться в драку, покаянно думал он, выписывая веткой на пыльной земле замысловатые вензеля. Сказал бы: извините, парни, думал, что заведение бесхозное, сижу на мели, в кармане — пустыня Сахара. Чернявый побрызгал бы слюной, белобрысый посмеялся. Все дела. А он испортил руку одному, придырявил второго. Значит, неприятности — впереди, бандиты не любят, когда им наступают на мозоль.