Земля мамонтов
Человек-Носорог выглянул из дупла; в лесу снова послышались призывные крики. Юноша тоже хотел было приблизиться к отверстию в дереве. Но сильный толчок отбросил его в сторону, и он больно ударился головой о стенку узкого помещения. С трепетом, не смея подняться, смотрел Джуам на перекошенное злобой лицо безумного человека. Но вот Тум успокоился и, ворча, вылез из дупла…
Джуам сразу понял, почему рассердился Человек-Носорог: ему не хотелось, чтобы юный соплеменник покинул убежище на дереве. Вскоре Тум вернулся с охапкой прочной виноградной лозы. Он выдернул из-под ног Джуама медвежью шкуру и вылез наружу. Прикрыв шкурой отверстие дупла, он принялся старательно обвязывать ее виноградной лозой. По шумному сопению, доносившемуся снаружи, Джуам понял, что Человек-Носорог не жалеет сил. Но вот все затихло. Тум спустился на землю. Подождав немного, Джуам вытащил из-за пояса кремневый нож. Немного оттянуть медвежью шкуру не составило для Джуама никакого труда. Просунутая в отверстие рука с кремневым ножом быстро сделала свое дело: виноградные лозы были перерезаны. Шкура медведя легла на свое место.
Джуам спустился вниз, разыскал в кустах копье. Прислушиваясь к жалобным воплям, доносившимся из глубины чащи, он направился в противоположную сторону, рассчитывая кратчайшим путем выбраться из леса. Приближался рассвет. Джуам с надеждой смотрел в ту сторону, откуда должна была появиться Огненная Черепаха. Она прогонит эту долгую страшную ночь!
Глава 10. ОГОНЬ НА СВОБОДЕ
Джуаму казалось, что еще никогда так нестерпимо не жгло солнце, как сегодня. Желтый пылающий шар неподвижно повис над головой. Вот уже два дня, как юноша шагал по сухой, спаленной зноем степи. Он то и дело оглядывался и с беспокойством смотрел на мглистый горизонт, на подернутую дымом саванну. Степь горела. Юноше был знаком этот невеселый пейзаж. В сухое время в саванне нередко вспыхивали пожары. Больше всего вызывал у Джуама беспокойство дувший в спину ветерок. Вскоре он почувствовал все усиливавшийся запах дыма. Поднимая облако пыли, его обогнал табун лошадей. Встревоженный юноша оглянулся. Так и есть! Сквозь стелющиеся по степи клубы дыма мелькали оранжевые языки пламени. Огонь, подгоняемый ветром, быстро приближался. Солнце потускнело, задернутое плотной завесой дыма. Джуам со всех ног кинулся вслед за лошадьми. Иногда ему попадались круглые следы одинокого мамонта. Это мог быть и Раг. Исполин тоже спасался от полыхающего в степи пламени.
Все чаще и чаще юношу обгоняли быстроногие олени, лошади, антилопы, и лишь когда вдали засверкала поверхность большого озера, Джуам вздохнул с облегчением. Еще несколько минут быстрого бега — и он очутился на островке, отделенном от берега мелководьем. Густо заросший осокой и тростником островок явился убежищем для многих животных.
Огненный вихрь налетел внезапно. Зашумел, затрещал кустарник, по которому как живые разбежались языки пламени. Трепеща крыльями, вспорхнула стайка перепуганных птиц. Две пернатые певуньи, опаленные пламенем, упали в бушующий костер.
Постепенно огонь стал ослабевать. Отдельные его струйки подобно хищникам, рыскающим в поисках добычи, подкатывались к озеру. Но пищи для них становилось все меньше и меньше, и они, злобно шипя, не сумев одолеть влажную прибрежную растительность, быстро угасали. Джуам тихонько смеялся и похлопывал себя по бедрам: он был счастлив, он спасся от грозившей ему гибели. Огонь — величайший друг человека, но он беспощаден, когда вырывался на свободу.
Юноша осмотрелся и увидел в зарослях тростника спины лошадей. Его внимание привлек один конь золотистой масти — он узнал в нем старого знакомца. «Мадун», — тихо позвал Джуам, и конь, встрепенувшись, повернул свою красивую голову в сторону юноши.
«Это Мадун!» — обрадовался Джуам. Живые, чуть настороженные глаза лошади разглядывали человека. И вдруг позади себя Джуам скорее ощутил, чем расслышал, чьи-то легкие шаги, скрадываемые высокой травой. Обернувшись, он с ужасом увидел в двух десятках локтей от себя молодую львицу, с которой ему совсем недавно довелось повстречаться. На ее морде алела еще не зажившая рана. Львица не видела его — она смотрела в сторону дымившейся саванны. Наморщив нос, хищница вдыхала непривычный для нее запах гари. И Джуам не теряя времени начал бесшумно отступать к зарослям тростника, где скрывались лошади.
Послышался треск раздвигаемого тростника — в воду с островка живым потоком хлынули лошади. По-видимому, и кони почуяли хищницу. И когда перед Джуамом мелькнул золотистый круп Мадуна, юноша прыгнул вперед. Ему удалось догнать лошадь, и он успел ухватиться за ее холку. Мадун рванулся вперед, и если бы Джуам не удержался, он очутился бы под копытами коня. Мадун легко преодолел водную преграду, отделявшую островок от берега. Джуам крепко держался за его упругую шею. Так вдвоем они выбрались на берег. Конь остановился, весь дрожа и кося глазом на Джуама. В это время к воде подбежала львица; она заметалась вдоль берега, а затем с рычанием кинулась в воду. И конь снова рванулся вперед. Мадун скакал, не пытаясь освободиться от человека. Бежать, держась за короткую гриву, было нетрудно. Никогда еще Джуам не передвигался с такой быстротой, как сейчас. Табун ушел намного вперед, и золотистый конь старался нагнать своих четвероногих собратьев. Мадун скакал, будто совсем не чувствовал под собой земли. Долго так бежать юноша не мог. Он выпустил гриву лошади, прыгнул в сторону. От сильного толчка он покатился по траве.
Почувствовав себя свободным, Мадун звонко заржал и еще стремительнее понесся за уходящим табуном. У Джуама ныло колено, ушибленное при падении. Но он не обратил на это внимания. Нужно было как можно быстрее уходить отсюда: ведь где-то неподалеку находилась львица. Прихрамывая, опираясь на копье, Джуам заторопился к темнеющей в степи роще. Там он решил отдохнуть и заночевать, взобравшись на дерево.
Глава 11. МАМОНТЫ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
Никогда Джуам не спал так крепко, как в эту ночь, которую провел, свернувшись в гнезде, наскоро сооруженном из ветвей. Разбудил его мелкий, холодный дождь.
Наступил ненастный день. Свинцовые тучи плотно обложили небо. Не верилось, что еще вчера стояла жара и нестерпимо палило солнце. Джуам не огорчился переменой погоды: он привык к ее капризам. Ушибленная нога почти не болела, и он собирался продолжить путь. Прежде чем покинуть дерево, юноша внимательно оглядел саванну. До самой лилово-черной полоски горизонта в степи не было видно ни одного живого существа. Джуам спустился с дерева и присел на корточки под его ветвями. Хотелось вернуться в становище к сородичам. Дед Джуама — Быстроногий Олень — тоже немало скитался в одиночестве, но не по доброй воле… Быть может, Урук и Зор уже разведали все, что нужно?.. Джуам задумался… Нет, так скоро он не вернется в пещеры… О чем он может рассказать старейшим? Юноша вздохнул, затем, хлопнув себя по лбу, вскочил на ноги. «Как же это он забыл о Большом Брате?» Саванна полна опасностей, но с могучим мамонтом ничего не страшно;
Где же искать Большого Брата?.. Круглые следы мамонта Джуам видел на песке подле озера. Юноша рассмеялся. «Смелая Выдра за последнее время стал походить на глупого сурка. Ведь не искать же ему Пожирателя Травы среди выгоревшей саванны!»
Джуам отправился в путь, зорко поглядывая по сторонам. Высокая трава скрывала следы ног исполина, но зато она же иным образом давала знать охотнику, что здесь побывал мамонт. Хобот могучего животного оставлял в локоть шириной полосу, лишенную травы. Даже корни растений были начисто вырваны из рыхлой почвы. «Здесь Раг кормился», — сразу определил Джуам. И вот, когда после нескольких часов пути он увидел в просторах саванны невысокий холм, сердце у него забилось сильнее. Это был отдыхавший мамонт. Животное лежало на боку, вытянув ноги и откинув голову. Время от времени мамонт поднимал тяжелую голову, оглядывая саванну. Джуам узнал Рага по сломанному бивню. И тут юноше пришла озорная мысль — незаметно подкрасться к Большому Брату и испугать его. Он быстро пополз, держась против ветра. Когда до развалившегося в траве гиганта оставалось не больше трех десятков шагов, Джуам издал тихое рычание. Мамонт поспешно встал. Закинув на спину хобот, он яростно затрубил и крупными шагами направился в сторону, где скрывался юноша. Намерения разгневанного исполина были ясны: расправиться с врагом!